«Я буду продолжать писать несмотря ни на что»: журналист 161.RU ответила на травлю и угрозы из-за дела Цомартовой

Новость об интернет-травле, которую объявили журналисту 161.RU в дагестанском телеграм-канале «Намус», дала понять, что стоит расставить точки над «i». Ведущий корреспондент Сабина Бондарь освещает больше года тему пропавшей при загадочных обстоятельствах ростовской спортсменки Анны Цомартовой в Дагестане. Но участникам вышеназванной группы это не нравится. Бондарь обвинили в продажности, в проплаченных материалах и в клевете. Дошло до угроз, что препятствует работе журналиста согласно статье 144 УК РФ.

Ведущий корреспондент 161.RU открыто решила рассказать, когда и как началась травля. Публикуем ее авторскую колонку.

Меня зовут Сабина Бондарь. В журналистику я пришла более 20 лет назад и с тех пор профессия стала неотъемлемой частью моей жизни. С чистой совестью могу заявить, что никогда не писала о ком-то или о чём-то за деньги, только потому что кому-то хочется. К слову, о «моей проплаченности» пишут именно тогда, когда я работаю либо над расследованием, либо над громкой темой, которая выходит на федеральный уровень. Уважаемые недоброжелатели, если бы каждый раз платили столько, сколько вы пишете в комментариях под моими материалами, я бы уже погасила ипотеку. Так что не волнуйтесь. В моей жизни всё стабильно. Я самодостаточный человек.

Больше года я слежу за темой пропавшей ростовчанки Ани Цомартовой. Первая публикация была 11 февраля 2024 года. Она была написана со ссылкой на пресс-секретаря пресс-службы МВД Республики Дагестан. За это время я написала более 50 материалов об Ане. Многое изменилось за год: родители уволились из МВД, семью начали травить в Сети, Цомартовы дошли до СК Москвы и добились, чтобы дело Ани передали в следком столицы. Всё это для журналиста инфоповод, после которого он пишет материалы. Но меня продолжают упорно обвинять в необъективности подачи материалов.

Для особенно заинтересованных в теме хочется пояснить, что журналист не может придумать и написать то, что хочется кому-то, поэтому я писала и буду писать только то, что мне сообщают официальные органы, а также мнение спикеров и героев материала, о которых я пишу. Да, если для кого-то это удивительно, то мнение героя публикации тоже имеет право на существование и в каждой публикации я подчеркиваю, чье именно то или иное мнение.

Почему я об этом пишу? Потому что это важно. Потому что кроме журналистских обязанностей и правил, есть моральные, человеческие. В многодетной семье исчезла старшая дочь. Пропала без следа. Если бы тело Ани нашли в море, я тоже бы об этом написала, потому что мы освещаем тему. Но ее там не нашли.

В десятках материалах я публиковала официальную информацию от Следственного комитета Дагестана, от пресс-службы республиканского МВД, от главы следкома России. В публикациях есть ответы и комментарии представителей этих ведомств. Ни в одном из них не было информации, где Анна или что ее нашли где-то. Но участникам чата это неинтересно.

Официальный комментарий Следственного комитета Дагестана по делу Ани звучал так:

«Продолжается расследование уголовного дела по факту безвестного исчезновения Цомартовой Анны Николаевны. В рамках расследования допрошены свидетели, проведены осмотры предметов и документов, в том числе записи с видеокамер. Осмотрены транспортные средства, назначены и проведены судебные экспертизы, осмотрены участки местности, проведены иные следственные мероприятия. Следователи принимают исчерпывающие меры для установления местонахождения пропавшей девушки».

Позже глава Следкома прокомментировал следующее:

«Председатель Следственного комитета России Александр Бастрыкин поручил передать уголовное дело о безвестном исчезновении девушки в Каспийске в производство главного СУ СК России. В ходе предварительного следствия будут установлены все фактические обстоятельства произошедшего. Исполнение поручения поставлено на контроль в центральном аппарате ведомства».

Многие комментаторы спрашивают меня, почему я пишу только про одну пропавшую. Это не так. Больше двух месяцев подряд мы писали о том, что пропал подросток на Дону. Прекратили лишь, когда его нашли. К сожалению, исход был трагичным. Историю Дмитрия Аксенова мы также освещали, когда он пропал в Ростове и писали о судьбе и боли матери неоднократно. А также в течение нескольких лет писали о судьбах пропавших бойцов и сотнях тех, кто пропал или позже был найден.

Материалы про Аню выходят тогда, когда в деле появляется либо новая информация, либо новый виток событий. Девушка пропала бесследно, а в деле есть масса несостыковок, о которых говорят не только родители и представители правоохранительных органов, но и сторонние эксперты. Да, я держу тему на плаву, потому что это моя профессиональная обязанность — придать огласке, не дать замолчать. Тогда и официальные правоохранительные ведомства вынуждены периодически отвечать на наши вопросы и держать в курсе дела родственников и СМИ.

Собственно, за мою работу меня и начали травить в дагестанском телеграм-канале «Намус». Как и семью Цомартовых. Меня обвиняют в необъективности, в продажности.

Еще раз официально и ответственно заявляю: ни за одну публикацию семья Цомартовых ни мне, ни моему изданию 161.RU не платила! Но тем, кто объявил против меня травлю, вряд ли это важно.

Если обратиться к этимологии слова «намус», как назван этот канал, оно означает — честь, совесть. Но судя по контенту и чату, в котором круглосуточно обсуждается жизнь семьи Цомартовых, а с недавних пор и моя, эти человеческие чувства участникам и владельцам канала незнакомы. А жаль. Додумались удалить хоть призывы сжечь меня. Да, было и такое.

Как объяснить безудержный интерес к семье участников чата? Они выворачивают наружу всё «грязное белье» семьи и с удовольствием полоскают это сутками. Там же публикуют семейные фото Цомартовых и саркастические картинки, намекая, что Анна мертва, издеваясь над родителями. Когда я впервые показала, что пишут в телеграм-канале, участники яро стали оскорблять меня и писать, что такого не было. Было и неоднократно. Скрины этих омерзительных картинок у нас тоже имеются. «Намусовцы» так просили, чтобы я показала, где это было. Показываю:

Смотрите, вспоминайте и узнавайте себя под лайками, как вам было весело. Подобное деградирующее поведение людей наталкивает на вопросы: кому и зачем так нужно следить за жизнью семьи и теперь за деятельностью журналистов, которые пишут о таинственном исчезновении Анны.

Убитые горем родители уже больше года одни с этой бедой, но реакции на их жалобы по поводу травли до сих пор не последовало от правоохранительных органов, куда они обращались. И об этом я тоже писала.

В «Намусе» часто обращаются ко мне, поливая грязью. Я не собираюсь опускаться до вашего уровня и отвечать там. Меня воспитывали по-другому. Для меня понятия честь, совесть и порядочность — не простой звук. Я уверена, что канал, в котором участники круглосуточно следят в замочную скважину за жизнью других людей, существует для определенных целей: создать общественное мнение, что мама Ани не в себе, что родители не могут принять якобы смерть дочери, и показать всех, кто пишет об исчезновении Ани, врунами. Эффект иллюзии правды, на мой взгляд, — основная цель для участников этого канала. Ведь это работает.

«Намусовцы» неоднократно подчеркивают в канале и в чате канала, что родители «всё время врут». В детстве по телевизору шел какой-то бразильский сериал и в нем снимались две актрисы-двойняшки. Они были, мягко говоря, малопривлекательны, но в каждой серии герои подчеркивали их красоту. К 700-й серии зритель начинал верить, что актрисы действительно красавицы. В этом канале работа построена по тому же принципу.

Численность телеграм-канала немногим не дотягивает до 4 тысяч участников. После пропажи Ани пристально следить за семьей и поливать грязью стали примерно два десятка участников из общего числа. Одни и те же люди создают тон в сообщениях, постах и комментариях. Так низко пасть, чтобы перейти на личности, семейные ценности людей могут только глубоко не уважающие себя в первую очередь люди.

На ваши оскорбления я отвечать не буду. Я выше вашего восприятия мира. Пусть эта грязь останется с вами. В ответ на реплики и высказывания в мой адрес по поводу моей журналистской деятельности скажу следующее.

Я журналист и, несмотря на все ваши попытки закрыть мне рот, я буду продолжать делать свою работу честно, смело и открыто. Тема исчезновения Анны Цомартовой не будет закрыта до тех пор, пока Анна не будет найдена.

Я буду писать так же, как писала о липовых медсестрах в Дубовском районе Ростовской области. Там главврач также убеждал всех, что заплатил мне и писать я больше не буду. Я буду писать, как писала о кадетском корпусе в Шахтах, где избиение воспитанников считают нормой, а директор не нашел в себе смелости почти за два года ответить мне на вопросы. Я буду писать так же, как писала об учителе физкультуры, которого осудили по ужасной статье без единого доказательства. Буду писать, как пишу про «дело судей» с весны 2023 года и ОПГ в МВД, дело загубленных медиками ростовчанок, выброшенных на улицу жителей пятиэтажки и множество других тем.

Буду по одной простой причине: потому что это моя работа и я буду ее делать несмотря ни на что.