Череп для Поперечного, пупс для «иноагента»: как ростовчанка превратила увлечение керамикой в бизнес на сотни тысяч рублей

«Россия будет счастливой», «Будь тем, чем другие не были», «Россия для смелых» — гласят подписи на глиняных младенцах и салатницах керамистки Анастасии Луговской. Ее стиль, похожий на осовремененную гжель, теперь известен не только в Ростове — в этом году Настя поработала с комиком Данилой Поперечным и признанной иностранным агентом «Медузой»*. Корреспондент 161.RU Надежда Маницкая поговорила с ремесленницей — о социальной повестке в творчестве, работе со знаменитыми клиентами и вдохновляющем Ростове-на-Дону.

Настя работает в мастерской на Московской, в арт-кластере «Фактура». Стены расписаны в стилистике ее бренда «Я домой», посередине комнаты стоит длинный стол, рядом небольшой диван, где резиденты кластера часто собираются за чаем.

— До этого работала в коворкинге у ребят, у которых училась, — рассказывает Настя. — Раньше просто заливала в форму жидкую глину. А потом перешла на лепку. И лепить получалось лучше в домашней обстановке. Стала лепить дома, но быстро стало понятно, что сочетание глины и двух котов — не самая хорошая идея. Вот уже три недели как с удовольствием работаю в мастерской.

Научиться работе с керамикой девушка решилась не так давно — в марте 2020 году. Брала уроки ростовских мастеров, создающих посуду под маркой CLAYSTREET. Спустя полгода обучения Луговская продала свое первое изделие.

— Когда шла учиться, осознавала, что хочу получить профессию, а не хобби, — вспоминает Настя. — У меня в целом такой тип мышления, что я не воспринимаю деятельность, которая мне нравится, как досуг. Считаю, что всё можно монетизировать.

Девушка с детства рисовала, отучилась на графического дизайнера в РГСУ. По профессии не работала, но много лет была фотографом. Однажды перегорела и решила заняться керамикой. Свой фирменный стиль Настя нащупала быстро, но описать, как он возник, не может.

— Я сначала делаю, а потому нахожу в изделии смыслы, — объясняет керамистка. — Это как мем про уроки литературы, когда учитель просит найти отражение тоски лирического героя в голубых занавесках. А на самом деле голубые занавески — это просто голубые занавески. Со стилем так же. Я попробовала несколько вариантов, очень быстро, так как мне нужно было скорее этим зарабатывать. Я подумала, что синий цвет — это класс. Получилось нечто похожее на гжель. Я сама это не осознавала, пока какой-то онлайн журнал не опубликовал фото с моими работами и не сравнил с гжелью.

Изначально бренд «Я домой» был про домашний уют — с помощью милых тарелок, пробок для вина, подсвечников. «Где бы мы ни были, мы всегда возвращаемся домой», — это был важный посыл Настиных работ. Сейчас изделия «Я домой» — это больше чем просто украшения. На них можно увидеть не только фразы с социальной повесткой, но и автозак со спущенными колесами, купола православной церкви и бабушку, смотрящую с инопланетянином РЕН-ТВ. По мнению Насти, проявление гражданской позиции отлично сочетается с концепцией создания домашнего уюта.

Всё началось с любви к Ростову

— Ростов — это тоже дом, — говорит ремесленница. — Любовь к дому переросла к Ростову, а любовь к городу переросла в любовь к стране. И поняла, что социальная повестка — это то, что всегда трогает меня. Меня обвиняли несколько раз в том, что я хайпую на теме политики. Во-первых, мне не кажется, что хайп — это плохо. Во-вторых, чем больше говорить о том, что тебя волнует, тем лучше. Другое дело, что говорить нужно правильно.

Сама Настя родилась в селе Покровском недалеко от Таганрога. Ростов ей поначалу не импонировал. Но сейчас девушка называет себя амбассадором Ростова.

— Переехала сюда, чтобы учиться, — рассказывает Настя, — Потом появился молодой человек, с которым мы стали гулять. Он стал меня приучать заходить во дворики, в подъезды старых домов. Но это было просто приятно. А спустя лет пять я стала делать это сама, и вдруг года два назад поняла, что просто прогулки по центру — это отдушина. И за последние полгода я еще сильнее в этом убедилась. Мне очень важно ходить смотреть и фиксировать, фотографировать. Делюсь часто у себя сториз.

Рабочий день Насти начинается с прогулки по городу — особого ритуала, который ее заряжает. На вопрос, думала ли она о переезде, не может ответить однозначно. Но мысли об эмиграции кажутся ей неизбежными в сложившихся реалиях.

— Особенно после некоторых событий — уголовных дел из-за фото на фоне храмов, например, — признается Луговская. — Мне кажется, оптимальный вариант — это жить в Ростове и просто иметь возможность много путешествовать. Город я люблю, мне нравится говорить на своем языке. Но иногда кажется, что не стоит ждать, будто у нас всё наладится, что нужно переехать туда, где заботятся о своей истории. Это слишком сложно. У нас часто воспринимается переезд как предательство. Встанет вопрос, имею ли я право [после переезда] делать что-то русское на политическую тематику.

Череп для Поперечного и младенец для «Медузы»

За пределами страны соотечественники ценят гражданскую позицию Насти, воплощенную в изделиях из глины. Поклонник ее творчества — Евгений Чичваркин, бывший владелец «Евросети», политэмигрант и активный критик российской власти.

— Я дала летом рекламу в разных пабликах в «Инстаграме» — это были сообщества, связанные с Россией, ее архитектурой. И вот [Чичваркин] из одного пришел и подписался, — вспоминает девушка. — Увидела это, записала в сториз. Он мне ответил. Потрясающе: сидит там в Лондоне, пьет свое вино и лайкает меня. Но ничего не заказал пока.

А вот с комиком Данилой Поперечным посотрудничать Насте удалось.

— Как-то мой пост лайкнул Антон Богданов (актер, известный по сериалу «Реальные пацаны». — Прим. ред.). Я выкладываю в сториз: вот, лайкнул. А в следующем говорю: «Даня Поперечный, пора бы и тебе подписаться. Чичваркин-то уже подписан. Давай, ты тоже». Сделала это абсолютно по фану, не надеясь на ответ. Поперечный просто очень нравится как человек.

Но в итоге комик ответил: «Подпишусь, если сделаешь русский череп керамический».

— Странные эмоции переполняли. Классно. Я сделала, — рассказывает керамист. — Череп я, кстати, никогда [прежде] не лепила. Но ему понравился. Отправила в офис их питерский, он сфоткал мне, прислал.

Но коллаборация с «Медузой», задуманная как часть кампании в поддержку признанного иноагентом и потерявшего рекламодателей издания, не оставила таких хороших впечатлений, признается Настя.

— У нас случилось недопонимание, хотя, мне кажется, что с их стороны это был больше некрасивый поступок. К «Медузе» хорошо отношусь, хотя последние полгода не читаю новости ежедневно, и мне так намного спокойнее.

— Коммуникация была очень странная — долго обсуждали концепцию, — продолжает ремесленница. — Сами они ничего особо не знали, даже как это продвигать. Они прислали эскизы от их арт-дирекции, которые были далеки от моего стиля. Я на это посмотрела и сказала: «Тут нет коллаборации, вы можете с этими эскизами к любому керамисту обратиться». Они поблагодарили, что объяснила, и предложили провести аукцион на одно изделие.

Насте идея понравилась. Однако, по словам девушки, ошибкой стало то, что она не спросила об условиях. В итоге издание разместило пост об аукционе на сайте и во всех соцсетях, кроме «Инстаграма».

— А «Инстаграм» — это моя основная платформа. Мне не объяснили, почему так сделали, — сетует Настя, — Выхлоп был очень маленький. Мои подписчики тоже разозлились на эту ситуацию и пошли им в комментарии писать, почему они не выложили пост с аукционом. Арт-дирекция «Медузы» предложила в итоге, чтобы покупателю вернули средства, и он задонатил их в другое место. Я поговорила с покупателем, что конфликт не заставляет меня отрекаться от моей помощи хорошим журналистам. Он согласился. Однако решила немножко хайпануть на этой теме, поэтому выложила пост.

Настя сомневается, что дальше захочет устраивать коллаборации, так как это заставляет от кого-то зависеть. В дальнейшем привлекать других известных личностей, отмечая их в соцсетях, она считает паразитированием.

— Если только это будет по фану, случайно, — рассуждает Настя. — Мне в целом не нравится история бартера. Завтра мне напишет Дудь: «Насть, сделай мне». Классно, но чё ты не купишь тогда? Мне как-то писала актриса, просила вазу по бартеру. Не стала делать, труд должен быть оплачиваемым.

Продать изделие за 700 тысяч

Луговской действительно удалось за считаные месяцы превратить новое увлечение в прибыльный бизнес — пришлось даже нанять помощниц, чтобы успевать с заказами. Вместе с Настей керамических пупсов и посуду лепят еще две девушки, а вот росписью она занимается сама.

— У меня было несколько вариантов, как можно масштабироваться. Первое: нанимать сотрудников и штамповать изделия. Второе: оставлять всё на себе и просто повышать цену, — рассказывает ремесленница. — Мне, конечно, импонирует больше второй вариант, но, к сожалению, нет такой возможности сейчас. В моем идеальном представлении я делаю изделие за два месяца и продаю его за 700 тысяч. Но я не могу пока представить, как продать за эту цену. За 50 тысяч готовы купить большее количество людей. Поэтому пока прихожу к первому варианту. И ведь всё равно все изделия получаются уникальными.

По словам ростовской ремесленницы, сейчас личный бренд важнее, чем сам продукт. Она считает, что керамика «Я домой» остается авторской даже после найма помощников.

Кроме того, работа с керамикой — большие риски, говорит ремесленница. Недавно у девушки взорвались сразу три керамических младенца — примерно на 170 тысяч рублей. Пропало полторы недели работы.

— Это было тяжело, я позволила себе разреветься. Тем, кто не готов к такому, не стоит заниматься керамикой, — утверждает девушка. — На роспись уходит день-два. Лепка — тоже пара дней. Потом изделие сохнет недели полторы. И обжиг. То есть продукт делается примерно полтора месяца. Поэтому не понимаю, когда продают кружку, слепленную вручную, за 500 рублей.

Настя долго пыталась понять, как изменилась миссия ее работ, когда они перестали быть просто предметами домашнего уюта. Ее заставила задуматься та часть аудитории, которая покупает дорогие изделия.

— Эту группу клиентов я вообще не знаю — обычно это мужчины с закрытыми страницами. Удивительно, но таким людям, которые покупают изделие за 50–60 косарей, плевать на всё, — с улыбкой говорит Настя. — Ничего не спрашивают, говорят: «Здравствуйте, куда перевести деньги?»

Девушка поняла, что такие люди покупают подобное, чтобы показать свою уникальность и потешить эго. Поэтому ее миссия изменилась из «Привить людям важность сохранения старого и создания новых традиций» в «Дать возможность выразить себя через покупку современного искусства».

* «Медуза», как и многие СМИ этим летом, признана в России «иностранным агентом». Действующее законодательство обязывает нас уточнять это в каждой публикации с упоминанием издания.