«Мама ему всё простила»: история 97-летней женщины, которую сын запер в квартире на шесть дней

К жительнице села Казанка, 97-летней Фасиле Айтняковой, мы поехали после того, как узнали из сообщения Следственного комитета о труженице тыла, которая почти на целую неделю осталась запертой в квартире. Она рассказала корреспондентам NGS55.RU о своей непростой жизни.

Поехала спасать сына

Около года назад материнская любовь потянула пенсионерку в город. Фасиля Мухаметбаковна переживала за судьбу беспробудно пьющего младшего сына — одного из ее четырех детей. Это для других он взрослый 57-летний мужчина. А для нее — ребенок, которому нужна родительская поддержка. Пожилая женщина надеялась, что ей удастся образумить родное чадо. Пенсионерка даже прописала его в квартире, которую получила от государства как ветеран тыла: надеялась, что это поможет сыну начать жизнь с чистого листа. Но через три месяца он оставил свою мать запертой в этой самой квартире без воды, еды и пропал на шесть дней. Он, видимо, рассчитывал, что во время его отсутствия о маме позаботится его сестра, но, по версии следствия, она так и не нашла времени ее проведать. Да и не знала, что она одна взаперти. Несколько дней подряд родственники пытались дозвониться, но в силу возраста она не умеет пользоваться мобильным телефоном, к тому же плохо слышит. Несколько дней подряд старушка била палкой в стену, чтобы ее услышали соседи, но никто не приходил к ней на помощь.

В итоге близкие смогли связаться с Фасилей Мухаметбаковной лишь на шестой день. Можно себе представить, в каком состоянии она находилась. Когда об этом кошмаре стало известно следователям, на сына завели уголовное дело об оставлении в опасности.

На первый взгляд, в этой истории можно увидеть равнодушие близких и беспросветное одиночество пожилого человека. Но сейчас у 97-летней татарской бабушки всё хорошо — она живет вместе с дочерью Суфией и зятем Геннадием в селе Казанка, куда вернулась после всего пережитого. Близкие окружают ее вниманием и заботой.

В будний день на центральной улице села Казанка Любинского района почти не встретишь прохожих — все либо в городе на заработках, либо сидят по домам. Но Казанку сложно назвать вымирающим селом: здесь есть своя школа, библиотека, Дом культуры и детский сад. Вдоль асфальтированных дорог стоят добротные дома, а через узенькую улицу Ленина можно перейти по «зебре», рядом с которой стоит пешеходный знак, — совсем как в городе. Конечно, как и во многих селах, здесь осталось много отпечатков прошлого — памятник Ленину, типовой советский сельмаг, останки пекарни и коллективного хозяйства.

Геннадий Борисов, зять Фасили Мухаметбаковны, рассказывает, что в селе живут русские немцы, а они привыкли содержать свои дома и улицы в чистоте. В Казанке много верующих — каждую неделю в село приезжает пастор и проводит для них службу. Суфия и Геннадий тоже живут по заповедям. Говорят, что вера помогла им изменить жизнь. Супруги надеются, что это спасет и брата Суфии: хотят отправить его в реабилитационный центр в Ачаирском поселке. Но пока непутевый родственник сам не поймет, что ему нужно лечиться от зависимости, ничего из этого не выйдет. Сама Фасиля Айтнякова уже давно простила сына и хочет отказаться от судебного иска.

— Вы только не напоминайте нашей бабушке о той ситуации. Ей горько об этом говорить. Квартиру эту она решила переписать на сына и перебраться в город. Он пьющий. Ей показалось, что она таким образом сможет повлиять на него, изменить его судьбу. Нам сказала, что его спасать нужно, из пьянки вытаскивать, и поехала к нему в город. Но там произошла вот такая неприятная история, — рассказывает дочь бабушки Фасили, Суфия.

Военное время

Родственники говорят, что эта самоотверженность у нее в крови, поэтому и поехала в город помогать сыну. Юность Фасили выпала на годы Великой Отечественной войны — в июне 1941 года ей было 17 лет. Отца Фасили призвали в трудовую армию, и девушке пришлось взять на себя заботу о матери-инвалиде, младших сестрах и брате. Каждый кусок делили поровну, а иногда Фасиле приходилось жертвовать своим пайком ради того, чтобы накормить семью. Спросишь эту пожилую женщину, остались ли у нее какие-то светлые воспоминания о молодости, и она признается честно: ничего хорошего не запомнилось. Слишком сложное было время — война, голод, тяжелый труд.

— Как начну вспоминать, сразу слезы льются… Родилась я в Тобольске. В семье нас было четверо детей. Я — самая старшая. Семья у нас была бедная. Потом началась война. Хлеба вдоволь не было — сначала давали по 250 граммов. Бывало, я свой паек отдам братишке и сестренкам, а сама голодная сижу. А какой там хлеб? Половина — шелуха. Люди тогда от голода умирали, — вспоминает Фасиля Мухаметбаковна.

Вскоре она устроилась работать на кожевенный завод. Во время переработки с кожи счищали тонкий слой сала и Фасиле разрешали взять немного себе. Она складывала его в маленький мешочек и приносила домой, чтобы накормить семью. В такие дни мама встречала юную Фасилю со слезами благодарности на глазах. А в 19 лет девушка сама стала инвалидом — получила травму на производстве. Близкие не перестают удивляться тому, что Фасиля Мухаметбаковна тогда вообще осталась жива.

— В тот день мы с напарницей остались в цеху вдвоем. Нам поручили самую трудоемкую работу — стаскивать кожу с барабана и раскладывать в сушилке. Из этой кожи шили сапоги и полушубки для солдат, воевавших на фронте. Напарница моя вышла, а я начала кожу вытаскивать, и тут меня вместо кожи затянуло в барабан. Как начал он меня крутить! Три круга я насчитала! Хорошо, что женщина, с которой я работала, быстро спохватилась и начала звать на помощь. Если бы напарница не заметила, что я попала в беду, так бы и крутило меня на этом барабане до самого утра. Не выжила бы я, конечно. В общем, спасли меня. Поставили диагноз — перелом тазовых костей. Потом полтора года я лежала в гипсе, — вспоминает наша собеседница.

О победе над фашистами Фасиля узнала по радио. Говорит, что от шока чуть в обморок не упала. А через год она встретила будущего мужа — он сражался на Курской дуге и вернулся с войны покалеченным. Фасиля Мухаметбаковна приняла его ухаживания.

— Бабушка, вы любили мужа? — спрашивает у Фасили ее правнучка.

— Нет, не любила. Но, кроме него, меня бы никто не взял замуж… Я инвалид, а он раненный в бою, у него четырех костей в позвоночнике не хватало. Помню, пришла на работу увольняться, а он стоит у двери и молчит. Я говорю: «Скажи что-нибудь! Ты жених мне или кто?» Он сказал, что пришел просить моей руки. Все засмеялись: «Ой, какой он страшный!» А он и говорит: «Страшный я, потому что с войны пришел». Свадьба была скромной: кто-то из соседей принес муки, кто-то рыбы раздобыл где-то. Стали жить вместе. А время было такое — голод, холод... Молока не было, чая не было. За маргарином огромные очереди стояли. Мы у родителей кормились. После той травмы врачи мне сказали, что родить я не смогу. А я стала мамой четверых детей. Вот, пожалуй, дети и были главной радостью в моей жизни.

Закончив свой рассказ, Фасиля Мухаметбаковна зовет нас пить чай. За столом она зорко следит за тем, чтобы все попробовали угощение, и с напускной строгостью приговаривает: «Пока всё не съедите — не отпущу». Близкие говорят, что голодная юность наложила отпечаток на всю ее жизнь: например, она никогда не выбросит недоеденный кусок — спрячет куда-нибудь на черный день.

Сегодня рядом с Фасилей — четыре поколения. На коленях сидит самый младший член семьи — ее праправнук. А вообще внуков и правнуков у нее очень много — двадцать восемь человек. Дочь Суфия и ее муж считают, что кто-то свыше оберегает их бабушку.

— Ее Господь Бог не просто спас от гибели тогда, в 19 лет, но еще и наделил долголетием. Потому что сердце у нее доброе. И я уверена, что она проживет еще очень-очень долго. Мы очень трепетно к ней относимся. Бабушка — наш цветочек, — говорит Суфия.

Как рассказывает внучка Фасили Мухаметбаковны, обиды на своего сына старушка не держит — наоборот, переживает за него и по-прежнему всячески стремится помочь.

— Всё равно она его любит. И очень сильно переживает за него. Если он долго не звонит — плачет. Нас просит: «Поезжайте, найдите его!» Маме дважды приходилось в Павлодар за ним ездить. Он для нее навсегда останется маленьким ребенком, а ведь ему уже почти 60 лет! Вот такое у нее материнское сердце...