Константин Васильцов, руководитель центра сбора гуманитарной помощи для Кубани: «Пиара «Единой России» в Ростовской области не было»

Вся минувшая неделя в Ростовской области прошла под знаком сбора гуманитарной помощи для жертв наводнения в Краснодарском крае. На Дону предметы первой необходимости собирали в десятках пунктов, пик работы которых пришелся на середину недели. В итоге же, по данным на воскресенье, в Крымский район отправилось свыше 500 тонн гуманитарного груза, основу которого составляли питьевая вода, продукты и медикаменты. На федеральном уровне сбор гуманитарной помощи не обошелся без скандалов. Отдельной темой стало участие в сборе «Единой России»: партию власти упрекнули в том, что наклейки с ее символикой присутствуют на грузах, к которым ЕР не имеет никакого отношения. Единороссы поспешили назвать ситуацию провокацией оппозиционных сил, однако в итоге волонтеры «раздевают» всю поступающую на Кубань «гуманитарку», о чем сообщил в своем ЖЖ справоросс Илья Пономарев. Событий, которые бы заставили страну отвлечься от Крымска, было немного. Одно из них – забастовки «Википедии», «Яндекса» и ряда соцсетей в день, когда госдума принимала во втором и третьем чтениях законопроект, фактически вводящий цензуру в Интернете. Однако и это событие формально связано с Крымском: Рунет заполнен данными о тысячах жертв наводнения вместо «официальных» сотен, именно из Интернета стартовала «наклеечная» война, именно в виртуальном пространстве многие предпочитают искать информацию о том, что же произошло и происходит на Черноморском побережье. Три события недели мы попросили прокомментировать компетентного эксперта – руководителя Центра сбора гуманитарной помощи Ростовской области (по линии «Молодой Гвардии»), блогера Константина Васильцова.

– Ваш Центр сбора гуманитарной помощи начал работать в прошлое воскресенье. Как шла работа? Кто чаще всего приходил на пункты сбора, принимал ли участие «большой бизнес»? Что приносили горожане?

– Наши точки были открыты в Шахтах, Таганроге, Каменске-Шахтинском, Аксае, Семикаракорске, в Батайске. Плюс три точки были в Ростове. Две работали до вторника, третья – со вторника по пятницу. Мы отправили три машины – КАМАЗ с прицепом во вторник, в среду вечером – фуру на 16 500 тонн, в пятницу – машину еще с 2,5 тонны груза. Около 37 тонн в общей сложности нашими силами было собрано.

Был крупный бизнес, но часто люди себя не хотели называть. Например, магазины одежды нам привозили джинсы, одежду женскую. Были представители двух крупных аптек, они себя не назвали. Фуру нам предоставил индивидуальный предприниматель, также себя не назвал, сказал, что ему это не для пиара.

Были очень трогательные случаи. Например, обратилась бабушка лет 84-85. У нас не было возможности ездить по домам, она сама приехала к нам, привезла сумку с вещами и продуктами. Она сказала, что совсем недавно муж умер, и она после этого осознала, что такое горе в семье.

Приходили семьи с детьми. Маленькая девочка принесла очень большую мягкую игрушку и просила передать ее деткам: «Обязательно передайте, это мой самый любимый мишка».

Люди несли деньги, мы собрали около 13 700 рублей. Почему так мало? У нас волонтеры сами просили не отдавать деньги, а пройтись в ближайший супермаркет и купить все необходимое. Но если все же настаивали на деньгах, мы их принимали только под роспись. Переписывали паспортные данные, контакты, обязательно – сумма прописью и подпись. Затем эти деньги либо переводили на счет «Красного Креста», либо докупали продукты для отправки.

– Сбор гуманитарной помощи сопровождался крупным скандалом – ЕР фактически обвинили в пиаре на крови, в том, что активисты на «чужую» гуманитарку клеили символику партии. С вашей точки зрения, что произошло и почему возникла такая ситуация? Были ли претензии к работе донских единороссов?

– На мой взгляд, это провокация. У нас никто ничего не клеил, у нас символика никакая не использовалась. Единственное, когда появилась хоть какая-то символика – это погрузка второй фуры. Но там просто ребята, которые своими силами грузили 16-тонную машину, должны были переодеться. И как раз были уже не новые майки с символикой ЕР, в которые они на время работы переоделись. Даже мои читатели в Интернете отметили: им запомнилось то, что партия в регионе не пиарилась. Не было шума, что именно партия собирает либо партийный олигарх какой-то оказывает помощь. Даже те депутаты, которые лично помогали, делали это без шумихи: никто не отсвечивался, никто о них не писал. Они просто отказывались от этого. Я скажу больше: лично я был бы против пиара. Если бы меня попросили где-то осветить партию, я бы этого не делал либо отказался бы участвовать в акции. Я считаю, что эта ситуация – не повод для пиара.

Что касается Краснодарского края – все предположить можно. Члены партии разные же – есть люди адекватные, есть не совсем. Где-то, может, кто-то и захотел отпиариться.

– Во втором и третьем чтении принят законопроект, который, считают его противники, может вообще поставить крест на появлении подобной негативной информации о властях и всех приближенных к власти в сети. По этому поводу «Википедия», «Яндекс» и социальные сети даже провели однодневную акцию протеста, которая показала «прелести» ограничения доступа к информации. Как вы считаете, нужны ли ограничения по доступу к информации в Рунете?

– На мой взгляд, фильтровать информацию в сети необходимо. Но должны быть здравые рамки. Например, создать базу с годами рождения, завязанную на один контролирующий орган. И, например, требовать при входе на опасный для детей сайт личные данные и год рождения. И когда, например, на этот контент заходит человек 2000 года рождения, то есть, несовершеннолетний, ему бы ставили блок. Цензура нужна, но она должна быть адекватна. Как блогер могу сказать: хорошо, когда есть доступ ко всем сайтам, но человек же может использовать эту информацию по-разному, например, провокации устраивать. И чтобы этого избежать, нужно где-то закрывать доступ к сайтам.