Скачек нет, снос закреплен, в генплане — ЖК: что будет с ростовским ипподромом

Последние пятнадцать лет в Ростове обсуждают строительство ЖК на территории ипподрома. Земля — золотая. Только кадастровая стоимость участка близится к трём миллиардам рублей. В последние месяцы о возможном сносе заговорили громче: компания-владелец зарегистрировала строительную фирму с названием «Ипподром Ростовский». Что происходит на территории и что может ждать ипподром — выяснил корреспондент 161.RU.

14 тысяч за ржавую клетку

Второй этаж всесезонной конюшни на ростовском ипподроме. Здесь когда-то держали десятки лошадей. Сейчас остались только имена, написанные белым мелом на воротах пустых стойл: Бромант, Женя, Риф, Тибет, Футбол, Гарпия. Некоторых скакунов перевезли в другие регионы, другие пасутся где-то в области.

На ипподроме более шести сотен денников, но заняты только 42. На первый взгляд, за лошадей можно порадоваться — на ипподроме им бы пришлось жить среди ржавых решеток, разбитых окон, дырявых кирпичных стен и гнилой подстилки. С другой стороны, с их уходом Ростов рискует потерять один из старейших ипподромов юга России. Он уникален — только здесь испытывают буденновскую породу лошадей, одну из жемчужин Дона. Как говорят коневладельцы, с закрытием ипподрома хозяева породы будут просто вынуждены пустить лошадей на мясо. На других площадках они не нужны.

Ростовские коневладельцы говорят, что уходить никто не хотел, но руководство ипподрома планомерно выдавливало с места.

— Осенью 2019 года закрылся зимний манеж ипподрома, его признали аварийным, — рассказывает коневладелец Юрий Шамброт. — С его закрытием ушла конноспортивная школа, которую поддерживала федерация конного спорта, выделялись деньги. Здесь готовили олимпийских спортсменов.

По словам одного из опрошенных конников, с закрытием манежа начали уходить первые частные владельцы — те, кто не хотел тренировать лошадей зимой на снегу. Коневладельцы планировали вернуться весной 2020 года. Не вышло. Как утверждают представители общественной организации «Инициативная группа конников Дона», руководство ипподрома создало искусственный дефицит участников скачек — въезд лошадей на ипподром перекрыли. Это подтверждает Кристина Сухрада, которая лично столкнулась с проблемой.

— Я хотела въехать в апреле, у меня шесть голов лошадей. Я звонила, а меня отфутболивали. Не давали разрешения, никакие договоры заключать не хотели. Мне пришлось переписать лошадей на знакомую. У неё уже стояли лошади в ипподроме, еще до всей этой истории. Только поэтому их пропустили, — рассказывает она.

Потом началась пандемия, и ростовский ипподром не открыл скаковой сезон. Он остался закрытым и летом, когда Ростовская область отменила запрет на спортивные мероприятия.

— Сейчас снимают коронавирусные ограничения по всей стране. Скачки проводят в Москве, Краснодаре, Пятигорске, Уфе. В Ростове их нет. На скачках коневладелец за счет призового фонда мог отбить часть суммы, которую отдает за подстилку, корм, тренера для лошади. И за сам денник, в котором стоит лошадь, — объясняет Шамброт.

По словам коневладельца, с хозяевами животных начали перезаключать договоры аренды. Все условия остаются теми же, только за полуразрушенный денник придется платить уже 14 тысяч рублей вместо 5. Это не считая коммунальных услуг. Перезаключение договоров связывают с появлением новой организации — ООО «Ипподром ростовский».

«Фирма-оборотень»

Организацию «Ростовский ипподром» зарегистрировали в 2001 году, а в 2002 году она вошла в группу компаний «Юг Руси» — один из крупнейших агрохолдингов страны. Тогда ипподром стал первым частным в России. С 2002 по 2012 год площадкой для скачек руководил Леонид Витчак, которого коневоды и коневладельцы поминают добрым словом.

— В 2012 году Витчак скоропостижно скончался после тяжелой болезни. На его место заступил Валерий Овчаров. Мы сначала были рады — он был конюхом, тренером. Думали, что раз к рулю пришел человек из конной династии, то всё будет здорово, — рассказывает Шамброт.

Но дела стали хуже: в городе перестали появляться афиши скачек, начал падать зрительский интерес. Ипподром начал меньше работать с конными заводами, а руководство — реже общаться с тренерами. Снизился призовой фонд, а условия по содержанию лошадей ужесточились. При этом, по оценке коневладельцев, имущество ипподрома пришло в упадок: закрылись лазарет, общежитие, а хозяйственные постройки стали разваливаться.

Всё это время ипподром принимал гостей, в том числе высокопоставленных. В дни больших скачек приезжал губернатор, а осенний Кубок коннозаводчиков посещали представители «Газпрома».

— Тогда наводился марафет. Ипподром накрашивали, делали вид, что всё красиво. Но большую часть зрителей, как я понимаю, составляли сотрудники «Юга Руси». Их привозили, чтобы показать, что у нас полные трибуны, — считает Шамброт.

Так продолжалось до 2020 года, когда в июне в дополнение к «Ростовскому ипподрому» появилась компания «Ипподром ростовский». Шамброт называет её «фирмой-оборотнем».

— У новой компании среди видов деятельности значится подготовка строительного пятна, газификация, водоотведение, снос здания. Там есть и спорт, но, я думаю, он вставлен для замыливания глаз. А в этом новом юрлице — новый состав учредителей, среди которых нынешний генеральный директор ипподрома Валерий Овчаров, — объясняет Шамброт.

В пресс-службе «Ростовского ипподрома» говорят, что появление новой компании обусловлено тем, что ипподром — это большой и сложный комплекс. Ему необходимы реконструкция и частичная перестройка зданий, сооружений и коммуникаций в соответствии с современными требованиями.

Коневоды, тренеры и жокеи считают иначе. Появление «фирмы-оборотня», говорит Шамброт, демонстрирует, что уничтожение ипподрома перешло в активную фазу. О том, что площадка исчезнет, коневоды и чиновники говорят давно — почти пятнадцать лет.

Планы на перенос отсутствуют

О переносе ипподрома задумались ещё в 2006 году. Как писал «Коммерсант-Юг», во время публичных слушаний по проекту генплана Ростова ипподром решили перенести на левый берег Дона.

— Ипподром — это объект частной собственности, и он будет функционировать, пока не будет построена альтернативная площадка на левом берегу, — заявил сити-менеджер Виталий Кушнарев в 2018 году. — Такая территория у нас имеется. Там у нас есть 160 гектаров, на которых планируется строительство конноспортивной школы, там же предполагается строительство ипподрома. Но это вопрос, который зависит от инвестора.

На левом берегу действительно планировали строить спорткомплекс с ипподромом. Об этом сказано в первом томе «Материалов по обоснованию проекта внесения изменений в генеральный план», выпущенном в 2018 году. Согласно документу, в Левобережной части Ростова планировали разместить гольф-клуб, комплекс сооружений для экстремальных видов спорта, велодорожки и роликовые трассы, стадион, конноспортивный комплекс и другое.

Во втором томе документа перечислены участки перспективного строительства. Территория ипподрома разграничена как зона многоэтажной жилой застройки.

В том же документе перечислены инвестпроекты. Среди них — конноспортивный комплекс на левом берегу, который должен был вызвать зависть у всего юга страны.

— Крытый манеж на 3,8 тысячи мест, открытый манеж на тысячу зрителей, крытый каток на 3,6 тысячи мест, бассейн с трибунами на две тысячи зрителей, универсальный спортзал на две тысячи мест и гостиница на 1050 человек, — перечисляются проекты.

Строительство должно было обойтись в 21,9 миллиарда рублей и дать городу 4000 рабочих мест. Инициатором выступил «АгроСоюз Юг Руси». Комплекс планировали запустить ещё в 2016 году.

В июле 2020 года на вопрос о переносе ипподрома на левый берег пресс-служба «Юга Руси» ответила: «На текущий момент такие планы отсутствуют».

Как рассказали в региональном Министерстве спорта, областные власти заключили контракт на разработку проекта подготовки земли для строительства конноспортивной школы на левом берегу. Проект планируют подготовить в этом году, а инженерную подготовку — до 2021 года. Сколько продлится строительство, решит инвестор — «Газпром». Сроки строительства ипподрома ещё не определены.

Убыточное предприятие

В 2019 году зрители еще приходили на ипподром: от нескольких сотен в обычные дни, до двух-трех тысяч на открытие сезона и другие значимые скачки. Но ипподром убыточен, утверждают в его пресс-службе.

— Этому способствовало ужесточение требований к проведению тотализатора. Теперь, чтобы сделать ставку, необходимо получить карточку игрока, предъявить паспорт. В результате количество игроков многократно сократилось, а убытки ипподрома увеличились. В других коневодческих регионах ипподромам оказывают господдержку. В Ростовской области такой поддержки, к сожалению, нет, — отметили в пресс-службе.

По данным налоговой службы, чистая прибыль ростовского ипподрома в 2019 году составила всего 16 тысяч рублей. При этом кадастровая стоимость участка в центре Ростова — около 3 миллиардов.

Конники тоже рассчитывают на государство, на антимонопольную службу, которую попросили проверить создание искусственного дефицита участников скачек, на депутатов областной думы, на областное Министерство культуры — построенный в начале XX века ипподром призвали сделать памятником.

Адресованная президенту петиция в защиту ростовского ипподрома набрала тысячу подписей. Ее рассмотрели и передали в областное правительство, а оттуда — в Минспорт. Власти ответили, что ипподром — коммерческая организация, так что решение о начале его работы и возобновлении скачек должен решать собственник.

Судя по ответу руководства ипподрома 161.RU, план на будущее простой: проводить испытания лошадей.

— Очень многие владельцы лошадей задаются вопросом — что у нас не так? От руководства ипподрома на эти вопросы никакой реакции не поступает. Нет взаимодействия с людьми. Никто не выйдет и не объяснит ситуацию. Раз нам не показывают, мы будем узнавать сами, — добавил коневладелец Юрий Шамброт.

Мы всё ещё стоим на втором этаже конюшни, заложенной при прошлом руководителе ипподрома. Из 80 стойл заняты только два. Прохаживаясь по пустым коридорам, коневладелец Кристина Сухрада объясняет, почему она, как и немногие другие конники, не перевезла лошадей в другое место.

— Это наш край, это Ростовская область. Это история, — говорит она. — Как мы, донские казаки, вообще можем оставить свой край без ипподрома? Это ни в какие рамки не годится. Ипподром — это наша жизнь.