«Здесь все всё про всех знают»: где вырос и кем был мужчина, расстрелявший семью в Новошахтинске

Выбитые окна, заколоченные ставни, детские шортики на веревочке во дворе — полузаброшенный дом на окраине Новошахтинска. Еще вчера здесь дышала жизнь. Утром субботы тихо — никого, кроме полицейских в оцеплении. Ответить на вопросы некому. Почему Денис Машонский мог убить четырех человек, не пожалев даже ребенка? Можно ли было избежать трагедии? Кто он — человек, которого знала вся округа и, как выяснилось, не знал никто. Репортаж Сабины Бондарь из Новой Соколовки.

«Страсть оказалась сильнее, чем его характер. Я всегда буду его защищать»

Дом на Рабоче-Крестьянской выглядит как барак. Снизу кирпич покрашен белой краской, сверху виднеются остатки советского красного кирпича, газовые трубы отрезаны и валяются по периметру. Единственная лампочка — у входа в квартиру погибших — горит и утром, словно сигнал смерти. Трагедия произошла в квартире на первом этаже, и красная дверь в подъезд скрипит от ветра ужасным звуком.

Полицейский экипаж дежурил в машине всю ночь. Силовики неохотно общаются, больше задают вопросов.

— А вы что хотите? Вы и так всё знаете же, да? Вы здесь не найдете никого из родственников. Они сейчас после такого резонанса или в следкоме, или спят, — с неохотой говорит полицейский. — Такого кошмара в Новошахтинске давно не было. Но всё, что могло тут произойти, уже произошло.

В тишине, нависшей над домом, слышны голоса двух женщин. Они перешептываются у дороги.

— Как же так вот это всё могло произойти? Как? Дениска? Этого не может быть, — говорит женщина с грустными глазами, глядя на дом.

Короткие темные волосы едва закрывают проседь, а глаза судорожно что-то пытаются рассмотреть в заброшенном доме. Пожилая женщина начинает задыхаться от волнения, когда подходит ближе к нам. Мы стоим возле детской кроватки, которую вынесли за ненадобностью на улицу.

— А вы знали Дениса?

— Конечно, знали. Это мой Дэн, которого я учила. Я его классный руководитель. И [погибший] Вовка мой. Это мои ребятки все, — сокрушается пожилая учительница.

Ее спутница, которая представилась Ириной, пытается успокоить пенсионерку.

— Людмила Сергеевна, ну не расстраивайтесь. Что тут уже сделаешь, если случилось.

Женщины живут рядом, но в пятницу, как говорят, выстрелов не слышали.

— Это мои ученики, понимаете. Ко мне вчера ребята приходили из полиции, и я им сказала, что была классным руководителем Дениса Машонского, — начинает свой рассказ педагог.

— Они же с Вовкой в одном классе учились, — добавляет Ирина.

— Не знаю, но его мать частенько после уроков возила его в поликлинику. Я спрашивала у матери: «Люба, а чего ты его туда таскаешь?» Она говорила: «Да у Дениса проблемы. Что-то голова болит». Ну не прилично было расспрашивать, но мы с ней общались, — вспоминает учительница.

Людмила Сергеевна вспоминает, как учила ребят в маленькой школе в Шестом совхозе — с пятого по девятый класс. Позже учреждение закрыли.

— Дэн мы его звали. Такой пацан красивый. Очень ласковый. Никогда такого не было, чтобы он нагрубил. Не было у него такого. Ничего плохого у него не было, — заплакала учительница. — Я всегда объясняла, если речь об анатомии шла, есть гадость, которая называется наркотик. Поймите. Ты сегодня выпил — напился, а завтра захмелел, и ты нормальный, но вы растете, вы зреете, и если вы это [попробуете], то всё. Я их учила этому. Говорила: «Мальчики, я вас очень люблю. Я хочу, чтобы вы стали настоящими».

Ирина поддерживает соседку и говорит, что всю семью, к сожалению, сгубили именно наркотики. Людмила Сергеевна, как будто окунувшись в школьное прошлое, смотрит на небо. Так обычно люди делают, когда не хотят, чтобы слезы текли из глаз. Немного успокоившись, она продолжает.

— Я им историю, анатомию преподавала. И вот по анатомии была тема «Половые отношения». Мальчишки сидят хохочут. Я говорю им: «Так, успокойтесь. Это природа. Это прекрасно. Всё, что между мужчиной и женщиной происходит, — это природа. Поймите. Это прекрасно». Тогда они успокаивались. Я старалась им донести, что начинать рано не следует, иначе со временем к 30 годам просто не будете нужны девочкам.

Тревожность женщины немного растворяется. Людмила Сергеевна со свойственной педагогам, которые помнят учеников через десятилетия, улыбкой вспоминает Дэна.

— После этого я привожу пример. У Владимира Беляева есть такой рассказ «Письма с земли». Черт пишет Богу: Есть мужики подобно козлам. «Если козел услышит запах козы на расстоянии, он сорвется с любой привязи и прибежит к ней всё равно. У мужиков свечка постепенно тает, а женщина в любом возрасте может быть ею». И им рассказала и была с ними очень откровенна. Они мне доверяли, — вспоминает учительница.

Ирина подхватывает, мол, знаете, сколько они к ней все ходили после школы много лет. Это вот в последнее время уже чуть реже.

— На лошадях приезжали из совхоза, то картошки мешок приволокли, то огурцов притащили: «Мол, Людмила Сергеевна, это вам». А я им говорю: «Да мне неудобно», — говорит Людмила Сергеевна. — Однажды я узнала, как лечить панкреатит отцу, — нужны были корешки ириса. А Денис говорит: «Я вам привезу». Притащил мне кучу корней. Это вам, говорит, лечите папу. Ласковый такой был, спокойный парнишка и воспитанный. Сумку яблок как-то притащил, раечки, и говорит: «У вас же педсовет сегодня. Долго будете сидеть тут».

— А вы могли представить, что Денис на такое способен?

— Нет, нет.

Плавно возвращаемся к трагедии. Ирина вспоминает, что вся семья Беляевых с детства дружили с Денисом. Вова со школы, а девчонки потом.

— Вова женился на Свете Котляровой-Беляевой. У него был ребенок, мальчик от первого брака. А общих у них было еще трое. Старшая — тоже подросток. Потом Света ушла к Денису и жила с ним. Потом, когда Света решила вернуться к Вове, то Вова уже жил с ее сестрой Олей Котляровой, но вроде принял ее обратно. Денис вчера приревновал Свету и приехал сюда. Не знаю, что на него нашло, но он их расстрелял в порыве гнева и ревности. Он Светку любил, — рассказывает женщина.

Ружье откуда у него, спрашиваю.

Ирина — с удивлением, мол, «в охране же работал, значит лицензия была». Но Людмила Сергеевна поправляет: «Ружье было у его отца. Охотой занимался, иногда рыбачить любил».

Что говорят о Денисе соседи?

В совхозе, где росли Денис и Владимир, глухо. Это поселок в составе Новошахтинска — без дорог и привычной для горожан инфраструктуры. Только природа и щебечущие птицы напоминают о том, что тут жизнь течет по-своему размеренно, по-русски.

Небольшой магазинчик на развилке. Продавщица, увидев нас, сразу спрашивает: «Про Дениса приехали узнать? Так я его знала, но не близко. Забегал в магазин. Всегда опрятный, чистый. Мать его жалко, она сердечница».

Улицу, где жил Денис Машонский, найти непросто. Тракторная здесь практически на каждом повороте. Останавливаемся узнать у прохожей молодежи.

— Что я могу сказать. В принципе, он человек неплохой, но… — смущаясь, начинает девушка лет 20. — Каждый человек со своим изъяном, но такого от него никто не ожидал. Мы тут все в шоке, конечно. Что в голову стрельнуло? Говорят, из-за ревности. Он с девочкой сошелся, потом разошелся. Она была замужем за Вовой, но там такая Санта-Барбара. Жаль детей. Трое детей у Беляевых.

Ее спутник признается, что тоже знал Дениса, но не близко.

— А говорили, что кто-то у вас тут синтетическими наркотиками баловался?

— Да тут каждый третий, — сетует девушка. — Но на него никто бы не подумал. Всегда бритый, опрятный, красиво одетый.

У дороги кто-то красит двери гаража. Соседи рядом поддерживают и подбадривают, мол, крась аккуратно. Видя нас, сходу говорят: «Про Дэна пришли узнавать, наверное?»

— Нормальный он пацан был, вырос здесь, — начинает свою речь выпивший мужчина, требуя не снимать его на камеру.

Его пожилой сосед добавляет, что никогда бы не подумал, что Денис на такое способен.

— Я больше его отца знаю. Он рыбак — постоянно на плотине был. Спрашиваю: «Саня, наловил сазанов?» А он дулю показывает и смеется. Хороший Сашка мужик, — говорит пожилой мужчина. — Мама у него гипертоник. Вот только скорая вчера приезжала и сегодня тоже. Тяжело им, конечно. Вовка Беляев тоже тут жил. У него тут сестра и брат жили, а где сейчас — не знаем.

Женщина подсказывает, что у Беляевых и дом тут горел когда-то, как и у Машонских: «Одно как-то на другое наложилось в семье».

Пытаемся найти дом, где жил Денис. Очередной местный говорит: «Идите прямо, не ошибетесь. Там сосна большая и шишки падают». Но в совхозе сосна — практически у каждого дома. И шишек набили живущие здесь, видимо, еще с детства.

И вдруг мужчина бросает вслед: «А я утром с Денисом разминулся». Как, спрашиваю, разминулся? Его же поймали полицейские. «А вот так», — говорит худощавый мужчина, загорелый от работы на палящем солнце.

— Я поехал рано утром траву косить и слышу в кущерях, как лось лезет какой-то. Смотрю, с белым мешком кто-то прошел. Ну, видно, дома шмотки набрал, — рассказывает мужчина. — Он, видно, хотел вернуться и через дачи уйти. А я встретил его лицом, метрах в 30. Я сначала думал, кто-то с мельницы шел, а это Денис был. Его на силосной яме поймали. Там бетонные плиты, наверное, спрятаться хотел.

Говорить с родителями Дениса Машонского не было смысла. Да и потревожить и без того шокированных стариков не удалось бы. Молодой человек, который вышел из дома, лишь вынес двум сотрудникам полиции домашние вещи для Дениса, которые ему понадобятся в ближайшее время. Мужчина с бородой и слегка красными глазами был настроен агрессивно. Кем он приходится Денису, так и не сказал, но настойчиво выгонял всех, кто приближался к дому.

Две молодые женщины в соседнем доме сказали, что не знают, кто он, но одна из них оказалась одноклассницей Дениса. Женщина сказала, что Дэн рос обычным парнем, ничем не привлекая к себе внимания.

— У него обычная семья. Ничего не предвещало таких событий. Был всегда улыбчивый, черненький, симпатичный парень, — говорит женщина. — Он учился здесь, в нашей 12-й школе. Когда-то работал в полиции, в погонах ходил. Он не был вспыльчивым. Я с ним училась в одном классе. Учился средне, как и все, ничем не выделялся, не хулиганил никогда. Он был совершенно обычный, понимаете. Мы все тут до сих пор в это поверить не можем. У него полная семья. Очень хорошие родители. Его мама в очень плохом состоянии. Отец тоже замкнутый, после ковида очень сильно болел.

На дороге мужчина машет что-то трактористу, который едет ему навстречу. Подтянутый седой мужичок в белой футболке улыбается и как будто контролирует работу тракториста.

— А вы знали семью Машонских?

— Конечно, я здесь всё про всех знаю. С детства знал Дениску и родителей его знаю, — с охотой отвечает Юрий Владимирович, председатель уличного комитета. — Каким был Денис? Никаким. Финал в том, что виновата во всем женщина. Почему? Потому что это мама. Она ласкает ребеночка до армии, пока он не сталкивается с трудностями. Что тут скажешь. Это дело каждого. Она женщина очень хорошая, воспитывала, любила и любит до сих пор. Не мне судить, но нужно было бы пожестче.

Юрий Владимирович вспоминает, что Денис работал в органах, и добавляет: «Значит, с головой же было всё в порядке, раз туда взяли».

Уезжаем из совхоза мимо полуразрушенных домиков, в которых когда-то красовались яркие буквы продовольственного магазина. Свежескошенное сено золотится в лучах солнца. Нас провожают взгляды местных жителей. За спиной остается тишина.