«Я потерял все»: выживший после взрыва в Шахтах — о своей жизни год спустя после трагедии

Год назад, 14 января 2019 года, ранним утром в Шахтах в многоэтажном доме на Хабарова, 16 произошел взрыв бытового газа. Тогда спасатели эвакуировали из дома 140 человек. Еще семерых, в том числе ребенка, удалось вытащить из-под завалов. Пять человек погибло. Семья Лариковых находилась в эпицентре: Кирилл с годовалой дочерью Полиной выжили, но его жена Виктория погибла. Корреспонденты 161.RU побывали в восстановленной квартире на Хабарова и узнали, как сейчас живут Лариковы и почему у Кирилла до сих пор остаются вопросы.

В декабре прошлого года дом № 16 на улице Хабарова полностью восстановили, в квартирах сделали ремонт. После взрыва девятиэтажку частично демонтировали, три верхних этажа выстроили заново. Плиты, перекрытия, коммуникации — сейчас здесь все новое. Но жить здесь Лариков не хочет — слишком тяжелые воспоминания связаны с этим местом.

— Спальни просто не было. Попадали бетонные перекрытия, стен не осталось, — рассказал Кирилл.

Взрыв случился у соседей — преподавателя шахтинского колледжа Людмилы Власовой. Накануне вечером женщина чувствовала запах газа и поэтому даже отказалась брать к себе на ночь внучку. В той трагедии Власова погибла. Кирилла же спасла его годовалая дочь.

— Под утро, около шести, Полина проснулась, и мы перешли из спальни в другую комнату ее укачивать. Сначала качал я, но потом прилег на диван. Полина была на руках у Вики — и прогремел взрыв, — вспоминает Кирилл.

Ударной волной девочку отбросило в угол комнаты. Кирилла зажало перекрытиями. Основная масса бетонных блоков ударила Викторию в затылок. 32-летняя женщина погибла мгновенно.

— Я почти сразу очнулся и все время был в сознании. Дочь заплакала, но потом замолчала, и я подумал, что все, в живых никого не осталось. Но потом она заплакала второй раз, и я стал ей кричать, что все будет хорошо, что я рядом и скоро придет помощь, — рассказывает Кирилл.

Мужчина попытался выбраться, приподнять бетонное перекрытие, но края бетона лишь резали руки.

— Бетон — это опасная вещь: чуть руку поднял — порезался. После взрыва перекрытия рассекло таким образом, что образовались очень острые края. Снять с себя плиты самостоятельно не получалось, — вспоминает пострадавший.

Годовалую дочь Кирилла спасли мягкие игрушки и маленький вес. После взрыва она оказалась ближе к поверхности. Эмчеэсовцы сначала заметили ее. Под ногами мужчина нащупал весы. Он начал стучать ими, чтобы привлечь внимание. Спасатели поняли, что стучит живой человек, и пролезли к Кириллу.

— Когда меня несли на носилках, я увидел масштаб разрушений. Лестница вся тряслась и гудела. Двери лифтов прогнулись — часть внутрь, часть наружу. Балконы сложились один на другой до нижнего этажа. Спасатели сказали, что в соседней трехкомнатной квартире обнаружили 15%-ную концентрацию газа. Этого хватает для того, чтобы разворотить девятиэтажный дом, — говорит Лариков.

Из-за долгого нахождения под тяжестью бетонной плиты была угроза сдавливания внутренних органов. Врачи боялись, что откажут почки, но обошлось. Три дня мужчина провел в реанимации, еще две недели в травматологии, а после — восемь месяцев на больничном. После случившегося Кирилл потерял чувствительность пальцев обеих рук. Нейробиограмма показала, что повреждены нервные окончания. Мужчина собирался оформить инвалидность, но ему отказали — недостаточно оснований.

— Я был ведущим инженером пожарной охранной сигнализации. Конечно, там нужно много работать руками. Я пробовал разрабатывать кисти самостоятельно, держать инструменты, но пока ничего не выходит. Восстановится ли чувствительность, неизвестно, — объясняет мужчина.

Сейчас Кирилл взял отпуск по уходу за двухлетней дочерью. Малышка отделалась сотрясением головного мозга и ушибами. Она пролежала в больнице Ростова три дня, затем ее выписали.

Как и всем пострадавшим, Лариковым предоставили съемное жилье. Кирилл отказался. Тогда еще ему приходилось постоянно ездить в больницу, и маленького ребенка было не с кем оставлять. Отец с дочкой переехали к родителям. Бабушки (мамы Кирилла и покойной Виктории) заменили девочке мать. После случившегося девочка плохо спит, а ближе к годовщине трагедии у нее начались перепады настроения.

— Говорят, маленькие дети в течение трех месяцев забывают о том, что произошло. Но я думаю, это в зависимости от тяжести впечатлений. А впечатления были неописуемые. Поэтому, думаю, помнить она это будет всегда. Когда настанет время, и она спросит меня о маме, я буду рассказывать правду, — говорит Кирилл.

Квартиру, в которой случилась трагедия, Лариков собирается продавать. Мужчина предполагает, что это будет непросто: несмотря на то, что эту часть дома фактически построили заново, после взрыва многоэтажка пользуется дурной славой у шахтинцев. Сам Кирилл и вовсе не хочет больше жить в многоквартирном доме и хотел бы переехать в свой — частный.

— Я не представляю, как тут даже на ночь остаться. Думаю: мало ли, вдруг в прошлый раз нас не добило и это произойдет еще раз. Может, и глупости говорю, но страх есть, — признается мужчина.

Семья Лариковых получила денежную компенсацию — за погибшего члена семьи, а также за потерю имущества. Одинаковую сумму получили все жители второго подъезда дома, где произошел взрыв, и первого подъезда соседнего дома, на который также обрушились бетонные плиты. Кирилл считает «уравниловку» несправедливой.

— Люди слышали имя и фамилию моей дочери, годовалого ребенка, который потерял мать, и перечисляли деньги в банк ей. Но потом всю сумму разделили между всеми жильцами. Я понимаю, что у людей внизу, возможно, пострадали какие-то вещи и им положена материальная компенсация. Но я после взрыва потерял абсолютно все. Мои друзья, Евгений и Арсентий, бросились мне на помощь, разбирали завалы, а потом помогали мне искать ценности и документы. Только они и больше никто. Но вещи — это вещи. Я потерял жизнь любимого человека, — говорит Лариков.

Сейчас по факту взрыва возбуждено больше 40 уголовных дел. Мужчина проходит по ним как потерпевший. Расследование и поиск виновных проводятся до сих пор.