«Если люди готовы смириться — это приговор»: что говорят противники вырубки части Кумженки ради новой трассы

Строительство западной части Ростовского транспортного кольца стартовало зимой, но участок через Кумженскую рощу — самый проблемный — пока на согласовании. Чтобы приступить к проектированию, власти города должны вывести территорию из состава городских лесов и передать правительству области. А чтобы осуществить это, администрация должна провести вопрос через публичные слушания и гордуму. Корреспондент 161.RU Александра Шевченко рассказывает, как прошли слушания, ни один участник которых не поддержал планы властей.

Дорога станет частью транспортного кольца, которое позволит транзитному транспорту и особенно большегрузам объезжать Ростов. По задумке областного Минтранса, хорда станет и дублером загруженной улицы Малиновского. Почему дорогу решили пустить через Кумженскую рощу — городской лес и место расположения воинского мемориала? Потому что в Минтрансе подсчитали, что трасса по альтернативному маршруту стоила бы дороже.

Кумженская роща занимает почти 36 гектаров, а для строительства хорды властям нужно чуть больше гектара. Формально на слушаниях решался вопрос об изменении назначения этого участка. Фактически — судьба 869 деревьев и 57 кустарников, которые, по предварительной оценке, придется вырубить при строительстве дороги.

Как объяснила на слушаниях представитель Ростовского лесничества, вырубка согласуется со 116-й статьей Лесного кодекса, которая запрещает сокращение площади городских лесов. Просто вместо гектара в Кумженке высадят лес на трех гектарах в другом месте. То есть парадоксальным образом снос деревьев должен увеличить площадь городских лесов Ростова. Но никого из участников слушаний такое объяснение не устроило. И у них были свои резоны.

Место собрания — кинозал библиотеки. Все места в партере заняты, на боковых рядах не так тесно, но слушатели есть. На сцене — три человека: главный архитектор Юрий Берестов, глава департамента архитектуры Глеб Мельников и начальник отдела реализации генплана Дарья Борисова. Говорил тем вечером только Мельников.

Юрий Дегтярев — председатель территориального общественного самоуправления «10-й Микрорайон» — ждал у сцены, чтобы взять слово.

— Вы выводите гектар земли из состава городских лесов, подставляя другой на границе с Мясниковским районом. И говорите: «Мы вам возобновим». Мне и моим внукам по фигу. Тот «Левенцовский-2», что вы будете строить, мне по фигу. Мне важна эта роща, которую сажали мои деды и деды моих соседей, которые меня уполномочили здесь выступать. Мне глубоко по фигу, что где-то там на Сухочалтырской балке ее возобновите — вот этот кусочек, который только через 20 лет превратится в рощу. Мне глубоко по фигу — мне нужна эта роща. Мало того, вот эта на 40-метровой высоте эстакада задавит наш мемориал.

— Вы делаете непомерную глупость, которая отразится не на нашем поколении — на моих внуках отразится. Мы забудем свою память. Я не смогу привести внуков туда, сказать: «Здесь твой дед похоронен. Вот эту рощу сажал твой отец». Нельзя! Нельзя трогать! Я выражаю мнение своего 10-го микрорайона. За моей спиной 50 тысяч человек. Пусть не все сейчас проголосуют, но знайте: все до одного против уничтожения Кумженской рощи.

— Ни в коем случае память трогать нельзя, — отвечал ему Мельников. — Вы правильно сказали. Но у нас есть постановление правительства, которое говорит: «Утверждена планировочная документация». Администрация города здесь не принимала решения. Но трасса эта не проходит по территории мемориала. Это не предмет текущих обсуждений. Мы фактически меняем зону, не вмешиваясь в процесс строительства, в процесс изменения границ городских лесов.

— Строительство — это моя тема, которой я занимаюсь больше 30 лет. Позвольте, сделаю пару замечаний. Мы остановились на Кумженской роще. А в чем дело? Кому это нужно? Эта Западная хорда — кому она нужна?

Игорь Скрягин представился как «эксперт по проектному финансированию, специалист по строительству и инвестициям, член экспертного совета при ТПП, кандидат экономических наук». Он действительно представлял Торгово-промышленную палату Ростовской области на мероприятиях.

— Мне как специалисту понятно, для чего это нужно. Чтобы вокруг этой дороги понастроить человейников, уродливый образец которых на Державинском спуске стоит. Это нужно выгодоприобретателям от процесса строительства, — отметил Скрягин. — У меня нет конкретных обвинений — я просто указываю причину.

Историю с Западной хордой он назвал «ничтожной сделкой».

— С точки зрения того, кто принимал решение — это самоуправство, — заявил Скрягин. — С точки зрения разрешения на строительство — а это уже сделка между двумя сторонами — преступный сговор. Опять же никаких конкретных обвинений. Просто те, кто вовлечен в процесс зарабатывания денег на Западных хордах, должен помнить об этом.

— Когда-то это был полуостров, где не было ни одного дерева. У нас в Ростовской области дерево растет очень долго и очень трудно приживается. Имеем мы право просто взять этот участок леса и поменять статус — то есть фактически дать разрешение на вырубку? — отметила участница слушаний. — Вы хотите, чтобы у людей, которые пришли на могилу, привели внуков, над головой гремела трасса? Хотите посадить новый лес? Сажайте. Но против этой вырубки люди, которые там живут. Не хотим вырубать часть Кумженской рощи: для дороги, для жилья — для чего угодно.

Игорь Тихоненко — один из группы ростовчан, которые судятся с региональным правительством из-за проекта Западной хорды. По его словам, постановление, на которое ссылаются городские власти, «не существует в природе».

— Получить его копию нам не удалось даже через суд, — заявил он. — Мы проехали на эту территорию, которую нам дали в Мясниковском районе [для компенсационной высадки деревьев]. Не в Ростове, заметьте. Увидели, что там с двух сторон железнодорожные пути, с третьей стороны поселок дачный. И всё. Проникнуть туда невозможно физически. Великолепно! Здесь мы сокращаем, а там — в Мясниковском районе, в балках, куда добраться невозможно и где ничего не вырастет, потому что невозможно обслуживать деревья, — нам компенсируют что-то

Тихоненко напомнил, что в последние годы Ростов только теряет леса.

— Нет у нас [в городе] территорий для альтернативных высадок. Что мы имеем? 37 гектаров Александровская роща — уничтожили, нигде ничего не вырастили. Левобережная зона — уничтожили, попытались там что-то возле стадиона вырастить, ничего не выросло, всё засохло. Кто-то отвечает? Нет, никто не отвечает. Первая часть проекта [Западной хорды] проходит от Таганрогского шоссе до ТЭЦ-2 на Западном. Там уничтожено почти 50 тысяч деревьев. Не знаю, сколько это по площади. Наверно 200 гектаров. Кто-нибудь заикнулся, что это подлежит компенсации? Компенсировать обязательно нужно, но где? Все эти разговоры о компенсационных зонах — миф.

На публичных слушаниях 21 марта о проекте хорды и сносе части Кумженской рощи высказалось около десяти человек. Ни один из выступавших не поддержал строительство трассы ценой уничтожения деревьев.

Заключение с результатами публичных слушаний должны опубликовать на сайте администрации до 7 апреля.