«Рай, что время такое наступило». Как южные дизайнеры хотят заменить иностранные бренды — и смогут ли

В Ростове прошла неделя моды — Don Fashion Week, — так и не сменившая название после стремительного исхода всех западных брендов. Что ждет российскую моду и россиян? Смогут ли локальные бренды стать заменой транснациональным гигантам? Корреспондент 161.RU Диана Кулыгина пообщалась с дизайнерами из Ростова и Краснодара.

Краснодарский бренд JK_DAZIRE появился три года назад и вскоре перешел на итальянские ткани. Теперь такие практически не достать, сетует основатель бренда Юлия Клименко. По ее словам, из-за санкций поломались цепочки поставок и теперь приходится искать обходные пути. Как следствие — доставка ткани подорожала вдвое.

— Все обычные трафики поломались. Из стран, откуда раньше доставляли ткани, не могут сейчас доставить, потому что санкции. Материалы дорожают, — рассказывает Клименко. — Большие препоны сейчас с таможней, и трафик [напряженный] по деньгам.

Выросли траты не только на доставку, дорожают сами европейские ткани. По словам Клименко, из-за пандемии в Европе закрылись крупные производства, поэтому многие компании были вынуждены уйти с рынка.

Теперь отечественные дизайнеры вынуждены искать логистически более доступную альтернативу и ткани подешевле. Например, Клименко переводит производство на турецкое и российское сырье.

— Конечно, один в один ткань не купишь, но ничего страшного, в качестве не уступает. С российскими тканями работаю, [использую] турецкий хлопок, потому что я натуральными тканями пользуюсь, — рассказала дизайнер. — С тем Китаем, который предоставлен у нас на рынке в Краснодарском крае, я стараюсь не работать. Он меня не устраивает по качеству.

Основательница ростовского бренда женской одежды Vicky Mails Виктория Маилян рассказывает, что сама ездит за хорошими тканями за границу — например, в Испанию.

— Здесь еще пока есть немного итальянских магазинов тканей, где можно приобрести. Сейчас я уже повернулась на Узбекистан — там очень хороший шелк. И цены немного ниже зарубежных, но качество хорошее.

Бренд Маилян существует почти два года, но, по словам основательницы, покупатели есть и в Майами, и в Германии, и в Испании. Вещи за рубеж отправляются почтой, и заметных проблем с логистикой, кроме привычных задержек, нет.

Российские ткани дизайнеры используют, но в приоритете всё же остаются зарубежные. Как объясняет Юлия Клименко, зачастую отечественные заводы не могут дать то же качество, что за рубежом. Текстильная промышленность менее развита не только по технологическим причинам, но и из-за зависимости от экспортного сырья, считает она. И хоть российские ткани визуально схожи с импортными, но по ощущениям это совсем другой материал.

— Состав из 70% хлопка и 30% синтетики может себе позволить только Турция, а в России наоборот — 70% синтетики и 30% хлопка. Так делают в Иваново, — уточняет Клименко. — Фабрики просто не могут выработать хлопок по одной причине — сюда его привезти сложно. Кризис был из-за того, что горели в Турции поля. И поэтому очень мало сырья в этом году завезли.

Модельер Наталья Гайдаржи последние 17 лет шьет одежду из белорусского льна. Бутики ее бренда «Ваш лён» есть в Анапе и Геленджике. Гайдаржи говорит, что для нее за год почти ничего не изменилось — санкции не коснулись белорусского льна. Но, как пояснила Наталья, ткани стабильно дорожают независимо от ситуации в стране и мире.

— Каждый год на 10–20% цена поднимается. Когда-то метр льна был 600 рублей, а на сегодняшний день он стоит почти тысячу, — отметила Гайдаржи. — Это самое дорогое сырье, потому что очень трудоемкое производство самого льна. Ну и плюс это экология, многие сейчас повернулись к натуральным тканям.

Внешние факторы вынуждают локальные бренды поднимать цены, стараясь всё же оставаться в том же сегменте, чтобы не растерять клиентов. По словам Юлии Клименко, вещи в ее магазине подорожали на 10%.

— Я шью брюки палаццо, и на них уходит 2,5 метра ткани. У меня просто на покупку ткани [для такой вещи] уходит порядка 25 тысяч. А мне надо налоги заплатить, продавцам заплатить, магазин содержать, — рассказывает Клименко.

Виктория Маилян, напротив, говорит о снижении цен на свои товары, потому что новые азиатские поставщики не задирают цены на сырье и идут на уступки. Всегда можно найти компромисс между ценой и качеством, уверена она.

— Оптовые и розничные магазины мне как дизайнеру дают минус 30% стоимости. Поэтому цена держится стабильно, — отметила дизайнер. — Если нам сейчас поможет Узбекистан, [с которым] мы сейчас начинаем налаживать контакты, и ткани пойдут еще дешевле, то мы снизим ценовую планку.

В ее магазине можно найти брюки в ценовом диапазоне 6–10 тысяч рублей. Костюм стоит от 15 до 22 тысяч. Как пояснила Маилян, за год цены почти не изменились.

В магазине Натальи Гайдаржи средний чек — около 7 тысяч рублей. Но если брать вещь с ручной вышивкой, то планка поднимется до 10–15 тысяч рублей.

Больше всего текстильная отрасль страдает нет от санкций, а от нехватки кадров, говорят модельеры. Профессионалов остались единицы. Обучить персонал фирмы готовы, но для этого соискателям нужно хотя бы минимальное образование по специальности швеи. Однако, по наблюдениям дизайнеров, идти в профессию мало кто хочет.

— У меня есть в планах открыть в Анапе цех по пошиву, но увы — проблема со специалистами. Кадров нет, — отмечает Наталья Гайдаржи. — Кадры я готова обучить, но вышивка у меня вся ручная. Швей можно найти, а вот вышивальщицы — это проблема.

С коллегой соглашается Юлия Клименко. Дизайнер бы хотела расширить производство и открыть точки за рубежом, но без хорошего персонала сделать это не удастся.

— Я сделала вывод за последний год, что персонал, который существует, ограничен в своих возможностях — в умственных и профессиональных, — говорит дизайнер. — Есть единицы, крупицы людей, которые могут соответствовать тому, о чем я заявляю, — качеству, ответственности, любви к работе. И я решила, что найду людей, которые хотят работать в этой сфере, но у них нет образования. Заплачу им стипендию и обучу на своем предприятии.

На вопрос, смогут ли российские бренды достойно заменить ушедшие иностранные, местные дизайнеры и модельеры отвечают по-разному. Юлия Клименко и Виктория Маилян считают, что уход зарубежных магазинов даст толчок текстильной отрасли.

— Рай в том, что время такое наступило. Можно развиваться, — верит Юлия Клименко.

— Из России ушли многие бренды, и у нас какой-то кусок оголился. И мне так нравится, что наши дизайнеры, наши девочки, отшивают и показывают [вещи]. Это наша легкая промышленность, мы показываем, что можем быть красивыми, — согласна с коллегой Виктория Маилян.

А вот Наталья Гайдаржи уверяет — без подготовленных и профессиональных кадров отечественным брендам придется туго. Непонятно, за кем будущее российской моды.

— Мода — это Зайцев, Юдашкин, которые ушли и которых я лично знала. Это Пьер Карден, который вручил мне Гран-при в 2010 году и сказал, что это лучшее, что он видел в России за последние 10 лет. Это уходит эпоха. И мне страшно: кто их заменит? Нет таких, — размышляет Наталья.