Виктор Гришин, председатель Союза ветеранов войны и военной службы войск 4-го командования ВВС и ПВО: «Хочется, чтобы летные школы для мальчишек развивались и министр обороны не экономил на нашем будущем»

Он прошел путь от курсанта военной авиационной школы до заместителя командующего ВВС Северо-Кавказского военного округа, освоил 22 типа и 38 модификаций самолетов-истребителей и истребителей-бомбардировщиков. Более 12 тысяч раз поднимался в воздух и провел в небе около пяти с половиной тысяч часов. Заслуженный летчик СССР, летчик-снайпер и сегодня на боевом дежурстве. Война для Виктора Владимировича не окончена: вот уже много лет он воюет с чиновничьим произволом, отстаивая права ветеранов ВВС.

– Виктор Владимирович, вы Заслуженный военный летчик СССР, летчик-снайпер. Сколько лет отдано Военно-Воздушным Силам?

– Во-первых, 40 лет только пролетал, и уже вот 20 лет тоже получается, что в армии. Занимаюсь и Неклиновской школой с первоначальной летной подготовкой, – там я куратор, – и клубом «Юный летчик», возглавляю много лет совет ветеранов.

– Давайте поговорим о ветеранской организации, которую вы возглавляете. Настоящие асы, прошедшие весь ад Великой Отечественной и дошедшие, а вернее, долетевшие до Берлина. Как им живется сегодня?

– Было у нас шесть тысяч ветеранов. Но началась реформа в армии, новый облик. Нашу, Четвертую армию ВВС и ПВО, объединили с Пятой армией, и стало четыре тысячи ветеранов. Самое страшное, что ветераны гарнизонов, где никого не осталось (сокращение. — Прим. автора), оказались брошенными. И мне, и им не по себе. Я посоветовал им войти в городские ветеранские советы. Вот вам и самая настоящая головная боль. Каждый день военные летчики ждут каких-то очередных сокращений...

– Как ветераны воспринимают тот самый новый облик вооруженных сил?

– Да никак! Вместо гарнизонов стали авиабазы, на некоторых аэродромах остались авиационные группы. Может, это и правильно. Но, на мой взгляд и на взгляд ветеранов, это все копируется у той же самой американской системы. Ведь одно дело – подвести под эту систему, а другое – обеспечить ее нормальную работу. На моей памяти уже три реформы армии, и все они больно ударили по авиации. После Хрущева 15 лет восстанавливали авиацию. Нас заставляли резать самолеты, а сейчас в музеи не можем найти самолеты тех лет.

– В этот великий праздник, День Победы, кого вам не хватает? С кем бы вы выпили фронтовые 100 граммов?

– Ушел в прошлом году из жизни мой друг, Герой Советского Союза Василий Михайлович Дрыгин. Воевал вместе с Покрышкиным, вместе получали звание Героя. Сегодня очень много ветеранов нашей армии болеют. На ходу, так сказать, осталось три человека. Я их использую, честно говоря. Да и они это знают, но идут на все мероприятия. Вот такой актив. Я поражаюсь их мужеству. Ну, а с другой стороны, если вспомнить войну, то самое крупное авиасражение над Крымском, в котором участвовал и Дрыгин (почетный гражданин города Крымска Краснодарского края. – Прим. автора). Ведь по 500 самолетов с обеих сторон бились. Мы тогда наступали. Каждые 10 минут падал самолет, наш или фашистский. Мы держались до последнего в воздухе и садились, когда горючее уже на нуле было. Садится летчик, а рядом стоянка пустая – друга нет... Как такое забыть? Да никак и никогда!

– Я знаю, что в этом году вы получили Благодарственное письмо от губернатора области Владимира Чуба за патриотическое воспитание молодежи. Что именно оценил губернатор?

– Неклиновскую летную школу-интернат с первоначальной летной подготовкой и наш клуб «Юный летчик». Два года наша Неклиновская школа держит первые места по России. Но и здесь проблемы. Раньше проводились военно-космические конкурсы в одном из летных гарнизонов страны, где определялись лучшие школы. Сейчас денег на это не выделяют. Два года не выделяются деньги и на полеты, а ребята-то идут в школу зачем? Летать!

– А кто выделяет деньги на полеты?

– Министр обороны Сердюков. В прошлом году мы направили письма и в Госдуму, в Общественную палату, естественно, и главкому ВВС Александру Зелину. От главкома мы получили ответ: его обращение к министру, где он просит выделить деньги на подготовку курсантов девяти летных школ. Всего-то 5,7 миллиона рублей на девять школ! Ответ министра: этот пункт косо перечеркнут, и денег нет! Мы худо-бедно еще летаем, директора Таганрогских заводов выделяют деньги на полеты наших мальчишек. Они понимают, что мальчишкам надо летать... О чем государевы люди думают? Мы хотим иметь надежную защиту наших воздушных рубежей или нет? У меня складывается впечатление, что нет, не хотим.

– Расскажите об уже ставших традиционными агитперелетах? Кто их придумал и зачем?

– Мы совершили 16 агитперелетов. Когда мы готовились еще к 60-летию воздушной армии, стали думать, как добраться до отдаленных гарнизонов, чтобы ветераны пообщались, чтобы действующие военные летчики послушали рассказы фронтовиков. Пошли к командующему армией, он дал добро. С тех пор стали летать. На борт брали ветеранов, юных летчиков. В гарнизонах нас встречали со всеми почестями. В итоге мы слетали во все гарнизоны Четвертой Армии ВВС и ПВО. Мальчишки знакомились с современной техникой, ветераны тоже не прочь были посидеть в кабине истребителя или бомбардировщика. Очень запомнился один перелет, когда мы посещали наши учебные заведения в Ейске и Краснодаре. Мы были в клубе, полностью набитом курсантами. Знаете, есть поговорка: слышно, как муха летит. Именно такой случай. Ведь перед нами, ветеранами, сидели курсанты 4-5 курсов. В их возрасте мы уже воевали. К Краснодар когда летели, мне передали, что в этот день там открывается памятник Покрышкину. А с нами на борту его однополчанин Василий Дрыгин. И мы прямиком туда, на открытие. И мальчишки наши никогда не забудут этот момент.

– Как вы оцениваете молодое поколение?

– Многие сегодня ругают молодежь. Скажу: ничего подобного! С кем мы встречаемся, а мы ж никого не выбираем, это прекрасные на вид молодые люди. Задают злободневные вопросы, живо интересуются историей. Чем дальше те дни тяжелые, 65 лет назад, тем ярче вырисовывается величие Победы – все, что сделано тогда было людьми. И самое интересное: и государство, которое мы, ветераны, не очень-то и видим, стало чаще обращать к нам свое внимание. Что касается молодежи: начиная с 29 ноября (дата первого освобождения Ростова. – Прим. автора), мы с ветеранами прошли все школы Октябрьского района города. Свободных дней не было. От общения с детьми, подростками мне стало даже легче как-то. Сердце у меня пошаливает, нет-нет да и кольнет. А после таких встреч и на сердце легче становится и на душе. Я всегда подчеркиваю, обращаясь к ребятам: мы же не с Марса берем главкомов, президентов. Все они учились в школе, сидели за партами. Но отличает их одно неоспоримое качество – они целеустремленные, они отличники, а не троечники. И это хороший пример для подражания. Я знаю, что не до каждого дойдут мои слова, но я также уверен, что кто-то из этих ребят возьмет мои слова на заметку и станет достойным гражданином нашей страны.

– Лучший подарок для вас ко Дню Победы?

– Не задумывался для себя лично... Нет времени – горячие предпраздничные дни. Наверно, самый желанный подарок для летчиков-ветеранов – чтобы жила авиация, чтоб границы были неприступны. А я вот хочу, чтобы летные школы для мальчишек, влюбленных в небо, в авиацию, развивались, и министр обороны не экономил бы деньги на нашем с вами будущем.

– Надеюсь, министр прочтет... Может, задумается?

– С трудом верится, но давайте закончим беседу на оптимистичной ноте: будем надеяться, что министр прочтет и хотя бы на минутку, но задумается.