Умер от «слабо»?

Поход в ночной клуб закончился для ученика престижной школы с английским уклоном, хорошиста и спортсмена, смертью. Мать погибшего уверена: в трагедии виноваты новоиспеченные друзья из «золотой молодежи». Они предложили парню попробовать наркотик, а когда тому стало плохо, – бросили умирать в «яме» – подворотне, хорошо известной ростовским наркоманам.

Что произошло с ее 16-летним сыном вечером 8 января 2012 года, ростовчанка Светлана Мамакина восстанавливает до сих пор. Игоря отпросила у матери под свою ответственность на концерт легендарных рэперов Onyx его знакомая, 19-летняя студентка Евгения Козлова. Они встретились в 19:00 и поехали в центр, где компания пополнилась еще двумя 19-летними девушками. Домой Игорь не вернулся.

«Я всю ночь разыскивала своего сына, но ни его телефон, ни телефон Козловой не отвечал. В 10:30 9 января мне с телефона сына позвонил врач скорой и сказал, что медики констатировали смерть Игоря. Как оказалось позже, до клуба они так и не доехали. Три искушенные барышни завели моего сына, который совершенно не знает города, в популярное место наркоманов, так называемую «яму» (ул. Варфоломеева, 286 – гаражи). Там, как предполагает следствие, они употребили новомодный наркотик «спайс» сильнейшего действия. Моему сыну стало плохо, а девушки, не предприняв никаких попыток спасти моего сына, развернулись и ушли, бросив его одного умирать. Причем одной из девушек тоже стало плохо, но ее подруги отвели в ЦГБ для оказания помощи», – рассказывает Светлана.

Она признается: что-то подозрительное начало твориться в середине декабря 2011 года, когда на рождество в Ростов из Оксфорда приехала Евгения. Игорь учился, и неплохо, в школе с английским уклоном, и общаться на языке Шекспира со студенткой одного из учебных заведений Великобритании было ему интересно. Однако беседы шли не только на лингвистические темы: к следователю Светлана после смерти сына отнесла его переписку с Женей, в которой речь идет о наркотиках. Девушка периодически предлагала совместно употребить то или иное вещество.

«Она спрашивала – а про такое-то вещество знаешь? И он отписывался друзьям, у них спрашивал. Понятно, не хотелось просто оказаться «лохом» в глазах этакой столичной штучки», – рассказывает Светлана Мамакина. Результатов экспертизы, от какого вещества умер ее сын, пока нет, однако в том, кого винить в гибели сына, она уверена.

«Он почти не знал центра, даже когда с сестрой ездил в цирк, долго выспрашивал, как до него доехать, где это – Буденновский-Горького. Сам оказаться в «яме» он не мог, что это за место, мне потом уже рассказали. Его деньги я контролировала, я всегда знала, сколько у него в кармане, и могу сказать: в этот вечер он потратил только на проезд на паре маршруток, то есть наркотика сам купить не мог. А эти три барышни утверждают, что это он сам сделал. И с самого начала они врали, якобы он на концерте остался, – озвучивает Светлана выводы собственного предварительного расследования. – Поймите, я все прекрасно понимаю: никто его за руки не держал, насильно ничего не запихивал, под угрозой смерти. Но они же его умирать оставили! Почему нельзя было просто анонимно позвонить? В скорую либо мне? Это бесчеловечно».

Анна Кабаргина, одна из трех девушек, с которыми Игорь в последний вечер своей жизни пошел на концерт, почти рыдает в телефонную трубку. До концерта действительно не дошли, подтверждает она, однако после небольшой прогулки все разъехались.

«В клуб на концерт мы так и не попали. Встретились, погуляли немного и часов в восемь разошлись. О случившемся я узнала от знакомых на следующий день. До сих пор сама не понимаю, как это могло произойти», – рассказывает девушка.

Все дни после похорон Светлана ищет справедливости. Помогать в качестве адвоката взялся – абсолютно бесплатно – друг семьи, шокированный произошедшим. Уже обратились с заявлением к следователям, буквально накануне посетили прокуратуру и ФСКН. Расследование, рассказала она, прокурор Кировского района взял под контроль. Представители Госнаркоконтроля также обещали сделать все возможное. Правда, пока, говорит женщина, это немного.

«Меня принял заместитель руководителя службы, сказал, что сложно будет доказать: они же говорят, что Игорь сам купил наркотик и его принял. Единственное, обещали взять девушек в разработку – то есть следить за ними, и если те еще попадутся на том, что кого-то снабжают наркотиками, провоцируют на употребление, то тогда уже принимать более жесткие меры», – рассказывает Светлана.

Хотя и запоздалая, но все-таки реакция последовала и со стороны педагогов, а ведь в минобразования говорят о широкой антинаркотической кампании. В школе, где учился Игорь, после его смерти провели общее собрание учеников, где рассказали о вреде наркотиков и способах противостоять соблазну. О том, что пагубное пристрастие начинается именно так, с безобидного детского желания быть взрослым и крутым, рассказывают и специалисты.

«Как это получается? Просто однажды в кругу друзей появляется кто-то, кто употребляет наркотики, и хорошие мальчики и девочки, кто из любопытства, кто из желания стать своим, пробуют – и все... Опять-таки, исходя из своего опыта, я уже 10 лет не употребляю наркотические вещества, хотя знаю, как их достать, помню все, что с ними связано, от этого может спасти только духовное воспитание. Меня спасла церковь. Нужно водить детей в церковь. Если духовно они будут развиты, уже никакие грехи, наркотики не смогут войти в их жизнь. Кроме того, детям нужна идеология, которая бы заставляла заниматься спортом, а не в клубы ходить. Этим должны заниматься и родители внутри семьи, и СМИ. Нужны примеры настоящих героев, а не то, что сейчас показывают по телевизору, – рассказывает руководитель общественной организации «Ростов без наркотиков» Станислав Горяинов. – Стоит ли говорить с детьми о наркотиках или замалчивать эту тему? Думаю, нужно говорить, но только не называть конкретные вещества, чтобы не подтолкнуть невзначай любознательного молодого человека на то, чтобы попробовать. Стоит, наверное, просто приводить примеры. Такие, как эта история, как история Высоцкого – наркотики забирают все, в том числе и жизнь».