«Что вы, звери, делаете?» Дончанин положил мать в скандальный специнтернат — и она умерла в муках

В марте 2024 года Сергей Кузнецов передал свою мать, 86-летнюю Валентину Кузнецову, в Красносулинский специальный дом-интернат для престарелых и инвалидов. У женщины был перелом шейки бедра, и Сергей — 66-летний водитель школьного автобуса, не мог уделить ей должного внимания.

— Я проклинаю тот год, тот день, тот час, когда сделал это, — говорит Сергей.

Года не прошло, как Валентина попала в больницу с запущенными пролежнями. Не прошло и недели, как она умерла. Кузнецова интересует лишь одно: откуда взялись садисты в учреждении, предназначенном для ухода за пожилыми?

Корреспондент 161.RU поговорил с Сергеем Кузнецовым — он рассказал, как его мать попала в специнтернат и как там был устроен уход за пожилыми.

— Нас в семье было шесть человек, я — самый старший. Две сестры, три брата. Всех нету, все умерли, — рассказывает Кузнецов. — Отец умер. Остался я да мать. Забрал ее из Зверево — мы оттуда все родом, — и увез к себе, в Сулин. Как она там может быть одна?

Домик у Сергея небольшой, но комнатку матери он смог выделить — обустроил, телевизор купил. Так и жили.

Сергей работает на автобусе — возит детей, школьников. Автобусы стоят у его дома на хранении. Однажды, доехав до дома, заполнив путевки и вернувшись в дом — он застал мать на полу.

— Говорю: «мать, че такое?» А она уже и под себя, и… Ужас! Говорит, не знает, говорит, нога. Пока шла по хате ей поплохело, голова закружилась и она упала. Видимо, ногу подвернула — и шейку бедра сломала. Вот так получилось. Вызвал скорую, туда-сюда, а в больницу таких не берут. Только дома лечить, — вспоминает Сергей.

Одному ухаживать за матерью было тяжело. Могла бы жена помочь, но та была в Ростове — тяжелая ситуация у дочери, сильный ожог, долго лежала в ожоговом центре.

— А я здесь, мучался. Ну как мучался? Утром встаю, — а я в четыре встаю, надо пораньше выезжать, за детьми далековато ездить, а зимой так еще раньше, машину прогреть надо — мать покормлю и выезжаю. Подгузник поменяю и всё, оставляю ее одну. Выезжаю-приезжаю, а уже четыре-пять часов, вы представляете? Ночью спать ложусь, а она: «Серега, Серега!» То водички, то подгузник. Я просто-напросто ночью не высыпался. Утром вставал, садился за руль и чуть не засыпал. А у меня дети в автобусе, — сетует Сергей.

Сергей Кузнецов — отец Дениса Кузнецова. Последний — супруг Розы Кузнецовой, директора Красносулинского специального дома-интерната. Семья посоветовала Сергею положить мать туда, Роза обещала, что сотрудники присмотрят за свекровью.

— Думаю: временно. Я сейчас кредит плачу. Пенсия — 20 тысяч рублей, что эти 20 тысяч? И здесь, на автобусе работаю — тоже 20–21. Думаю: «ма, а давай я тебя туда? Побудь, подержись». А я же вижу, что она дома лежит одна, не кушает, не общается ни с кем, а она такая, чтобы поразговаривать. Вижу, что ей тяжело. Вроде как уговорил.

Сергей надеялся, что пока мать будет в интернате, он успеет закрыть кредит, сделать ремонт в ее комнате — как раз облагородить всё к приезду.

Это было в марте 2024 года.

— Я как положил, вроде ничего — нормально. Мать кушать начала хорошо, ее сажали. Говорили: «будет ходить!» А факт в том, что я насколько знаю, и с травмой шейки бедра люди ходят, на ходунках там. Заниматься надо! — уверен Сергей, он ездил к матери ежедневно. — Всё нормально было. А потом Розы не стало.

В мае Розу задержали и отправили в СИЗО по подозрению в вымогательстве взяток у подчиненных. Заявление на нее написали две сотрудницы, которых Роза уволила как неблагонадежных — она уличила их в краже пенсий и травле проживающих. Исполняющим обязанности руководителя стал бывший высокопоставленный сотрудник местных правоохранительных органов Александр Сечкарев. Кузнецова увольняла и его, но тот восстановился через суд.

— Неделя прошла, и я приезжаю, смотрю — лежит. Думаю: «что-то не то». Спрашиваю, случилось ли чего, кушает ли она? Говорит, что да. К ней приходят же эти санитарки, медсестрички. Говорят, что да, кушает, но очень мало — сдала что-то, — говорит Кузнецов.

Однажды он приехал к матери и застал ее лежащей, с тарелкой на груди. Кузнецов пошел ругаться с персоналом.

— «Вы чё делаете?! Вы чё творите?! Так нельзя!» — вспоминает свои слова Кузнецов. — А они мне говорят, не хочет она садиться. Как не хочет? Уговаривайте! Посадите! Вы же должны ее сажать, крутить… Ругался с ними. А они: «ну что мы сделаем?» Я же не буду их бить. Ругался на них, бывало. Говорил: «что вы, звери, делаете? Вас так на койку положить, чашку борща вам на грудь, вы как есть будете?» И поперхнуться ведь может.

Сергей помнит, что мать жаловалась на боль в правой ноге, в районе бедра. Что делать он и не знал, не знали и в специнтернате. О пролежнях Кузнецов был не в курсе. В интернате предложили положить мать в больницу, но Сергей сомневался — как это, пожилого человека вести? Он посоветовался со знакомым доктором, тот его успокоил: всё решается элементарно, назначил уколы и таблетки. В специнтернате для этого как раз есть медицинский персонал всё-таки. В интернате согласились, но потребовали документ: «пиши бумагу, что берешь всё под свою ответственность». Сергей согласился.

А через некоторое время Сергею позвонили из интерната и сказали — мать твою мы отправили в больницу. Прогнозы были неутешительные.

— У меня друг работает в больнице, сказал: «Серега, я ее к себе забираю, ей уже плохо. Там всё запущено, за ней не следили». Он говорит: «каким нужно быть садистом? Они, видно, эти пролежни уже месяца четыре начались как, у нее до костей дошло». Говорит: «Если она выживет, на что мало шансов, будем отрезать ногу», — вспоминает Сергей.

— А я им верил! Я такой человек — я доверяю людям! Я у них спрашиваю: «ну вы скажите, как?» А они говорят: всё нормально с матерью, пролежней нет, ничего, мы обслуживаем, протираем, купаем — всё идеально, — говорит Кузнецов.

Знакомый доктор Кузнецова сказал, что Красносулинский специальный дом-интернат уже приобрел известность в местной ЦРБ. Только за одну неделю в больницу поступило четыре человека, которым пришлось делать ампутацию — «ноги резали чуть ли не каждый день», — пересказывает слова врача Сергей.

— Я хотел в прокуратуру идти, — говорит Сергей. — Но дело в том, что там директор — бывший мент. А у нас Сулим — кумовской город, [блин]. У меня в гараже два автобуса на охране. Они мне автобусы эти спалят нахрен. А это элементарно можно сделать у нас в Сулине. Да и я сам больной весь. И хату мне могут спалить. Всё, [блин], может быть.

30 января Сергей Кузнецов передал корреспонденту 161.RU, что его мать Валентина Кузнецова скончалась в ЦРБ.

Корреспондент 161.RU направил официальный запрос в пресс-службу регионального Минздрава с просьбой предоставить обезличенные данные о количестве и диагнозах поступивших из Красносулинского специального дома-интерната пациентов. На момент выхода публикации ответ не поступил.

Из данных Минсоцтруда следует, что в 2023 году в специнтернате скончались 13 проживающих, средний возраст — 73 года. В 2024 году число скончавшихся увеличилось — за год умерли 19 человек. При этом средний возраст умерших снизился до 70 лет. Большую часть времени за эти два года обязанности директора специнтерната исполнял Александр Сечкарев.