Сомнительные выборы, мигранты, пропавший кислород: чем 2020-й запомнился редакции 161.RU

2020 год точно останется зарубкой на линиях наших жизней. Сорванные планы, потраченные нервы и, возможно, невосполнимые потери — подарки коронавирусной пандемии. Но была не только она. Редакторы и журналисты 161.RU разбирают события минувшего года, которые субъективно запомнились им больше других.

Валентин Булавко: Математика победителя

Василий Голубев и его команда обстоятельно подошли к записи новогоднего видеообращения: губернатор ласковым тоном пересказывал главные события минувшего года, оператор строил сложную драматургию кадров, а спец на монтаже выбрал духоподъемную закадровую мелодию. Одна проблема: с поздравлением вполне мог обратиться совсем другой глава региона.

Выборы-2020 казались лишенными интриги. Кандидат № 1 — губернатор-тяжеловес с поддержкой федерального центра, необъятным предвыборным фондом и трехдневным голосованием, наблюдение за которым сложно организовать даже в Ростове — что говорить об аграрных районах. Соперники и телеграм-каналы временами кусались, напоминали, что губернатором Ростовской области можно проработать только два срока (избирком и заксобрание сделали вид, что первая пятилетка после президентского назначения Голубева — это нулевой срок) — только все выпады прошли мимо электората.

Самое интересное началось после закрытия участков. Таганрог проголосовал за коммуниста Евгения Бессонова, центральные районы Ростова либо поддержали выдвиженца КПРФ, либо голосование там не выявило победителя в первом туре. Уверенные и часто почти 100-процентные результаты у губернатора были в основном в сельской глуши.

После выборов математик Сергей Шпилькин изучил результаты голосования в Ростовской области и выявил более полумиллиона аномальных голосов — то есть полученных Голубевым на участках, где избиратели при аномально высокой явке аномально единодушно поддерживали кандидата.

Журналисты 161.RU вручную просмотрели протоколы со всех избирательных участков Ростовской области и вынуждены были согласиться с тем, что выводы Шпилькина похожи на реальную картину голосования.

Мы выявили зависимость между высокими результатами Голубева и надомным или досрочным голосованием и, что еще примечательнее, аналогичную обратную корреляцию — в районах и городах с худшими результатами губернатора избиратели редко голосовали досрочно или на дому.

Выборы признаны состоявшимися, Василий Голубев стал победителем, а Евгений Бессонов растворился в Законодательном собрании, но осадок от, вероятно, украденного у избирателей второго тура остался.

Марина Рыбалкина: Довести до перитонита

В декабре в новостную повестку попал аварийный дом Науменко на Станиславского, 39, который власти решили снести. Здание появилось в начале XX века, в 1940-х фасад принял немецкие снаряды, когда бойцы 9-й дивизии НКВД отстреливалась оттуда от захватчиков. На фасаде до сих пор видны следы пуль и осколков. Дом так и не получил статус объекта культурного наследия, но стал аварийным. В конце 2020-го его собирались снести и забыть. Власти, правда, одумались, когда общественники подняли шум. В администрации сказали, что даже не подозревали, какую ценность представляет здание для жителей. Ну допустим.

Дом Науменко признали аварийным еще в 2009 году и давным-давно расселили. То есть 11 лет здание гнило, страдало от пожаров, но никто не решил его судьбу. Сейчас, когда дом-ветеран уже совсем на ладан дышит, его наконец заметили. Хорошо хоть, что снос остановили. Общественники и дизайнеры тем временем предложили несколько вариантов спасения дома.

И это не единственное здание, которому нужна серьезная помощь. Дом Сариевых на Большой Садовой, например, вряд ли бы горел в начале декабря, если бы им занимались — как минимум, его надо было закрыть от посторонних. После пожара в дом все еще можно попасть — в баннере, закрывающем дом, прорезали дырку и открыли дверь. Заходи и делай что хочешь.

Выхода вижу два: или чиновники должны заняться состоянием таких зданий — только своевременно, или заботу о домах надо передать бизнесменам, при их желании. Потому что, по-моему, нельзя одновременно говорить о развитии туризма в регионе и стыдливо прикрывать баннерами фасады требующих ремонта домов в центре города, где как раз и гуляют туристы.

Александра Шевченко: Запреты не для всех

С началом эпидемии коронавируса в Ростовской области отменили массовые мероприятия. Под запретом оказалось почти всё, кроме федеральных событий. И сразу вопрос: а что, там коронавирус не цепляется? В мае отменили парад Победы, что логично. Но все-таки провели его в июне и пустили туда только ветеранов. Тоже правильно. А других зрителей не пустили — они толпились у оцепления. Безопасно? Едва ли. Тогда в чем смысл?

Та же история с осенним фестивалем «Российская студенческая весна». Федеральное событие, не можем отменить. Все будет безопасно: студенты сдадут тесты, не будут общаться между собой и бесконтрольно бродить по городу. В итоге в Ростов приехали несколько тысяч человек, которые и общались между собой, и спокойно бродили по Ростову. Безопасно? Не думаю.

Речь здесь не о запрете всего и вся. И не о разрешении массовых мероприятий. Меня больше возмущает непоследовательность — почему-то что позволено Юпитеру, не позволено быку. В новом году хотелось бы пожелать: вы либо трусы снимите, либо крестик наденьте.

Григорий Ермаков: Ростов встал на дыбы

Запрет спортивных мероприятий, масочный режим, требование соблюдать социальную дистанцию и другие коронавирусные ограничения не помешали общественникам отстоять Ростовский ипподром.

В июне 2020 года «Юг Руси» — владелец ипподрома в центре города, земля под которым стоит миллиарды рублей, — учредил фирму «Ипподром ростовский», профильной деятельностью которой значились строительные работы. Коневладельцы увидели в этом желание собственника ипподрома построить на месте спортивного комплекса жилой. Для людей, которые считают конный спорт и коневодство своей жизнью, это было неприемлемым.

В ход пошли обращения к фанату конной езды Рамзану Кадырову, митинги верхом на лошадях, обращения в прокуратуру и ФАС. Конникам удалось добиться признания ипподрома памятником культурного наследия — теперь снести его без согласования с Москвой не удастся. Это закрыло тянувшийся десятилетиями спор о том, необходим ли ипподром в центре Ростова. Кто-то ценит его как исторический памятник и необычное место досуга. Для других это бесполезный пустырь, воняющий конским навозом.

Власти надеялись решить этот конфликт традиционно — с помощью обещаний. Дескать, однажды ипподром перенесут на левый берег. Ростовчане ждали этого 15 лет. Не дождались и решили разобраться сами.

Сейчас коневладельцы бьются над тем, чтобы сменить руководство ипподрома. Претензий называют массу: нарушения при проведении скачек, создание искусственного дефицита участников соревнований и вообще неадекватное управление площадкой. Удастся ли им это — неизвестно, как и то, как будет разворачиваться история ипподрома дальше. Газпром обещает построить на левом берегу Дона новый ипподром — что будет тогда со старым? Как быть с генпланом, в котором территория размечена под ЖК?

Осталось еще немало спорных вопросов, но одно ростовчане решили железно — история бесценна.

Марина Гаричян: Мигранты на выселках

Больше двух недель граждане Узбекистана жили в палаточном лагере у Первомайского вокзала в Ростове и ждали вывозные поезда домой. Про коронавирус не забываем: о масках и антисептиках речи там не шло. Но чиновники засуетились в сентябре только после наших публикаций с места стихийного убежища.

Хотите быть похожими на донскую власть? Записывайте рецепт:

• вывезти людей накануне выборов губернатора подальше от Ростова, после скандала в СМИ поселить у станции юных техников в Каменске, которую закрывали на карантин;

• игнорировать второй лагерь, который вынужденно разбили через дорогу те, кто не поместился в основном, не пускать к людям врача и не давать им воду;

• требовать у журналистов «письменное разрешение на съемку» и аргументировать это тем, что на территории лагеря режим ЧС (и что?);

• говорить, что сам начальник лагеря должен утвердить конкретное СМИ, перебросить согласование на пресс-службу губернатора, которая этим вообще не занимается, попробовать приставить ко мне росгвардейца, чтобы лишнего не услышала и не увидела, и, конечно, каждые полчаса просить у нас документы.

Плевать на имиджевые игрища областных пиджаков, там никакой интриги — театрализованное шоу под слоганом «вопрос взят на контроль». Мне не плевать, когда в моем городе происходят такие первобытные дикости, а «слуги народа» стыдливо закрывают глаза на проблемы.

Ренат Дайнутдинов: 1:10

Коронавирус не обошел стороной спорт, а иначе и быть не могло: турниры приостанавливали, календари соревнований и регламенты составлялись в суматохе, команды уходили на карантин.

Событий было так много, что мало было из чего выбирать — всё уходило в тень пандемии. Но даже в таких условиях футбольный матч «Сочи» — «Ростов» стоит особняком. Можно сказать, что он идеально отображает те суматоху и нервозность, которые сопровождали всех в 2020-м — обманутые надежды, крушение всех планов и поиск чего-то положительного в негативной ситуации.

Смотрите сами, «Ростов» перед рестартом чемпионата в июне имел все шансы на попадание в Лигу чемпионов, но все карты спутала вспышка COVID-19 в основной команде. Желто-синие ушли на карантин, а «Сочи» отказался перенести матч, и поэтому на поле стадиона «Фишт» в составе «Ростова» вышли юные футболисты.

«Жара» началась еще до игры — в соцсетях обвиняли «Сочи» в том, что команда нарушила спортивный принцип и жалели 16–17-летних ростовчан, которые ехали на убой. Ажиотаж вокруг матча можно сравнить с игрой сборной России на чемпионате Европы или мира — его обсуждали даже те, кто обычно футболом не интересуется.

Подробно вспоминать ход матча смысла нет, так как победили футболисты, которые проиграли со счетом 1:10. Такое количество людей за «Ростов» не болело, наверное, даже когда он обыгрывал «Баварию» или выгрызал вничью с «Манчестер Юнайтед».

После игры спортивные каналы обсуждали гол 17-летнего Романа Романова, который он забил на первой минуте, открыв счет в матче, а также подвиги его ровесника вратаря Дениса Попова, отразившего пенальти от Антона Заболотного и установившего рекорд РПЛ по количеству отбитых ударов за один матч. Голкипер «Ростова» после этого стал героем интернета и гостем передачи «Вечерний Ургант». Такой медийности, если не считать Павла Мамаева, не получал ни один действующий футболист «Ростова».

Страсти не улеглись даже через несколько месяцев после матча. Карантин повлиял на физическое состояние «Ростова», команда теряла очки и шансы на Лигу чемпионов, а Валерий Карпин на эмоциях сказал фразу: «Это Роспотребнадзор — чемпионат России» (отсылая к прошлому титульному спонсору РПЛ — Росгосстраху).

Тень той игры витает над командами до сих пор: матчи между «Сочи» и «Ростовом» стали принципиальными, а тренер команды из города-курорта Владимир Федотов в ноябре рассказывал, как эмоционально переживал июньские события.

Сабина Бондарь: Суровые проблемы «суворовцев»

Проблемы микрорайона «Суворовский» известны почти каждому ростовчанину. В этом году вопросы об отсутствии дорог, о многокилометровых пробках, плохо развитой инфраструктуре поднимались неоднократно в прессе. Кстати, не слушайте сказки про бесконечные пробки. Транспорт, вне зависимости от пробок, ходит, но ходит ужасно, потому что его катастрофически мало. Кажется, что справиться со всем этим сложно, но можно. Что касается медицины, то тут все плачевно. Вот вроде пообещали даже станцию скорой помощи. Новое медучреждение на 12 бригад планируют открыть уже в 2021 году. И «суворовцы» будут ждать скорую не более 20 минут. Поживем — увидим. Что-что, а ждать «суворовцы» умеют! Не пожалели для такого дела даже больше 60 миллионов рублей.

Но вот как быть, если на более чем 50 тысяч населения одна поликлиника. Уточню — одно одноэтажное здание, разделенное на взрослое и детское отделения. И беда даже не в том, что оно не может удовлетворить потребности всего населения микрорайона. Беда в том, что врачи в этой поликлинике скорее не что иное, как утешитель для души. Не более.

Когда вся семья заболела «короной», врача-терапевта мы вызывали в течение недели с 5 октября. Никто так и не пришел. Попытка записаться к нему обернулась фиаско. Ведь все мы помним, что мало записаться на прием к врачу — надо до него еще дожить. Да, проблема с нехваткой медицинского персонала известна, но никто даже не поинтересовался, что и как, ведь в семье есть дети. Зато отовсюду нам трубили о том, что нужно соблюдать миллион требований, протоколов, запретов и прочее, ведь коронавирус ой как опасен. Проехали! К счастью, вылечились сами, без врачей, как сотни тысяч ростовчан. Кому-то повезло меньше.

Последней каплей стал вызов врача на дом. Тот случай, когда врач знает название вашей болезни, еще не значит, что он знает, что это такое. Вызвала врача маме — всю ночь было высокое давление под 220. Она гипертоник. Уточнила, что сломался тонометр и не можем узнать точное давление. И что в итоге? Просто шок. Пришла девочка лет 20, да и бог с этим — о возрасте не судят. Она села, не раздеваясь, спросила, какие таблетки принимает на постоянной основе, погуглила что-то в телефоне и сказала: выпейте двойную дозу. Притом что было сказано: человек имеет проблемы с сердцем, и некоторые препараты гипертоникам назначают в определенной дозировке. Встала и ушла. Всё!!! Давление не измерила, потому что тонометр им не дают. Просто всё! Ушла! После приема кардиолога выяснилось, что мама за сутки перенесла два гипертонических криза. Зачем приходила? Ответ — для галочки. И тут вспомнилось и взгрустнулось: «Он начал медицинскую практику год назад и имел двух пациентов — или, пожалуй, трех; да, трех: я был на их похоронах».

Ирина Бабичева: Нечем дышать

Трагедия, на которую нельзя закрывать глаза, но власти пытались и до сих пор пытаются: 11 октября в ковидном госпитале при ростовской горбольнице № 20 умерли сразу 13 пациентов. Пятеро из них — в реанимации, во время паузы в подаче кислорода.

161.RU рассказал о гибели пациентов только 21 октября — все это время мы искали железные доказательства. Мы сверяли показания врачей, пациентов, родственников погибших, изучали переписку в медчате моногоспиталя: там были сообщения об отсутствии кислорода вечером 11 октября. Ознакомились с рапортами дежурных реаниматологов, историями болезней, где зафиксировано: «С 20:40 в кислородной системе отмечается постоянно низкое давление кислорода. С 22:50 ситуация усугубилась полным отсутствием кислорода в кислородной системе».

Через несколько часов после выхода публикации министр здравоохранения России Михаил Мурашко поручил Росздравнадзору проверить причину гибели людей в больнице, а пресс-секретарь президента Дмитрий Песков назвал информацию «очень тревожной».

Но тем же утром, не дожидаясь результатов организованной только в тот день проверки замглавы администрации Ростова по социальным вопросам, Елены Кожухова успокоила ростовчан: проблем с кислородом в «двадцатке» не было, информация о количестве погибших и причинах их смертей не соответствует действительности, распространителей фейков найдут и накажут.

Чья информация была недостоверной, показало время.

27 октября Татьяна Быковская, многолетний министр здравоохранения региона, ушла на пенсию. В тот же день была уволена Надежда Левицкая — глава горздрава Ростова. Поставщик кислорода в ГБ № 20 — компания «Оксиген» — разорвал контракт с медучреждениями и объявил о прекращении деятельности.

30 октября СК возбудил уголовное дело по факту гибели пациентов «двадцатки».

Но агрессивная риторика не исчезла. На декабрьской встрече с журналистами сити-менеджер Ростова Алексей Логвиненко заявил, что горбольница была обеспечена резервным запасом кислорода, которого хватило бы на целые сутки. Но дежурные врачи им не воспользовались.

Реаниматологи, с которыми мы общались, подчеркивают, что резервная подача кислорода была включена в 21:40, однако в 22:10 резервный запас иссяк, как и основная система. Главврач ГБ № 20 Ваган Саркисян в интервью нашему порталу признал, что «двадцатка» была лишена кислорода на протяжении часа.

2020 год стал мощным испытанием для российской системы здравоохранения. Для ростовской — в том числе. Наши врачи рискуют жизнью, чтобы спасать пациентов. Надевают СИЗы, в которых не дышит тело, обливаются потом в герметичных защитных костюмах, терпят головную боль от того, что ремешки респираторной маски давят на затылок.

Я видела этих врачей — молодых и пожилых, которые были вынуждены работать в тяжелейших условиях. Что могу сказать людям в белых скафандрах, с рубцами от маски на лицах? За границей вам устраивают флешмобы с аплодисментами. В нашей стране ищут в вас виноватых.

Я могу только восхищаться смелостью наших врачей, которые не бросили после этой истории СИЗы и продолжили ходить в зону, прекрасно понимая, что в случае беды ответственность попытаются возложить на них. Спасибо, что продолжаете воевать за нас. А мы будем — за правду.

Алиса Степанцова: Город без лица

Дон — граница между Европой и Азией. И у Ростова есть два пути — пойти по европейской линии развития или превратиться в сумбурно, высоко и плотно застроенный азиатский город. Кажется, пока власти выбрали второй вариант.

Чиновники поют оды городу, пока за их спинами горят и рушатся архитектурные памятники, уступая место гигантским безликим ЖК. Меняются правила, которые могут хоть как-то сдержать большинство застройщиков.

Лично для меня первым болезненным ударом 2020 года стал снос лицея № 20, где я училась 11 лет. Постройка 1933 года пережила Великую Отечественную войну и бомбардировки, но разбилась о планы городской администрации.

Позже сити-менеджер Алексей Логвиненко признал, что решение было ошибочным и больше мэрия такого не допустит. Точно так же, как и не допустит строительства высоток на Береговой — запрет вышел в октябре. Но что толку, если на берегу Дона уже строятся как минимум две многоэтажки — 25-этажный ЖК «Державинский» и 22-этажный клубный дом «Гранд-Панорама»?

— Разрешение на строительство [«Державинского«] получали несколько лет назад, и каким образом собственник приобрел этот участок [часть ростовского порта, которая якобы отведена под парковки будущих его жильцов], я не изучал — мне это не надо, я живу сегодняшним днем и понимаю то, что мы сейчас делаем, — заявил на одном из круглых столов первый замглавы администрации Юрий Овчинников.

Действительно, зачем смотреть в прошлое? Не раз я слышала, что строительству в центре «мешают» зоны охраны памятников — их тоже решили упразднить, «по-новому прочитав исторический центр». Скорее всего, с марта в самом сердце города разрешат строить высотки. И тогда улицы Ростова рискуют превратиться в гребенку с вырванными зубьями.

А, чтобы изуродованное лицо города пугало не так сильно, нужно просто жить сегодняшним днем.