Михаил Галустян, актер, продюсер: «Я хочу заниматься семейным кино»

Юморист, комедийный актер, сценарист, продюсер, бывший участник КВН и герой популярного скетч-шоу «Наша Russia» презентовал в Ростове свою новую семейную комедию «Подарок с характером». На пресс-конференции в киносети «Чарли» он рассказал ростовским журналистам о том, как он нашел общий язык с дельфинами и детьми на съемочной площадке и как самостоятельно исполнил опасный трюк с поджиганием. Беседу о новом пути в творческой карьере известного шоумена читайте на 161.ru.

– Вы озвучивали уже панду в мультике. Миша, медведь, панда. Для вас этот образ что-то значит? Почему именно панда?

– Бытует мнение, что внутри каждой панды живет маленький Галустян, но на самом деле в каждом Галустяне живет маленькая панда. Мы не просто так выбрали панду. Это животное все-таки немного ассоциируется с нашим главным героем: он тоже такой ленивый, добрый, нерасторопный. Конечно, удачные дубляжи двух частей «Кунг-фу панды» подтолкнули меня на то, чтобы я решил, что это должна быть панда, а не белый медведь.

– В одном из интервью вы сказали, что фильм «Подарок с характером» не похож на другие фильмы с вашим участием. В чем отличие?

– Как вы заметили, к «Камеди Клабу» эта комедия никакого отношения не имеет. Наша новая компания «Фреш фильм» – это абсолютно самостоятельная компания, которая была создана с нуля с расчетом на то, чтобы создавать подобные продукты. Сейчас и у меня, и у моей целевой аудитории появились дети, семьи, мы стали немножечко взрослыми. И нужно, собственно, заботиться и думать о наших детях. Поэтому мы и решили создать такую добрую комедию в хороших традициях. Мы очень долго работали над этой картиной, полтора года где-то писали сценарий. Нашей задачей было именно достучаться до родителей, показать эти ценности: как важно воспитывать не детей, а себя. Мне не стыдно за эту картину, в ней нет ни грамма пошлости. Нам дали возрастной ценз 0+, хотя мы все говорим 6+, чтобы так не отпугнуть. Получилось очень хорошо: и юмор есть, и трогательные моменты. Я, когда пересматривал, пару раз всплакнул даже.

– Каково было работать над фильмом в качестве актера и продюсера одновременно?

– Сложно. Мне нужно было постоянно переключать левое полушарие на правое. Сначала я в кадре в костюме прыгаю, шучу, бегаю, плачу, потом команда «Стоп камера», я иду и смотрю что получилось, параллельно говорю по телефону с администрацией, решаю вопросы, чтобы нам оцепление сделали. Как человек-оркестр бегал и все делал. Но мне кажется, все получилось хорошо.

– Легко ли играть в кино с детьми?

– С детьми и животными всегда сложно. В данном случае для ребенка было сложно со мной, поскольку я играл животное, а мне было тяжело с ребенком. Для детей участие в картине – как игра. Вообще это уникальный случай у нас с Артемом получился. Мы проводили почти международный кастинг, посмотрели порядка тысячи детей. И именно Артем Фадеев нас зацепил. Он общался с нами, как взрослый человек. Мы его сразу взяли. Артему мы давали задачи, как взрослому актеру. Мы очень довольны Артемом, я думаю, в нем скрыт колоссальный потенциал, и его ждет большая актерская карьера.

– В фильме вы исполняете сложные трюки с дельфинами. Сколько времени ушло на подготовку?

– Тренер сам был удивлен, но я за четыре дня все это выучил и сделал. Конечно, было страшно: перед тем, как прийти в дельфинарий, я почитал про дельфинов и ужаснулся: дельфин является хищником. Я вычитал, что дельфин может просто тебя взять за ногу и утащить на дно. Я спросил у тренера: а если он меня за ногу утащит, что вы будете со мной делать? На что он мне ответил: ничего. Мы тебя не спасем, мы не сможем ничего сделать. Я еще больше напрягся.

Сначала сел, ножками побарахтался рядом с ними, потом спустился в воду, потом чуть рядом поплавал, рыбку дал. Потом уже начал какие-то элементы делать, потом мне дали свисток, который на ультразвуке работает, и я этим свистком давал команды. Никакой компьютерной графики не было, это все делал я, никто мне не помогал. Но в итоге очень приятные ощущения остались от этих сцен. Я бы вернулся в дельфинарий и прямо обнимал этих дельфинов.

– Наверное, было непросто бегать и прыгать в таком большом костюме?

– С костюмом тоже, честно говоря, намучился. Он весит порядка семи килограммов, большой, громоздкий, неуклюжий, от него ворс идет, он лезет в глаза, в рот. Неудобно. Я постоянно на съемочной площадке задевал приборы, спотыкался. А когда голову надеваешь, там вообще просто. Ты не видишь, что спереди творится, а что под тобой только. Я вынужден был с задранной головой бежать. Падал. В одной сцене, когда я открывал окно, оно треснуло и в руку мне вошло.

– А сцену с поджиганием тоже самостоятельно исполнили?

– Эту сцену должен был исполнять каскадер, но мне режиссер сказал, что будет видно. И я сказал: ну что уж, поджигайте. Меня намазали этой мазью, которая не загорается. Я набрался смелости, перекрестился и побежал. Когда бежишь, не чувствуешь пламя вообще, а когда останавливаешься, он тебя обволакивает и ты понимаешь, что по твоему лицу огонь идет. Справился, потом понравилось и сказал еще поджигай, давай дублик.

– Вторая часть фильма планируется?

– Да, пишут уже вторую часть. Так что, если все будет хорошо, то будет продолжение этой картины. Наверное, полетим в Китай с мальчиком и там снимем. Не исключено, может и Джеки Чан снимется.

– Как ваши дочки реагируют на то, когда видят вас по телевизору?

– У меня две дочки. Старшую зовут Эстелла, ей три года, младшую зовут Элина, ей два годика. Когда они видят меня по телевизору, говорят: папа, это папа. Я спрашиваю у старшей: кем ты хочешь стать когда вырастешь? А она отвечает: артисткой, как ты, папа. Хотя я не сторонник, чтобы мои дети становились артистами.

– Ближайшие планы в карьере?

– Компания «Фреш фильм» планирует до конца 2015 года воплотить в реальность порядка пяти проектов. В двух из них я буду принимать участие как актер и продюсер, в трех как продюсер. Помимо этого, есть в разработке сериал для телевидения. Один социальный проект есть. Также я буду для ТНТ снимать сериал про Сашку Бородача. На первом канале планируется шоу, в котором я буду ведущим.

– Какой из сыгранных персонажей был вам ближе всего по духу?

– Во всех есть частичка меня, я бы не выделял кого-то конкретно. Легче всего мне было играть, конечно, Равшана, Бородача, Жорика Вартанова легко играть. Нет, всех легко играть, потому что это я их придумал. Это все – частичка меня.

– Какое направление в карьере сейчас приоритетно?

– Я хочу заниматься кино. Мне интересна эта тема. Возможно, я не очень осведомлен в кинематографии, возможно, я не пересмотрел всю классику жанра, возможно, я не знаю каких-то режиссеров. Но я все делаю, отталкиваясь от своих эмоций. У меня растут дети, я хочу создавать детские, семейные картины, хорошие и добрые комедии. Мы по старой привычке ждем от кино какой-то морали, а оно уже давно стало развлечением. Я считаю, нужно все-таки реанимировать это понятие. Кино должно чему-то учить.

– Если бы вам понравился сценарий какого-либо фильма, вы бы согласились сыграть в нем бесплатно?

– Хороший вопрос. Прям совсем бесплатно?

– За шоколадку, например?

– За шоколадку – да. Понравился, но хотя бы шоколадку должны же дать какую-то!

– Если завтра запретят юмор, то в какой профессии вы себя видите?

– Наверное, я пойду в депутаты, чтобы отменить этот закон.

– Есть ли такой человек, которому вы подражаете, ваш учитель?

– Никому не подражаю. Стараюсь сам создавать такой образ, чтобы с меня брали пример.

– В Интернете очень много шутят по этому поводу. Ваш персонаж из «Самого лучшего фильма» сравнивают с Кончитой Вурст. Она этот образ у вас позаимствовала?

– Вы же понимаете, что с таким подходом мы «Евровидение» могли выиграть еще десять лет назад. Прикол в том, что мы смеемся над этим, а они это серьезно преподносят. Я могу только смеяться и только с юмором к этому относиться, потому что если я серьезно буду относиться... Я человек с южным воспитанием. Как я могу еще к этому относиться? Конечно, плохо.

– В чем секрет обаятельности мужчины?

– Я думаю, дело не в мужчине, дело в человеке. Сложно ответить однозначно. Невозможно сделать человека обаятельным. Он либо обаятельный, либо нет. Либо от него идет какое-то излучение, либо у него эта аура пробита как-то, и он ничего не излучает.