Юрий Погребщиков, бывший мэр Ростова-на-Дону: «Ростову нужен и сити-менеджер, и мэр»

Первый в постсоветское время мэр Ростова-на-Дону (1991-1993 гг.) Юрий Погребщиков сегодня живет на два дома. Уже более пяти лет он является представителем ТПП РО в США, там живет и работает его сын, растут внуки. С Ростовом его связывают давние деловые и дружеские связи: много лет он руководил крупнейшими на юге России предприятиями – НЗСП, ГПЗ-10, а сегодня напрямую работает с донским бизнесом. В интервью «Вестнику» Юрий Погребщиков поделился своим видением, как эффективно управлять городами и проектами, а также о реальной ситуации в отечественном и западном бизнес-сообществе.

– Юрий Борисович, вы, живя в Ростове и Америке, можете сравнить, как развиваются сегодня экономики России и США?

– К сожалению, сегодня у нас в экономике многое делается в режиме ручного управления. А должно быть наоборот: во всем мире промышленное и финансовое лобби задает алгоритм действия правительству. Сегодня власть в России почувствовала себя настолько уверенно, что начала сама формировать тренды, что, по-моему, идет вразрез с экономической целесообразностью. Очень мало стран говорят своим промышленникам, что им делать. А у нас так: «Готова ли экономика к этому? Ах, не готова? Из бюджета продотируем! Заберем отсюда – переложим туда». От такого ручного управления и появляется коррупция. Если говорить конкретно про Ростовскую область, то сейчас я вижу хорошие тенденции. Пусть работающих глобальных для экономики России предприятий и немного, но для качества жизни населения такие предприятия мало что значат. А вот «Индолина», или «Глория Джинс», или даже Coca Cola имеют больше значения для нынешнего общества, и такая развернутость в сторону потребления мне более симпатична.

Объективности ради надо признать, что в качестве сервиса наше отставание от мировых стандартов значительно. Кроме того, нам мешает развиваться и ничем не обоснованная абсурдность цен в России: вещь, приобретенная за рубежом за 10 долларов, здесь почему-то стоит 80. На мой взгляд, это отсутствие культуры ценообразования.

– И в чем, по-вашему, корни перечисленных проблем?

– Знаете, главная разница в том, как происходит позиционирование и взаимодействие с государственным аппаратом и граждан, и бизнеса. В Америке этот самый аппарат вообще не виден. Вот стоит куб стеклянный, а в кубе сидят чиновники, которые занимаются твоим вопросом, и ты никогда не сможешь вступить с ними в контакт. Зато есть четкая «дорожная карта», и ты точно знаешь, что делать, чтобы решить свою проблему.

Вот пример: у меня в США была медицинская проблема, и я представил себя в Ростове. Здесь на входе в больницу меня бы встретил главный врач, сказал бы, что меня будет оперировать лучший хирург и т.д. А дальше? Когда нужен послеоперационный уход, мне пришлось бы налаживать отношения с медсестрой, шоколадки, условно говоря, дарить. В Америке такого нет: сенатор ты или бомж, если в госпитале кто-нибудь узнает, что препараты или методики лечения при одинаковом диагнозе будут разные, гражданское общество просто «разорвет» этот госпиталь! То есть там ты идешь по стандартной схеме, у всех все одинаково. Но эта схема исчерпывает все, что тебе нужно, и никогда не даст возможности вручить эту «шоколадку» кому-либо. Вот и все.

– Согласны ли с тем, что Краснодар в последние годы перехватил у Ростова лидерство на юге России?

– Согласен, к сожалению. В ассоциации городов юга России в свое время был президентом краснодарский мэр Валерий Самойленко, а я был вице-президентом. При распределении функций у Краснодара была организация фестивалей, хоров, в общем, культурных мероприятий. А вот все вопросы, связанные с экономикой и финансами, были здесь: банковская система, инвестиционные фонды и т.д.

Почему же ситуация изменилась? Я думаю, что нам не хватило креатива. А у краснодарцев он был. Да, креатив Ткачева во многом был связан с объективными обстоятельствами, такими, например, как Олимпийские игры, но на этом не замыкался. Инициативность давала возможность кубанскому губернатору стучаться в любые кабинеты. А у Ростова не было креативных идей, и руководство области ничего по их формированию не предпринимало.

Мы выжидали, хотели посмотреть, что «у них» получится. Но при этом теряли новизну, поэтому и не получили успеха сегодня.

– Вы думаете, Ростов сможет вернуть свои позиции?

– Любое завоеванное Краснодаром опережение – базис для следующих опережений. Это как гнаться на «жигулях» за «мерседесом». Но, с другой стороны, постолимпийский период – огромное испытание для Кубани. Сегодня все теряют интерес к олимпийским объектам, а эту махину так или иначе надо держать на плаву, делать ее эффективной. Поэтому сейчас у Александра Ткачева сложный период.

А нам в это время нужны новые идеи. Очень интересным решением может стать новый современный аэропорт или скоростная трасса, о которой сегодня идет разговор (высокоскоростная магистраль Москва – Ростов – Адлер. – Прим. ред.). Большой потенциал есть у сельского хозяйства и глубокой переработки сельхозпродуктов. Правда, у нас и еще один психологический барьер. Среда у нас часто сопротивляется новизне. Консерватизм и традиционность свойственны жителям Дона.

Но если будут хорошие идеи, качели могут качнуться в нашу сторону. Потому что интеллектуальный потенциал Дона с Краснодаром несравним: у нас очень серьезные научные и образовательные возможности. Кроме того, Ростовская область может подняться за счет крупных городов области: в Краснодарском крае нет таких муниципальных образований, как Азов, Шахты, Таганрог, Новочеркасск, обладающих необходимым потенциалом для развития промышленности.

– Если говорить о самом Ростове: как вы относитесь к предложению о введении должности сити-менеджера, который занимался бы проблемами городского хозяйства, параллельно с существующей должностью мэра?

– Это хорошая мысль. Позиция мэра сегодня сильно зависит от того, как он управляет организациями, снабжающими теплом, водой и т.д. При этом даже если он прекрасный политик, его работа девальвируется из-за допущенных в этой сфере ошибок. Сити-менеджер должен иметь самостоятельность, не быть подотчетным никому из политиков: он должен заниматься трубами, их диаметрами и пропускной способностью и не думать о том, чтобы кому-то понравиться.

– Ростов достаточно активно развивается в последние годы. Чего не хватает, на ваш взгляд, городу, чтобы стать таким же комфортным, «классным» мегаполисом, как Екатеринбург, Казань?

– А кто вам сказал, что Ростов не классный для проживания? Он замечательный, шикарный для проживания город. Но в нем не существует качественного менеджмента городского хозяйства. Опять же – ручное управление. То есть в восемь утра мы соберемся на совещании и поручим убрать город от снега или еще чего-то. При этом есть огромное количество компаний, обслуживающих жилые дома, у которых должен быть определенный набор техники для содержания в порядке внутриквартальной инфраструктуры. И в два-три часа ночи, когда снег пошел, ответственный за уборку человек должен встать и пойти расчищать улицу. Это должно работать как система. Если мы проектируем город – начинать надо с коммуникаций. А прийти на разорванный водопровод и приказать отремонтировать его за двое суток – красиво, но это не система управления. Поэтому управление городом должно быть направлено на внедрение правил, образующих систему, которой уже не будет управлять одна конкретная личность. Таких личностей должно быть много, и они должны быть профессиональны, мобильны и ответственны. Реализация этих правил изменит качество жизни в городе.

То же и в России в целом: обладая колоссальным потенциалом на входе в «черный ящик» за счет некачественной системы управления на выходе из него мы имеем абсолютно несопоставимые показатели. И проигрываем только за счет управления.