Василий Сигарев, режиссер: «Катарсис – это оргазм в искусстве, после которого закуривают и который запивают»

Один из самых талантливых российских режиссеров Василий Сигарев, чей фильм «Жить» критики уже признали фаворитом 2012 года, абсолютно органичен своему творению. Честный, искренний, глубокий и добрый взгляд на происходящее в душе героев сразу пронзает зрителя насквозь. Автор пьес «Пластилин», «Божьи коровки», «Детектор лжи», «Черное молоко» стал известным массовой аудитории как режиссер фильма «Волчок», который получил множество наград, в том числе в Португалии, Германии и Франции. В 2012 году состоялась мировая премьера его второго фильма – «Жить» (призы за лучшую режиссуру и операторскую работу на «Кинотавре»). «Я хотел, чтобы наградили актеров», – признается режиссер. Фильм снят на пленку и его лучше смотреть в кинотеатре, предупреждает Сигарев. На большом экране «Жить» воспринимается по-другому. Поэтому люди, которые будут смотреть фильм дома, скачав «Жить» в Интернете, могут многое потерять. Впрочем, Сигарев заявляет, что никого не зовет на это кино, так как оно «для бесстрашных зрителей».

Три истории о том, как герои теряют своих самых близких людей, касаются каждого, поэтому эмоциональный ответ неизбежен. Мать хоронит двух своих дочерей, парня убивают в электричке на глаза его девушки, маленький мальчик теряет отца. И там, где потеря смысла жизни уже близка, вдруг в некоторой точке начинается борьба за жизнь, и мысль о том, что «жить необходимо, жить нужно, жить – обязательно», раскрывается языком кинематографа. Сигарев – драматург по образованию, но главное для него – не знание драматургических законов, а «рассказать про человека». О катарсисе в искусстве, планах на будущее и съемках картины «Жить» – в интервью с самым бескомпромиссным человеком в современном российском кино.

– Как такие истории пришли к вам в голову?

– Я ничего не придумывал. Когда мне было 12 лет, увидел мать, которая хоронила своих сыновей. Поднялся в ее квартиру, смотрел на нее и думал, как же ей жить дальше. Я лично видел пар изо рта мертвого ребенка во время его похорон. Есть темы, когда человек становится объектом трагедии. Это крайний случай, крайние истории. Через потери я пытался раскрыть силу простого человека. Сила жить – это уже сила, нельзя жить, как супермен.

– Многих интересует, как проходили съемки.

– Сложно снимать зимой, я понял, почему кинематографисты снимают летом и в Ялте. (Смеется.) Животных снимать было сложно, но интересно. Дятла сняли на фотоаппарат в парке. А спустя некоторое мне позвонили и сказали, что дятел «долбит» стену дома, где проходили съемки. Фильм снят в Тульской области. Хотя ничего бы не изменилось, если бы фильм был снят в Москве. Но я не знаю другую среду. Хочу сделать кино про тех людей, которых знаю. Чтобы снять последние сцены, мы на самом деле взорвали дом, «по-настоящему». Но я никогда бы не смог снимать в гробах живых детей, это были муляжи.

– Какие города вы любите?

– Я люблю Екатеринбург, Питер, Лондон. Москву не люблю.

– Почему картина называется именно так?

– Я честно пытался придумать другое название фильма, но не смог. Год придумывал название.

– Многих зрителей волнует тот факт, что в фильме «Жить» специфическое музыкальное сопровождение.

– Павел Додонов прочитал сценарий, написал музыку. Фильм – это река, и музыка тоже рекой идет.

– Что вы отвечаете тем, кто считает, что все показанное на экране мы наблюдаем каждый день и так?

– Мы видим каждый день, но не смотрим. Искусство – это не газетная сводка, это искусство сострадать.

– Что вы скажете о месте катарсиса в современном искусстве?

– Для кого-то в этом фильме есть катарсис, для кого-то – нет. Искусство там себя не навязывает. Катарсис – это оргазм в искусстве, после которого закуривают и который запивают.

– Каковы ваши дальнейшие планы? Если не ошибаюсь, это будет не что иное как комедия?

– Это такая комедия, за которую и посадить могут. Сатирический юмор, но для кого-то это не будет смешно.

– Какие фильмы вас самого заставили многое переосмыслить?

– «Иди и смотри» Элема Климова, а любимый фильм – «Коммандо», там гениальный актер Арнольд Шварцнеггер, «Терминатор-2».

– Кто вам близок из режиссеров?

– Из современных – Борис Хлебников, его последний фильм «Пока ночь не разлучит».

– А как относитесь к Алексею Балабанову?

– Я не фанат Балабанова. «Брат» – это хорошее жанровое кино.

– По образованию вы драматург. Что чувствуете, когда видите на сцене свои пьесы?

– Я смотрю на спектакль как на чужое произведение искусства. У меня даже на съемках фильма «Жить» было два сценария: режиссерский и для актеров. Когда я ставил пьесу «Черное молоко», то автор и режиссер спорили между собой.

– Вы часто посещаете спектакли?

– Я смотрел семь спектаклей в своей жизни.

– Что касается литературы, какие у вас любимые авторы?

– Из зарубежных – Стивен Кинг. Меня ничто в жизни так не впечатляло, как роман «Сияние». Меня трудно чем-то испугать, но я хорошо понимаю главного героя, Джека Торренса. Из наших – Николай Гоголь и Салтыков-Щедрин. История семьи в «Господах Головлевых» для меня – страшная трагедия. В 12 лет я купил собрание сочинений Рэя Бредбери на деньги, сэкономленные от завтраков.