Три года пепелищу в сердце Ростова: как пламя пожара на Театральном спуске вновь разгорается в судах

Утром 21 августа 2017 года в Ростове-на-Дону случился крупнейший пожар в городской истории. Всего за час огонь охватил район частных домов на Театральном спуске, жилья лишились почти 200 семей. Причины трагедии до сих пор неизвестны наверняка.

Что происходило в день пожара, как изменилась жизнь погорельцев, кого назвали виновниками и почему спустя три года дело всё еще рассматривается в суде — разобрался корреспондент 161.RU.

Вышла вынести мусор — вернулась на пожарище

Понедельник 21 августа, Театральный спуск. Владимир Васин вышел из своего дома на Седова, 78. Он уже на пенсии, но продолжает работать радиотехником. Раньше мужчина руководил телекоммуникационным центром при пожарной охране Ростова. Он не работал на возгораниях, но знал, что делают его коллеги-пожарные. В последние недели часто загорались соседские дома, и Владимир помогал бороться с огнем.

— Около полудня, увидел дым над центром города. Солидный такой, [горело] много и сильно. Была сухая погода, и в такой жаре он мог идти от камышей на левом берегу Дона. Я работал рядом со зданием пожарной службы и увидел, что в сторону центра едут машины, которые обычно в городе не применяются — многоосные «Уралы» повышенной проходимости, с большим запасом воды. Подумал, что начали сгонять всю технику. В моем районе были пожары последние две недели. Так что я, конечно, напрягся. Но я даже не подумал, что это мой дом горит, — вспоминает Васин.

За несколько минут до пожара жена Владимира, Светлана, вышла выбросить мусор. Жбаны стояли в пяти минутах ходьбы от дома, поэтому пришлось прогуляться. Когда Светлана возвращалась, увидела, как вспыхивают соседские дома.

— У дома была деревянная пристройка — веранда, которая вела на второй этаж, - рассказывает Владимир. — Когда жена добралась до дома, она увидела, что веранда уже занялась огнем. Попасть домой было невозможно — пристройка была рядом со входом. А у дома были решетки на окнах. Если бы жена не вышла выбросить мусор, то уже не смогла бы выбраться.

Владимир поспешил домой после звонка супруги.

— Когда я ехал, еще думал, что удастся что-то схватить, что-то вытащить. Но когда оказался на месте, то понял, что ничего не получится. Оставалась надежда, что сейчас подъедут пожарные. Мы ждали и надеялись, но машина к нашему дому приехала только после 4–5 часов дня, — говорит Васин.

По словам погорельца, за всё время службы в пожарной охране он ни разу не видел, чтобы пожар с 600 квадратов за минуты разрастался до 10 тысяч квадратных метров.

По данным областного правительства, огню хватило часа, чтобы спалить целый район. Пламя тушили 450 человек, задействовали 212 единиц техники, 4 вертолета и 1 пожарное судно. На ликвидацию пожара ушли почти сутки.

Режим чрезвычайной ситуации в Ростове объявили, когда дома на Театральном спуске еще горели. Огонь в итоге уничтожил около 100 жилых зданий, 58 человек получили ожоги, 9 из них госпитализировали, 1 человек погиб.

В 2020 году на пресс-конференции, посвященной 3-летней годовщине пожара, исполняющий обязанности главы городской администрации Ростова Юрий Овчинников назвал версию, которой придерживаются власти.

— Мы долго можем дискутировать о причинах. <...> Но, как нам известно, основная версия, которая на сегодняшний день озвучивается, — это короткое замыкание воздушных линий электропередачи, которые эксплуатировались с нарушением всех пожарных норм. В результате сильного ветра — ветер в тот день был примерно 16 метров в секунду — произошло загорание сухой растительности. А затем огонь перекинулся на постройки, — заявил Овчинников.

«Версия, удобная следствию»

Уголовное дело возбудили спустя 3 часа после начала пожара — в 14:50. Это случилось в отделе полиции № 7. Основанием для возбуждения стали предварительные выводы полицейских о признаках поджога. Подозреваемых не было, но в ОМВД решили, что пожар начался именно с умышленного поджога травы у дома № 50 в переулке Чувашском.

Спустя 2 дня, 23 августа, следственное управление СК по Ростовской области сообщило о возбуждении другого уголовного дела — по признакам халатности. По версии этого ведомства, Театральный спуск вспыхнул, потому что коммунальные службы и органы власти «исполняли свои обязанности ненадлежаще».

Дело, возбужденное в отделе полиции № 7, тоже передали в Следственный комитет. По ходу расследования его переквалифицировали со статьи об «умышленном уничтожении имущества» на «уничтожение имущества по неосторожности».

Дело передали в суд в сентябре 2019 года. Обвиняемыми стали бывшая замглавы Пролетарского района Марина Беляева, начальник Восточного филиала «Донэнерго» Павел Трунов и старший мастер участка Игорь Безземельный. Чиновницу обвинили в халатности, а энергетиков — в уничтожении имущества и причинении смерти по неосторожности.

В суде следователи заявили, что пожар начался в балке, рядом с домом № 50. Его причина — нарушение требований эксплуатации воздушной линии электропередачи, которое, как считают в СК, привело к замыканию проводов, возгоранию мусора и в итоге сильнейшему пожару в истории Ростова.

Дело рассматривают до сих пор. Дважды в неделю в Пролетарский районный суд приходят потерпевшие, свидетели и эксперты, чтобы рассказать, что случилось 21 августа. По словам адвоката Романа Яньшина, представляющего обвиняемых, в суде допросили более 200 погорельцев. И все, утверждает он, говорят почти одно и то же.

— Вода в районе отсутствовала — либо она была отключена накануне, либо в момент пожара, — утверждает Яньшин. — Огонь распространялся очень быстро. Пожарных не было. Те, которые приезжали тушить, не занимались тушением — у них не было воды, — утверждает адвокат.

По словам Яньшина, специалисты МЧС из Санкт-Петербурга выявили множество нарушений, которые позволили пожару разрастись: отсутствие гидрантов, воды, пожарных разъездов в районе Театрального спуска. Между этими нарушениями и катастрофическими последствиями есть прямая связь, считает адвокат. Но пока экспертов не вызвали в суд.

Защита чиновников и энергетиков, которые проходят по делу, заявила о намерении истребовать выделенные материалы дела в части сотрудников ГО и ЧС. А также материалы дело о поджоге, который, как уверены адвокаты, может быть реальной причиной пожара.

Как считает Яньшин, уголовное дело не было расследовано всесторонне. Сторона защиты считает, что следствие ищет крайних вместо того, чтобы привлечь настоящего преступника.

Адвокат утверждает, что работники «Донэнерго» за полгода до пожара осмотрели линии электропередачи и не выявили серьезных нарушений. Кроме того, на последних заседаниях потерпевшие говорят, что линия работала исправно и никаких нареканий не вызывала. Согласно регламенту, говорит Яньшин, осмотр линий должен проводиться раз в год.

— Там было установлено современное оборудование (подразумеваются воздушные линии электропередачи. — Прим. ред.), автоматика отслеживает режим его работы. Не имелось никаких сведений об аварийном режиме — не было никаких замыканий, — подчеркивает адвокат.

В пресс-службе следственного управления СК ответили 161.RU, что версия умышленного поджога «не нашла объективного подтверждения».

— В этом нет ничего странного. Просто так удобно следствию, — говорит Яньшин.

«Я остался без истории»

Как отметили в администрации Ростова, погорельцам выплачивали не компенсации, а средства "социальной поддержки". За выплатами обратились 475 человек из 218 семей, но получили деньги только 183 семей. Всего из областного и местного бюджетов выделили 366,8 миллиона рублей — по 924 тысячи на каждого погорельца.

Без выплат остались 75 человек. Им отказали либо из-за отсутствия регистрации в сгоревших домах либо из-за наличия другого жилья. Семья Владимира Васина как раз из таких.

— Нам решили не выдавать субсидию на покупку жилья, потому что жилье есть у наших родных — у моей жены есть часть квартиры, которую она делит с сестрой. Чиновники предлагали, чтобы мы подали в суд и отсудили оставшуюся часть. Но это непонятная какая-то история. Как я на родных буду подавать в суд? Я не привык, — объясняет Васин.

Погорелец отметил, что понимает решение помочь в первую очередь наиболее пострадавшим — тем, кого катастрофа вынудила селиться в гостиницах, снимать жилье. Владимир говорит, что поначалу удавалось сохранять контакт с чиновниками. Те обещали выплатить компенсацию при изъятии участка для муниципальных нужд — сулили деньги, соразмерные социальной поддержке.

— А потом, 8 мая, моим родителям пришло исковое заявление. Как раз детям войны перед праздником — подарок от государства. Писали, что будут изымать землю для муниципальных нужд. Такое же письмо пришло еще трем семьям, точно.

В исковом заявлении, которое Кировский районный суд направил Васину и ещё 9 жильцам ныне сгоревшего дома на Седова, администрация Ростова требует лишить погорельцев права на землю. Администрация мотивирует это тем, что имущество «прекратило свое существование в результате пожара». Кроме Васина, схожий иск о лишении права на жилье отправили ещё Анне Антошиной — матери несовершеннолетнего ребенка.

— Поскольку изъятие путем выкупа будет осуществляться за счет средств муниципального бюджета, выкуп фактически несуществующих объектов недвижимого имущества приведет к необоснованным выплатам и тратам бюджетных средств, — отмечено в документе.

Теперь Васин и его соседи судятся с городом за сохранение права собственности. Разговоров о компенсациях, говорит он, теперь нет совсем.

На пресс-конференции к 3-летию пожара замглавы ростовской администрации Андрей Дикун заявил, что погорельцы потеряли права на недвижимость из-за пожара. Поэтому, пообещал он, при решении судьбы Театрального спуска проведут оценку рыночной стоимости имущества, которое намерен изъять город.

— В 2018 году в генплан города внесли изменения, которые предусматривают создание зоны общественно-культурного назначения на территории Театрального спуска со строительством автомагистрали местного значения, созданием эспланады, которая будет замыкаться с продолжением набережной города и спуска. Также на территории предусмотрено создание Театра кукол, — добавил Дикун.

В 2019 году администрация определила подрядчика, который разработает документацию для строительства дороги. Эту работу планируют закончить в октябре. Проект вынесут на публичные слушания. После утверждение проекта год потратят на вынос сетей, оценку и выкуп недвижимости. Еще 2 года уйдет на строительство. Только после — в 2024 году — может начаться строительство Театра кукол.

Погорелец Васин вспоминает Театральный спуск как «уникальный заповедник», где почти не было машин и можно было отпустить ребенка гулять. Все выхлопы скапливались выше, в городе, а там, у реки, среди цветущих многолетних акаций, воздух был пьяняще сладким.

— Оказываясь сейчас там, я испытываю очень тяжелое, смешанное чувство. Каждый раз, когда я посещал его, мы пытались найти какие-то вещи. Но ничего не было. Никакие деньги, никакие выплаты не вылечат той раны, которая была нанесена. Нет больше фотографий, нет моих памятных вещей, той же шашки, которую мне подарили, книг, которые мы собирали с семьей десятилетиями. Всё сгорело. Я остался без истории, — говорит Владимир.