Пропустят свадьбы и похороны: репортаж 161.RU из лагерей узбеков, высланных в Каменск-Шахтинский

Граждане Узбекистана, которые с августа ждали поездов домой на Первомайском вокзале в Ростове, теперь заперты на станции юных техников в Каменске-Шахтинском. Пункт временного размещения взяли под охрану полицейские и санитарный надзор — не войти, не выйти. Корреспондент 161.RU рассказывает, как живут узбеки в официальном лагере для мигрантов и почему через дорогу от него вырос новый палаточный городок.

В стихийном палаточном лагере у Первомайского вокзала жили почти 3000 человек, прибывших из разных регионов России, чтобы сесть на поезд до Ташкента. Это были строители, курьеры, разнорабочие, вместе с ними — дети и беременные женщины. На поезд 8 сентября попали около 900 человек. Оставшихся донские власти решили разместить в Каменске-Шахтинском, на станции Лихая — там сразу ввели режим ЧС. Мигрантов привезли из Ростова 9 сентября.

Подходим к забору: у входа дежурят полицейские, росгвардейцы и сотрудники МЧС. Первые просят разрешение на съемку. Отвечаем:

— Пресс-карты и есть наши разрешения.

— Нет, нужно, чтобы начальник лагеря назвал нам ваше СМИ [как аккредитованное].

Дальше — аттракцион с жонглированием. Следите за руками: полицейские на входе говорят, что согласованием съемок на территории лагеря занимается пресс-служба губернатора. Оттуда нас отправляют к начальнику управления информационной политики правительства области Сергею Тюрину.

— На территории станции юных техников проводится регулярная термометрия. Правоохранители не пускают в лагерь посторонних, — отвечает он.

Круг замкнулся.

За забором — ряды палаток и мигранты, познавшие радость душа и стирки спустя дни и недели на жаре. Здесь «всё включено»: есть питьевая и техническая вода, организовано питание, дежурят врачи. Но за углом, на другой стороне дороги, тянется другая вереница палаток.

Около 200 граждан Узбекистана, которым не хватило места в «правительственном» лагере, снова оказались на улице. Они добрались в Лихую своими силами, не попав на бесплатную электричку. Чтобы сэкономить, объединялись в группы: за дорогу в Каменск-Шахтинский платили по 5–6 тысяч рублей.

Женщин здесь немного. Мам с детьми по приоритету определили в главный лагерь. Бытовые условия оказались еще хуже, чем на станции Первомайской. Среди жителей второго лагеря есть несколько больных с высокой температурой, но врача к ним не отправляют. Мигранты просят помощи из-за забора, но им отказывают.

Во время импровизированной экскурсии по новым владениям мужчины гордо говорят: «У нас все удобства», — и показывают на сломанный телевизор. Чтобы зарядить телефоны, идут в ближайшие магазины. Там не прочь подзаработать: за зарядку берут по 50 рублей. На Первомайском вокзале узбекским мигрантам было полегче — неравнодушные представители диаспоры привозили туда обеды. До Лихой они уже не доезжают.

Сейчас у этих мужчин есть другой способ попасть домой. В сентябре из Платова в аэропорт Ташкента отправятся четыре вывозных самолета - после ограничений на сообщение между странами из-за пандемии коронавируса. Но если билет на поезд стоит почти 13 тысяч рублей, то авиаперелет, по словам жителей лагеря, обойдется как минимум в 40 тысяч. Цена неокончательная — могут вмешаться перекупщики.

— А кто же занимается спекуляциями? Вы видели этих людей?

— Это наши соотечественники. Пытаются даже в этой ситуации нажиться. Как-то попадают в очередь по два-три раза и выкупают билеты [на поезд], а потом предлагают по 25–30 тысяч.

Поводов вернуться домой предостаточно и кроме истекших разрешений на работу.

— У меня свадьба 20 сентября, хотел заработать перед этим. Вот теперь не знаю даже, как быть: жениться-то всё равно придется, родители не поймут, — смеется юноша, рассказывая свою историю. — Видимо, тут придется жену искать.

Поезд в Узбекистан должен был выехать 13 сентября, но отправку перенесли на 12-е. Билетов на этот рейс уже нет. Уедут только те, кто сейчас находится в официальном пункте размещения — более 800 человек. По словам оказавшихся за забором, многих дома ждут больные родственники — кому-то срочно нужна медицинская помощь и, соответственно, деньги. Есть и трагические истории, когда кто-то уже умер, но из-за проблем с транспортом на похороны не успели. Просить же денежные переводы у родственников тут не принято, потому что «мужчинам за это стыдно».

Возвращаемся к забору главного лагеря. Там плачет женщина.

— Покажите, покажите мне его! Я хочу его увидеть! — узбечка ищет мужа, которому пришлось поселиться через дорогу.

Через несколько минут они встречаются. Мужа ведут буквально под конвоем, за женой тоже присматривает полиция. Они говорят о своем и на своем — и плачут теперь оба.

Исполняющий обязанности главы Каменска-Шахтинского Александр Срыбный рассказал нам, что жителей стихийного лагеря заселят на станцию, как только там появятся места. Поезд отходит вечером в субботу.

— Никто на улице не останется. В Каменск они прибыли своим ходом. Это те, кто не ехал официально из Ростова. Они узнали, что есть станция Лихая где-то, где принимают хорошо, и поехали сюда, — считает Срыбный.

Только вот сами жители стихийного лагеря опасаются, что после субботнего поезда палаточный лагерь свернут. Власти Каменска-Шахтинского этим слухам противопоставляют: пункт временного размещения закроют только после отъезда всех мигрантов. Конец этой истории, кажется, еще не близок.