«Грудной ребенок остался сиротой». Детского хирурга, жену бойца СВО отправили в колонию из-за врачебной ошибки

33-летнего хирурга Ольгу Смотрову из Липецка отправили в колонию на три года, обвинив в смерти двухлетнего ребенка. Врач свою вину отрицает. Несмотря на то что у Ольги пятимесячный ребенок, а муж на СВО, суд не стал предоставлять ей отсрочку исполнения наказания, которую часто дают в таких случаях.

Наши коллеги из E1.RU рассказывают, что известно об этом громком врачебном деле из открытых источников, в том числе из интервью, которые давали хирург и мама погибшей девочки. Также публикуем реакцию представителей медицинского сообщества.

В 2018 году Ольга Смотрова работала хирургом в отделении гнойной хирургии областной детской больницы, за год до этого отучившись в ординатуре. До ординатуры она в 2015 году с красным дипломом окончила педиатрический факультет курского госуниверситета.

11 мая, утро. В приемное отделение на скорой привозят двухлетнего ребенка. Вместе с девочкой были родители. Боли в животе, расстройство стула, нужно было исключить острый аппендицит и непроходимость кишечника.

Врач осмотрела девочку: провела ректальное исследование и пальпацию живота. Данных, указывающих на аппендицит, в тот момент, по мнению хирурга, не было. Ольга Смотрова поставила предварительный диагноз «вирусная инфекция» и дала направление в детскую инфекционную больницу. Девочку отвезли туда на скорой вместе с родителями. Инфекционист подтвердил тот же диагноз.

После этого якобы была предложена госпитализация, но родители от нее отказались. Документально это подтвердить нельзя. В итоге мама, папа и дочка уехали домой.

11 мая, ночь. Ребенка снова привозят на скорой в гнойную хирургию к Ольге Смотровой. У девочки поднялась температура до 39 градусов.

Врач снова осмотрела ребенка (пальпация, ректальное исследование), хирургической патологии не нашла. Сильных болей на тот момент не было. Как говорила потом Ольга, девочка шла на контакт, ничего тревожного. Со слов хирурга (интервью с ней размещали в липецких пабликах), родителям было предложено добраться до инфекционки на скорой, возможно, скорректировать лечение, но они якобы сомневались и потом ушли из приемного покоя. Также она рассказала, что медсестра хирургии через какое-то время связалась с коллегами из инфекционной больницы, там сообщили: девочку туда не привозили.

Со слов мамы (в том числе в интервью НТВ), врач тогда успокоила родителей, сказав, что нужно продолжать лечение, назначенное инфекционистом.

Родители уехали с ребенком домой. Видимо, на какое-то время ей стало лучше.

На третий день девочку привезли в инфекционную больницу в тяжелом состоянии. Спасти ее не смогли. Причина смерти, по заключению судмедэксперта, — перитонит, вызванный перфорацией (сквозным повреждением) кишечника.

При этом первоначальный диагноз об инфекции также подтвердился. Возможно, эти осложнения вызвала вирусно-бактериальная инфекция.

Сразу после гибели ребенка было возбуждено уголовное дело по части 2 статьи 109 УК РФ (причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения служебных обязанностей). Конкретных подозреваемых тогда не было.

Cудебно-медицинская экспертиза не смогла установить связь между действиями врачей и смертью ребенка, и уголовное дело закрыли.

Ольга продолжала работать хирургом, за время работы она провела около тысячи операций детям. Потом стала заместителем главного врача областной станции переливания крови.

А в 2022 году следователи снова берутся за расследование — на этот под контролем главы СК Александра Бастрыкина. Убитые горем родители достучались до него через телемост.

Так как сроки давности по 109-й уже прошли (они составляют два года), дело возбудили по другой статье УК РФ — «Оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности, повлекших смерть».

По медицинским делам статья 238 (особенно часть 2) доходит до суда достаточно редко, поскольку она относится к тяжким преступлениям. Например, виновников трагедии в ТЦ «Зимняя вишня», когда из-за пожара погибли 60 человек, судили именно за оказание небезопасных услуг.

Новая судебно-медицинская экспертиза, которую провели в петербургском бюро, нашла только косвенную связь между действиями Смотровой и смертью ребенка (уголовное дело возможно только при наличии прямой связи).

Но еще одно дополнительное исследование, которое поручил провести следователь, установило прямую связь. Хирург не назначила нужных обследований: ни рентгена, ни УЗИ. Это бездействие и стало причиной гибели.

Пока шли судебные разбирательства, Ольга Смотрова была беременна. Судья на время приостановил процесс, дал женщине отпуск на четыре месяца, на время больничного по родам, хотя прокурор ходатайствовал о заключении под стражу. Когда ребенку исполнилось два месяца, процесс возобновили.

В итоге суд признал хирурга виновной.

Вот что говорится в пресс-релизе Липецкого суда: «Оба раза врач не назначила никаких лабораторных и инструментальных исследований, ограничившись визуальным осмотром, пальпацией живота и сбором анамнеза, после чего необоснованно исключила фактически имевшееся хирургическое заболевание, отпустив ребенка для продолжения консервативной терапии по месту жительства».

Врач свою вину не признала. Дело в том, что сделать обследования во время повторного приема было просто невозможно: дежурного УЗИ-специалиста и рентгенолога ночью в больнице не было; судя по всему, они даже не предусмотрены штатом. Также Ольга объясняла, что обследовать или госпитализировать ребенка с подозрением на инфекционное заболевание в хирургическое отделение она тоже не имела права.

Ольгу Смотрову приговорили к трем годам колонии общего режима. Ее дочке на момент вынесения приговора было четыре месяца. Часто суд в таких случаях предоставляет отсрочку исполнения наказания до исполнения ребенку 14 лет. Так, к примеру, закончилось громкое дело «девочки из шкафа»: подсудимую приговорили к пяти годам колонии с отсрочкой.

В этот раз суд не счел нужным предоставить подобную отсрочку: Ольгу заключили под стражу в зале суда, несмотря на то что ее муж, отец ребенка, служит на СВО. Его мобилизовали еще в 2022 году. За это время пара виделась, когда он приезжал домой в отпуск по ранению.

Как рассказал порталу E1.RU Юрий Михайлович, отец Ольги, судье были известны все непростые семейные обстоятельства. По решению суда грудного ребенка врача передадут органам опеки (возможно, пока кто-то из родных будет оформлять опекунство, но это займет достаточно много времени).

Дмитрий Смотров присутствовал на суде во время приговора. Ему предоставили отпуск, в ближайшее время он должен вернуться в воинскую часть.

Открытое письмо мужа Ольги опубликовал телеграм-канал «Медицинская Россия». Дмитрий уверен, что его жена невиновна и в этой трагической истории ее сделали козлом отпущения.

Приведем эмоциональную выдержку из этого письма:

«Все экспертизы, содержащиеся в материалах дела, не смогли установить прямой причинной связи между действиями моей жены и смертью ребенка. Все, кроме одного, на котором и было построено обвинение моей жены <…> Гособвинитель, игнорируя здравый смысл, неправильность квалификации по делу и недоказанность вины, просит суд назначить моей жене, спасшей за время своей работы не один десяток жизней и сделавшей сотни сложнейших операций, имеющей ряд хронических заболеваний, грудного ребенка, которому даже не исполнилось полугода и за которым ввиду состояния его здоровья требуется постоянный уход и лечение, реальное лишение свободы. В Год семьи государство решило разрушить мою семью.  Я защищаю чужих детей и семьи в Донбассе, а в это время глумятся над моей семьей».

Жесткие приговоры, когда врачам назначают реальное лишение свободы, — большая редкость. Они единичные. Первой громкой историей стало дело Мисюриной в 2014 году. Руководителя гематологической службы московской больницы приговорили к двум годам колонии, обвинив в смерти пациента. Судебные разбирательства тянулись семь лет. Верховный суд поставил точку: врач невиновна.

Подобные случаи вызывают возмущение среди врачей.

— Врачебное сообщество Екатеринбурга в шоке, — комментирует исход уголовного дела Марина Агапочкина, руководитель юридической службы медицинской палаты Свердловской области. — Молодой врач, дежурных специалистов, узиста и рентгенолога, ночью не было…

Помимо обычных врачей самых разных специальностей, свою поддержку выражают различные профессиональные организации, например МАРС (Междисциплинарная ассоциация специалистов репродуктивной медицины) готова поддержать обращение о смене меры пресечения: приговор еще не вступил в силу. Ольгу необходимо вернуть домой и дальше разбираться, как при доказанной выраженной инфекции возникла ответственность у хирурга.

Хотя Марина Агапочкина отстаивает интересы медиков, она считает, что уголовная ответственность в медицине должна быть, но уголовная 238-я статья в таких делах неприемлема.

— Меньше месяца назад вышло методическое пособие, как проводятся экспертизы по судебным делам в бюро СМЭ. Его написали 56 ведущих специалистов страны, чтобы им руководствоваться. Там указано, что в медицине нет ничего полностью безопасного. У каждого препарата, у любых витаминов есть побочные эффекты. Врачу из Липецка вменили 238-ю статью, но покажите в медицине хоть одну услугу, которая полностью безопасна. И поэтому этот произвол, который выражается еще на этапе следствия в выборе статьи (просто потому что срок давности там больше), — это неправильно, неприемлемо!

— Сколько у нас сейчас акушеров-гинекологов или хирургов, анестезиологов, травматологов? Никто не хочет лишиться свободы только потому, что он врач. В этой ситуации всё просто дико: маленький ребенок, муж на СВО, — подчеркнула юрист.

Президент Лиги защиты врачей, врач-невролог, кандидат медицинских наук Семен Гальперин также считает, что 238-я статья неприменима индивидуально к врачам.

— По закону медицинскую помощь (услугу) у нас оказывает не врач, а медицинское учреждение. Претензии по данной статье должны быть именно к медицинскому учреждению или в какой-то ситуации к должностному лицу, — рассуждает врач. — Получается юридический нонсенс, на который суд не обращает внимание.

— Такая мера говорит обществу, что государство о нем заботится, но не тем, что создает качественную систему, а тем, что наказывает врачей. И это находит отклик в обществе, когда находят хоть какого-то виновного в ситуации. А люди у нас часто возмущены плохими условиями оказания помощи. При этом я не замечал уголовных дел за прямой обман и действия шарлатанского характера. Медицина сегодня коммерциализировалась, и часто врачи, вместо того чтобы оказывать помощь, вынуждены заниматься продажей медуслуг. На этом фоне дается множество назначений, которые не входят в клинические рекомендации, не имеют доказательств эффективности и безопасности, — объясняет эксперт.

Он уверен, что государство должно обратить на это внимание:

— Это позволит сэкономить большое количество ресурсов и в принципе исправить ситуацию. Сегодня люди выталкиваются в платную медицину, когда не могут получить помощь, положенную им по Конституции. Это результат оптимизации. Еще один результат оптимизации — когда врачей стали наказывать за то, что чиновники разрушили медицину.

Семен Гальперин подчеркнул, что не может оценивать конкретную историю в Липецке, была ли там врачебная ошибка. Но убежден вот в чем:

— Решение о наказании врачей, помещении их в места заключения противоречит идеям гуманизма. Это проявление Средневековья, в гуманном социальном обществе такого быть не должно. Я надеюсь, что ситуация всё-таки изменится и политическая воля повернется лицом к тем людям, которые их спасают. Врач — гуманная профессия, а мы таким путем ее фактически уничтожаем.

Мы также публиковали интервью с юристом о медицинских ошибках. При этом все перечисленные гражданские иски за некачественные услуги были предъявлены в целом к медицинскому учреждению, а не к конкретным врачам.

А вот другое интервью, которое отражает мнение врачебного сообщества. В нем юрист Марина Агапочкина рассказала, почему под статью часто попадают опытные специалисты.