Николай Кузнецов, ректор Ростовского государственного экономического университета «РИНХ»: «Мы не выдаем дипломов. Мы воспитываем интеллигенцию»

У нас было самое лучшее образование в мире. История возникновения этой догмы теряется в кабинетах прежних деятелей, канувших в Лету вместе с бюстами Дзержинского и Луначарского, но само утверждение продолжает жить в сознании миллионов россиян. При этом мало кто знает, что лишь пара московских вузов входит в список лучших учебных заведений мира.

На волне всеобщего уважения к отечественному высшему образованию, а также пользуясь всеми преимуществами закона о коммерческой деятельности вузов, армия российских студентов за несколько лет выросла в разы. И этот факт вызывает недоумение по обе стороны государственной границы РФ. За ней удивляются: зачем нам столько инженеров, если каменщиков не хватает; по эту сторону негодуют – ведь и инженеров толковых не сыскать. О цене и ценности нынешнего высшего образования мы поговорили с ректором Ростовского государственного экономического университета Николаем Кузнецовым.

– Сейчас много говорят об обесценивании высшего образования: оно стало доступнее, но качество «выпускаемого товара» снизилось. Так ли это?

– В этом утверждении есть много правды. Сейчас получить высшее образование может любой, кто захочет, даже если у него к тому и нет особых способностей. Посудите сами: во времена Советского Союза существовала норма – 170 студентов на 10 тысяч населения. Сейчас эта пропорция составляет 420 на 10 тысяч. Мне этот рост кажется не совсем обоснованным. Сказались девяностые годы, когда государственным вузам позволили набирать студентов на коммерческой основе, а также появилось большое количество частных вузов. Я считаю, что качество образования в них оставляет желать лучшего. Сейчас государство взялось регулировать этот процесс. Думаю, путем тотальных запретов ничего не решить, а вот тщательный контроль за качеством работы образовательных учреждений – необходим.

– Студентов стало больше, а как изменился преподавательский состав?

– Конечно, образовательный процесс складывается из двух факторов: важно, кого учить, – мы заинтересованы в хороших абитуриентах; но не менее важно, кто учит. На примере «РИНХа» могу сказать: еще 18 лет назад у нас было порядка 15 докторов наук на весь вуз. Сейчас их около ста! Да и студентов стало больше, но далеко не в тех же пропорциях.

– Вы призваны готовить кадры для современной экономики, но смогут ли дать такое качество образования те, кто те же 18 лет назад преподавал историю коммунистической партии?

– У нас 35% преподавателей младше 40 лет. Это уже говорит о многом. К тому же мы прекрасно понимаем всю важность получения самых актуальных знаний, а потому наши преподаватели постоянно повышают свою квалификацию в лучших учебных заведениях столицы. На это вуз тратит немало средств. Кроме того – обязательная практика в соответствующих сферах: если это банковское дело, сотрудник направляется на командировку в банк; если бухгалтерское – направляем в учреждения и на предприятия. На все это государством выделяются деньги.

– А успешных практиков, так сказать, привлекаете?

– Конечно! У нас занят Иван Савиди – наш выпускник, известный человек и успешный хозяйственник; Василий Высоков, – профессор, основатель банка «Центр-Инвест», Сергей Щемелев, – руководитель филиала «Банка Москвы»; преподает главный бухгалтер Росвертола. Они к нам идут не из-за денег, разумеется, для них это незначительные суммы. Некоторые даже и получать их не приходят. Главное – это общение со студентами. Здесь опытные бизнесмены подыскивают себе кадры. Ведь при длительном общении со студентами можно лучше рассмотреть их потенциал. А университет это поощряет. Мы сразу ориентируем ребят на то, чтобы к четвертому курсу они уже подыскивали себе будущее место работы, на пятом студенты уже работают во всю. Вуз отслеживает их успехи – так мы стараемся повышать конкурентоспособность наших выпускников на рынке работы.

– То есть вы не против, чтобы студенты отвлекались на работу во время учебы?

– Я это стараюсь всячески поощрять. Но считаю, что лучше надо начинать это делать после третьего курса.

Кузнецов Николай Геннадьевич, родился 3 июня 1948 года в поселке Калиновский Курской области. Образование: Новочеркасский геологоразведочный техникум (1967); Ростовский государственный университет, экономический факультет (1979); аспирантура РГУ (1980). В детстве хотел стать геологом, в юности – бухгалтером.
После окончания университета работал ассистентом кафедры политэкономии, учился в аспирантуре. Защитил кандидатскую диссертацию, был заместителем декана финансово-экономического факультета, старшим преподавателем кафедры политэкономии социализма, заведующим подготовительным отделением (1981–1983), председателем профкома (1983–1985), доцентом кафедры политэкономии АПФ (1983–1989), секретарем парткома (1985–1989), проректором по учебной работе, заведующим кафедрой налоговой политики (1989–2001) Ростовского государственного экономического университета.
С 2001 года – первый проректор по учебной работе, заведующий кафедрой экономической теории. Специалист в областях экономической теории, налогов и налогообложения. Считает, что своим успехом обязан постоянному желанию хорошо работать и умению радоваться хорошей работе друзей и коллег. Член секции «Педагогические кадры» Совета ректоров Ростовской области. Женат, есть дочка и внучка.

– Ну да, это распространенная на Западе практика – совмещение учебы и работы. Кстати, вы наверняка сравнивали нашу систему образования и западную. Что скажете?

– Что тут говорить? С 2009 года мы переходим на двухуровневую подготовку специалистов, принятую во всем мире: проучившись три года, студент получает звание бакалавра и дальше уже определяет то направление, по которому хотел бы идти дальше и получать степень магистра. Бакалавр – это фундаментальная подготовка. Молодой человек получил базовые знания, определился с выбором специализации и дальше идет в магистратуру учиться именно в этом направлении. Я считаю, что после школы человек не может точно быть уверен в выборе профессии. Вот и получается, что они получают высшее образование, потом идут работать и понимают, что надо получать второе высшее. Двухуровневая система образования, думаю, решит эту проблему.

– Есть заочное образование.

– Первое заочное?.. Это не совсем эффективно, я считаю. Мы у себя в вузе постоянно сокращаем эту форму. Второе заочное – это да, человек уже определился и знает, в каком направлении ему надо двигаться дальше.

– Получить высшее образование – это самоцель или все же инвестиции в будущее?

– Конечно, инвестиции. Без образования нет будущего. И хотя сейчас уровень российского образования среди 250 стран стоит где-то на сороковом месте, я думаю, что оно все же лучше, чем наша медицина, например, – она на 137-м. Конечно, надо стремиться к мировым стандартам, надо улучшать качество образования, создавать условия для интеграции в мировой образовательный процесс. Это существенно улучшит качество подготовки специалистов. В этом отношении нацпроект «Образование» открывает перед нами большие возможности.

– Так ведь они (специалисты) с таким качеством подготовки потом побегут за границу…

– Побегут, если не создать им здесь нормальных условий для работы и жизни.

– Создание Южного федерального университета – что оно дает вузам, студентам?

– Прежде всего эта инициатива дает возможность государству не распылять финансовые потоки на поддержание мелких вузов. Ведь если сконцентрировать внимание на нескольких крупных вузах в стране, будет гораздо легче приблизить их к мировому уровню. Для студентов в этом – прямая выгода. Высокий уровень материально-технической базы: хорошо оснащенные лаборатории, кабинеты, доступность мировых интеллектуальных ресурсов. В конце концов, отличные спортзалы, комфортные условия для жизни...

– Но те же мелкие вузы, скажем, архитектурный институт, после вхождения в состав ЮФУ не потеряются?

– Наоборот, они только выигрывают от этого. Например, я считаю, что в таких творческих вузах должны учиться только самые талантливые, одаренные дети. Такому учебному заведению в первую очередь нужна поддержка государства. Я думаю, идея очень хорошая и своевременная, и результаты не заставят себя ждать.

– На базе «РИНХа» уже не первый год повышают свою квалификацию руководители предприятий и предприниматели. Ростовский МВА?

– Да, действительно, мы давно реализуем эти программы повышения квалификации управленческих кадров. Президентская программа, губернаторская. Рынок очень подвижен, он требует от специалиста постоянной готовности учиться. Научить человека раз и навсегда невозможно. Учиться надо всю жизнь. К нам приходят те, кто уже имеет высшее образование, даже ученые степени у некоторых есть. Настоящий бизнесмен и управленец просто обречен постоянно учиться. Каждый из них обязан быть финансистом, а система финансовой отчетности, например, меняется каждый год, приближаясь к мировым стандартам. Необходимо постоянно быть в курсе. То же касается и налогообложения: оно меняется не менее стремительно, и чтобы не запутаться, необходимо ясно представлять себе, как эта система работает. Все эти программы, конечно, напоминают МВА.

– Николай Геннадьевич, а как вы относитесь к студенческим семьям?

– Очень положительно. Скажу вам больше: мы даже пропагандируем это. Хорошая семья, я считаю, – атрибут здорового образа жизни, а этим вопросам у нас уделяется очень много внимания.

– Вы либерал?

– Если говорить об управленческой работе, то я предпочитаю четкие схемы взаимодействия, так сказать, должна быть выстроена вертикаль власти. Что же касается научной работы... Знаете, великий ученый Жданов говорил, что предпочитает «управляемый самотек»...

– Дайте подчиненным свободу творчества, и они свернут вам горы?

– Именно так. Но только в творчестве. Потому что оно не терпит авторитарности. И менеджмент студенческой среды требует особого подхода. Вот, например, надо нам добиться, чтобы студенты прекратили курить. Просто запретить – не выход. Мы ведем такую активную агитацию против этой вредной привычки, что студент просто вынужден от нее отказаться. Наглядная агитация, ролики. Запретили курить в здании, но и на улицу сейчас выходит покурить не так уж много народа.

– Неприятный вопрос, но какова, на ваш взгляд, связь между низкой зарплатой преподавателей и фактами коррупции в вузах?

– Связь есть, но она непрямая и неустойчивая. Да, действительно, ставка, скажем, у доцента кафедры невысока – девять тысяч. Но те, кто хочет заработать, может это сделать. Есть доценты, которые в месяц получают и 40 тысяч. Мы постоянно ведем работу по оценке деятельности наших сотрудников, проводим анонимное анкетирование студентов, в ходе которого выясняем, на кого из преподавателей наши ребята хотели бы равняться, а на кого не хотели бы. И преподаватели знают об этом анкетировании. Думаю, попасть в списки «неблагонадежных» у них желания нет.

– О себе вы сказали: «Хотел бы дать внучке хорошее образование». А что значит для вас хорошее образование?

– Это прежде всего хорошая база. Необходимы качественные фундаментальные знания, изучение философии, психологии, ну и иностранного языка обязательно. Одним словом – хорошее базовое гуманитарное образование. А уже потом, когда человек определяется с выбором будущей профессии, постараться получить как можно больше знаний по выбранной теме.

– Вы завидуете нынешним студентам?

– Немного. Завидую их возможностям. Ведь сейчас, даже на примере нашего вуза, у студентов есть отличная возможность пройти обучение за границей в рамках программ по обмену. Они могут посмотреть, как живут их сверстники в других странах, глубже изучить свой предмет за счет внедрения в мировое образовательное пространство.

– А вы верите в судьбу?

– И судьба есть, но и в наших руках – многое. Если человек ленив и ничего не хочет делать, то, что бы там ни говорили, судьба ничего не решит. А вот если ты к чему-то стремишься, плюс усердие и плюс судьба... Вот вы видели в коридоре доску с фотографиями наших именитых выпускников? Да, судьба была к ним благосклонна, но то, что они работали и много работали – неоспоримый факт. Я бы сказал так: в успехе несколько слагаемых, но судьбы в этом – меньшая доля.

– Есть вещи, события, книги, которые сильно повлияли на формирование вашего мировоззрения?

– Я не могу назвать что-то конкретное. Скорее всего, влияет среда. Совокупность событий. Вот возьмем, к примеру, ребенка, который растет в семье врачей, а потом выбирает другую профессию. Казалось бы – почему? А он, может быть, прекрасно видя эту среду, вдруг понимает, что это не его, и уходит в другое направление. Или наоборот: родители с детства дают ребенку представление о своей профессии, он бывает на их рабочих местах, они постепенно передают ему свой опыт, навыки. И это влияет на его выбор. Так или иначе, среда формирует человека. Об этом я всегда говорю своим студентам. В «РИНХе» мы стремимся создать именно среду. Не дипломы выдавать, а воспитывать студента, воспитывать интеллигенцию. Ведь помните, что написано в стенах Царскосельского лицея? «Здесь воспитывался Александр Пушкин». Не учился, а именно воспитывался.