Про торговлю в праздничные дни и рыбное изобилие

Пока ждал в ДГПБ заказанную подшивку газет, под руки попалась другая подшивка популярной до революции в Ростове-на-Дону газеты «Донская речь».

Листал-листал, да и зачитался...

Нашел парочку интересных материалов, которые и приведу в нескольких следующих постах.

Прочитанный фельетон, подписанный псевдонимом «Летописец», подвигнул меня поискать материалы про героя фельетона и саму проблему торговли в праздничные и выходные дни.

Но обо всем по порядку...

«Донская речь», №235, 5 сентября 1900 года.

«Время от времени среди ростовских мучеников торгового «сидения» проявляются чрезвычайно самоотверженные люди, готовые денно и нощно пещись об общем благе. Если мужи сии и не приносят великих жертв на алтарь отечества, зато, обывательского чревоугодия ради, они не устрашатся пасть костьми за прилавком. Во времена Лукулла, имена их прославлены были бы из рода в род и во веки веков. Но современное человечество неблагодарно и базарное подвижничество в грош не ставит.

Жестоко и несправедливо.

Будем же справедливы, воздадим каждому по заслугам его и запишем на скрижали нашей скромной летописи славные имена героев.

Чудные кильки у г. Бешкенова! восхитительная икра! А копченые язычки, севрюжина отварная!.. Прелесть! объядение!.. Но какая печальная судьба постигла бы обывателя, если б г. Бешкенов не проникся отчаянным героизмом и не запротестовал против закрытия его магазина по праздникам! Сколько было бы голодных смертей, если бы он самоотверженно не торговал с утра до ночи и с ночи до утра! Но героизм его не ограничивается тем, что, ради спасения обывателей от лютой голодной смерти, он приносит в жертву свой покой, свое неусыпное бдение, что, проклиная вечное безлюдье пустынного магазина, он зевает во весь рот, как вытащенный из воды сом, или мрачно шагает с заложенными за спину руками из угла в угол в тщетном томлении спасти голодающего обывателя, снабдив его маринованной селедкой. Героизм доблестного рыбника – повторяю этим не исчерпывается. Дабы стоять на должной высоте, г. Бешкенов явил пример необычайного гражданского мужества и претерпел... Судите сами. Целый город подчиняется ненавистному «обязательному постановлению о праздничной торговле», и весь торговый люд отдыхает, презрев судьбы обывателей. Не таков г. Бешкенов. «Как, – восклицает он, – не торговать, оставив бедных граждан на полдня без осетрины и омаров! да это посягательство на общественное здравие!.. Хочу – и буду торговать, хочу – и буду стоять на страже общественных интересов!» Сказано – сделано. Решимость его даже полицейский свисток, властно повелевающий по праздникам закрывать лавки в 2 часа, поколебать не мог; героизм не изменил ему даже пред протоколом «о несвоевременном закрытии»; даже повестка о явке в суд не сломила его самоотверженности. Все претерпел наш герой: и свисток, и протокол, и повестку, и суд, и злобу конкурентов, и ненависть приказчиков, и насмешки неблагодарных обывателей, потешающихся празднично-уныло-пустынным видом единственного в своем роде магазина и щекотливым положением его владельца. Все претерпел г. Бешкенов и восторжествовал.

По праздникам и в воскресенье ростовские граждане воочию зрят, с каким непреклонным мужеством г. Бешкенов стоит на страже своего «рыбного магазина».

«Один, один, бедняжечка,
Как рекрут на часах».

Но, как известно, герои никогда не бывают одиноки: за ними идет толпа. И г. Бешкенов не остался одиноким. Героизм его неотразимо воздействовал на толпу даже отдаленной Рыбной-Косынки. Почтенные «рыбасы», смиренно посвящавшие доселе седьмой день Господу Богу, вдруг заразились языческим героизмом г. Бешкенова и загалдели, уж чисто по-русски: «Э-ва! плевать нам на думское постановление!» «Плевать» могут, конечно, господа «рыбасы» на все, хоть даже в собственную кашу, и все-таки героизм «не по шерсти» им приходится. Г. Бешкенов не указ. Героизм его, выражаясь высоким слогом, имеет реальную почву, ибо может во всяк час дня и ночи притти на помощь алчущему обывателю во образе копченого сига или свежепросольной тешки. Но в чем, скажите, должен выразиться героизм косынских рыбасов по отношению к обывателям? Вобла и судак, «оптом» отправляемые ими в места столь и не столь отдаленные, для «настоящего» гражданина «все равно, что наплевать»; ему подай севрюжину, да еще под хреном. А на обывателя, питающегося воблой, косынские рыбасы, в качестве «оптовщиков», давно «наплевали». «Оптом-де торгуем-с: проваливайте дальше!..»

В видах всего вышеизложенного приходится помириться на том, что гражданские добродетели и подвиги рыбно-косынских гроев выражаются пока в одном «наплевать-с». Но монументов за сие – как всем ведомо – не ставят, а в участок, для составления протокола, пригласить могут. Мой же добрый совет господам рыбасам – героизму г. Бешкенова не следовать, а держаться им русской пословицы: «Не плюй в колодец, – пригодится воды напиться».

Летописец.

«Базарное подвижничество» – каково!.. как сказано!..

Или вот, по-моему, шедевр: «проклиная вечное безлюдье пустынного магазина»...

Ну, и, конечно: «Вобла и судак... для «настоящего» гражданина «все равно, что наплевать»; ему подай севрюжину, да еще под хреном».

Фактура этого фельетона такова, что позволяет с помощью недолгих разысканий установить кое-какие факты о магазине господина Бешкенова и о нем самом.

Справочник «Весь Ростов и Нахичевань н/Д. 1913 г.» на странице 33 сообщает нам следующую информацию о господине Бешкенове:

«Бешкенов Мих. Васил. он-же Парсадонов. Николаевский. Магаз. д. Шилтова. Тел 2-27 – Мих. Вас. Малый пр. 44. Тел 11-64».

На странице 534 в разделе «Гастрономические магазины» мы находим информацию: «Бешкенов М.В. Николаевский. Тел 2-27».

А на странице 595 в разделе «Рыбные товары»: «Бешкенов Мих. Вас. Николаев. д. Шилтова, близ Садовой».

Картина ясна, но чтобы окончательно поставить точку, находим информацию про дом Шилтова: «Николаевский, 43, Дмитриевская, 97. Шилтовы Егор и Иван Николаевичи».

Итак, тот самый Бешкенов Михаил Васильевич, который «наплевал» на положения «обязательного постановления о праздничной торговле», имел свой рыбно-гастрономический магазин в отличном месте – на углу нынешних улиц Шаумяна и Семашко (тогда – Николаевского и Дмитриевской) в доме братьев Егора и Ивана Шилтовых. Этот дом, который располагался на северо-западном углу перекрестка, до наших дней сохранился достаточно хорошо, что и можно увидеть на фото ниже.

А жил господин Бешкенов, скорее всего, в доме 44 на Малом проспекте (ныне – проспект Чехова), между Большой Садовой и Социалистической (тогда – Никольской улицей).

Только одна загадка осталась – не могу уразуметь, что значит запись «он-же Парсадонов»?

И остается только порадоваться рыбному изобилию прилавков ростовских рыбных магазинов начала 20 века...

Да и сам А.И. Солженицын в своем романе «Красное колесо» писал про «рыбный Бешкенова, где каких только балыков, севрюжьих и осетровых, не было выложено на соблазн». (А.И. Солженицын «Красное колесо»).

Внимательно просмотрев коллекцию открыток компании «ТИТУЛ», я нашел изображение того здания, в котором, по-моему, располагался рыбно-гастрономический магазин господина М.В. Бешкенова.

Дом слева, с балконом, на котором можно различить надпись «зуболечебный»:

Сегодня этот дом на Семашко, 35 выглядит так:

Теперь поговорим о сути проблемы, поводе для написания столь яркого фельетона, в котором Летописец просто глумится над г. Бешкеновым и рыбасами (торговцами рыбой).

Википедия сообщает, что российское законодательство в 19 веке не содержало в себе общего воспрещения воскресной работы, а потому в особенности на фабриках, в горном, рудокопном и торговом деле воскресная работа не была редкостью. Имелись, впрочем, некоторые разрозненные постановления по этому поводу в разных отделах российского Свода Законов. Так, Городское положение (статья 2050 тома II, часть I, издание 1887 года) давало думам право издавать обязательные постановления о времени открытия и закрытия торговых и промышленных заведений в воскресные и праздничные дни.

Однако во многих местах это законодательство повсеместно не соблюдалось (пример – наш ростовский господин М.В. Бешкенов), а во многих городах под давлением купечества думы отменяли принятые ранее ими же постановления об ограничении торговли в праздничные и воскресные дни.

Подобное решение московской думы стало, например, предметом критики Антона Павловича Чехова в его фельетоне «Московские лицемеры».

Тема очень интересна, а местами – забавна, поэтому процитируем А.П. Чехова целиком:

«Весною этого года московская дума, состоящая на три четверти из купцов, под давлением администрации, городского головы, духовенства и печати, вынуждена была издать правила об ограничении торговли по воскресным и праздничным дням. Купцы стали торговать по праздникам не 10-12 часов в день, а только три. На днях эта же самая дума, очевидно пользуясь временным отсутствием лиц, принимавших близко к сердцу приказчичий вопрос, почти единогласно постановила: «Обязательные для городских жителей постановления, действующие под наименованием: «об ограничении торговли в воскресные и праздничные дни» – отменить».

И отменили. Бакалейная, галантерейная и живорыбная публика, слушавшая прения, кричала «браво!» так громко и единодушно, что ее два раза выводила полиция. Уж воистину браво! Только бравые и очень храбрые люди могут говорить публично и не краснея такой вздор, какой выпаливали гг. купцы, желающие во что бы то ни стало торговать по воскресеньям. Один сказал, что «в церковь ходят не приказчики, а интеллигентные люди», другой, торгующий на два гроша в день, жаловался на какие-то многомиллионные убытки, третий, купец Ланин, уравновешивающий в себе одном «хозяина и приказчика» (он числится членом общества приказчиков), тоном человека беспристрастного, для которого одинаково дороги интересы обеих сторон, сказал, что правила не нужны, что можно и торговать, и в то же время давать приказчикам отдых, то есть и капитал нажить и невинность соблюсти. Он был за границей и видел, как там по праздникам вместо приказчиков торгуют жены и дочери хозяев. Этот обычай можно привить и в России, лишь бы только правила были поскорее отменены и хозяева «пожелали бы торговать сами или поставить своих жен, сыновей и дочерей за прилавок». Этот Ланин, очевидно, изучал заграничную торговлю в Москве в лимонадных будках и в дешевых колбасных, где действительно торгуют жены и дочери хозяев. Чем ссылаться на заграничные порядки, проще было бы этому г. Ланину заглянуть к себе в завод ланинского шампанского. Хватит ли у него дочерей и сыновей, чтобы заменить ими десятки приказчиков, работающих у него в складе и на заводе? Кого бы он сажал по праздникам за прилавок, если бы был холост или бездетен? И почему это, спрашивается, семейство его должно сидеть за прилавком в то время, когда он сам и его приказчики будут гулять? Что за вздор...

Человек говорит глупости, когда бывает неправ и неумен. Каждый день и каждый час говорится много глупостей и в Москве, и в Нижнем, и в Казани; на всякое чиханье не наздравствуешься, трудно отвечать и на всякую глупость. Но вздор московских Ланиных имеет слишком острый и слишком специфический запах, чтобы можно было оставить их без внимания. Слишком уж чувствуется та лисица, которая прячется под маскою московского глупца и юродивого, когда он разглагольствует на ярмарках или в заседаниях думы. Не лицемерие ли, защищая торговлю по праздникам, говорить о церкви? Не лицемерие ли, защищая свой хозяйский карман, называть себя приказчиком и говорить как бы от имени приказчиков? Не лицемерие ли пугать многомиллионными убытками или антагонизмом приказчиков и хозяев? Не похожи ли эти многомиллионные убытки и приказчичья революция на то «мирное завоевание англичанами Сибири», каким недавно нижегородские политико-экономы пугали воображение министра финансов? Лондон ведет торговлю по меньшей мере вдесятеро, а может быть, в двадцать и тридцать раз превышающую общий итог торговых оборотов Москвы, а между тем по воскресеньям Лондон не торгует; отдыхают и хозяева, и приказчики. И к чему говорить о семействе? Ведь этот г. Ланин отлично знает, что после отмены правил не сядут за прилавок ни его жена, ни дочери, а будут торговать все те же приказчики. И странное дело! Все эти защитники праздничной торговли, желая побить приказчиков их же орудием, стараются придать своим претензиям тоже религиозную подкладку: они говорят, что в праздники гуляющий приказчик будет шататься по трактирам и прочему и этим оскорблять святость праздника. Какие, подумаешь, святые! Но отчего же они не начинают своих проповедей с четвертой заповеди? Тогда бы приказчичий вопрос с религиозной точки зрения был совершенно ясен, и не понадобилось бы публично оскорблять тысячи старых и молодых тружеников обвинениями в развратной жизни, в нерелигиозности и прочем. Если уж святошам так хочется связать тесно приказчичий вопрос с этими обвинениями, то надо бы делать это поумнее, потактичнее и, кстати бы, уж не забывать, что тысячи развратных канареек или кроликов гораздо лучше, чем один благочестивый волк».

Источник здесь.

Данные постановления были предметом спора почти во всех крупных и средних городах России, особенно – в торговых. В Нижнем Новгороде борьба за отмену данного постановления стала даже причиной еврейского погрома, так как торговцы-евреи слишком уж рьяно лоббировали отмену постановления об ограничении торговли в праздничные и воскресные дни из-за того, что вынуждены были «отдыхать» не по своей воле 65 (!) дней в году – не только в иудейские, но и в православные праздники...

Вот такие вот интересные факты про господина М.В. Бешкенова, про праздничную торговлю и причины погромов удалось узнать, зацепившись за случайно прочитанный в минуты ожидания фельетон.

Надеюсь, и вам было интересно...