Александр Жадобин: «Перевозка носорогов — самая сложная операция в истории зоопарка»

В последние два года жизнь Ростовского-на-Дону зоопарка бьет ключом: не так давно ростовчане выбирали имя для тигренка, а в конце прошлого года из Израиля привезли двух носорогов. Корреспондент 161.ru поговорилa с директором о проблемах зоопарка и планах на будущее.

— Все любят истории о животных-друзьях, тигр Амур и козел Тимур, например. Были ли подобные истории в нашем зоопарке?

— У нас были истории, очень интересные, дружба кота и предыдущего носорога Бармана, гориллы Маши и тоже кота. На самом деле такая дружба — это необычно, а когда дружат хищник и его потенциальная жертва — вообще исключение из правил. Я был на конференции с директором того зоопарка (где жили тигр Амур и козел Тимур. — Прим. ред.), и знаю, что их в итоге разъединили, потому что пришло время взрослеть. Но буквально в прошлом году к нам приблудилась маленькая собачка. И она очень подружилась с нашей девочкой-гуанако: они лежали вместе, маленькая черная собачка и гуанако. Но нам, к сожалению, песика пришлось убрать, поскольку зоопарк не раз страдал от собак, были случаи, когда грызли кенгуру много лет назад. Поэтому одна маленькая собака — это опасность прихода стаи больших весной. Нам пришлось их разлучить ввиду сохранения нашей коллекции.

— Очень часто одних животных передают другому зоопарку. Как вы определяете, какое животное в данный момент не нужно зоопарку?

— Исходя из того, что это за животное, какой приплод оно приносит. Животными нужно меняться, чтобы вносить новую кровь в их популяцию в зоопарке. В связи с тем, что мы долгое время не менялись животными, у нас сейчас закровленность коллекции. Как вы знаете, от связи между близкими родственниками рождаются не очень здоровые дети. Поэтому зоологи приходят и подают списки, кого мы хотим поменять, мы эти списки рассылаем нашим друзьям-зоопаркам. Например, в прошлом году у нас родилось семь муфлонов, все мальчики. С одной стороны, такое большое поголовье — это успех, а с другой — надо думать, как их обменять, потому что это проблематика содержания. Этой проблемой не только мы занимаемся. Когда нам недавно привезли двух носорогов, сошлись два интереса: я искал носорогов, а у зоопарка в Израиле был переизбыток самцов. Самцы очень серьезно дерутся: к нам вместо Теркеля должен был приехать другой мальчик, но он погиб в схватке.

— Наверное, перевозка носорогов, еще и из-за границы — очень сложное мероприятие. Расскажите, как она проходила. Были ли какие-то инновационные способы перевозки?

— Не скажу, что прям инновационная, но перевозка носорогов в прошлом году — сложнейшая в истории зоопарка. Во-первых, не было такого, чтобы был отдельный грузовой борт. Во-вторых, не каждый грузовой борт подходил. Изначально мы прорабатывали вариант, что это будет грузовой Boeing 737. Но оказалось, что в Boeing 737 максимальная высота погрузки — 1,75 метра. Носороги же вместе с клеткой — 2,20 метра. Таким образом, мы начали рассматривать другие самолеты, например, Ил-76, но не у всех самолетов есть допуск на полеты в Европу. Был вариант с Boeing 747. Но наш старый аэропорт не мог его принять. Значит, только Ил-76, но их всего три–четыре самолета на весь мир, которые могут это сделать. Каждый носорог к тому же весит больше 2,5 тонны. Спасибо главе администрации Ростова Виталию Кушнареву, если бы не его помощь, мы не смогли бы провернуть эту сложную и дорогостоящую операцию. Сначала животных приучали к карантину, потом к транспортным контейнерам, потом довезли их до аэропорта Тель-Авив, погрузили в Ил-76, четыре часа они летели в Ростов. По прогнозам должна была быть температура +10°С, а были –1°С, сильнейший ветер, а животные теплолюбивые. Необходимо было в кратчайшие сроки привезти их в зоопарк и выпустить в вольеры. Везде мы были буквально на грани, но слава богу, прошли все эти стадии.

— Что это за носороги, ради которых затевалась такая масштабная операция?

— Зеон, 30 лет, альфа-самец, Теркель, 5 лет — молодой мальчик, он раскачивал машину, потому что ему страшно было. Зато Зеон долго не хотел выходить, а Теркель выбежал, как только открыли. Вы знаете, такого адреналина я в жизни не испытывал никогда, как во время этой операции. Мы начали разговаривать о возможности привезти носорогов в феврале прошлого года, в марте приехал представитель сафари-парка, мы встретились с главой администрации нашего города — он сказал, что поможет — и начали согласовывать, готовить современные условия для жизни носорогов.

— Приходя в зоопарк, посетители видят таблички с указанием фирмы-опекуна или частного лица, которые платят за содержание этого животного, и тоже хотят участвовать в программе опекунства. Расскажите подробнее о системе опекунства.

— Систему мы, честно говоря, позаимствовали у других зоопарков — но вообще это не считается зазорным в зоопарковской среде брать положительный пример. В чем заключается программа: любой человек или организация может взять опекунство над животным. В основном это денежные пожертвования, которые тратятся на корм вне рациона, партнера для создания семьи и обогащение среды. Благодаря помощи «Роснефти» в прошлом году мы реконструировали вольер белой медведицы. Вообще очень сложно содержать белых медведей в условиях Ростова, где температура воздуха летом достигает 40 градусов. Когда у нас до этого медведи жили под прямыми лучами солнца, с теплым бассейном, с грязной водой, это было прискорбно. Сейчас вода в бассейне охлажденная — +15°С в любую погоду, мы попробовали сделать похолоднее, но медведице не понравилось. Комета у нас девочка привередливая, в холодную воду не полезет, хоть она и белый медведь.

— Предпочтения Кометы отличаются от пристрастий обычных белых медведей?

— Вообще они большую часть времени проводят на суше, но Комета очень любит воду по сравнению со вторым мальчиком, который у нас живет. Хотя вот ледогенератор она не полюбила, ко льду она относится очень спокойно. Но снегу радуется! На днях я подписал договор: мы покупаем снеговое ружье, будем наполнять снегом медвежьи вольеры. В прошлом году нам удалось получить — благодаря серьезным переговорам и тому, что первый вольер представителям компании «Роснефть» очень понравился — часть транша на реконструкцию второго вольера, который сейчас находится в очень плачевном состоянии. Через две недели, я надеюсь, мы получим вторую часть на реконструкцию и за счет собственных средств оборудуем большой выгульный барьер на натуральном покрытии. Таким образом, площадь экспозиции составит 1500 кв.м и станет одной из крупнейших и современнейших — с автоматической очисткой, подогревом, снег-пушкой и т.д. — в России. Мы надеемся оборудовать родовую берлогу и получить потомство в ближайшее время. И если звезды сложатся — а они складываются, к концу года мы получим жемчужину зоопарка.

— 3 ноября 2017 в ростовский зоопарк приезжала американский эксперт по зоопаркам, приматолог Хильда Трес. Про содержание приматов она сказала: «Следующий шаг в развитии — животным не просто будут давать еду, им придется ее добывать. Это будет занимательно для животных и зрелищно для посетителей». Применима ли такая же система к другим животным зоопарка?

— Давайте сначала коснемся Хильды. Это был ее второй визит в наш зоопарк. Во время первого она посмотрела на условия содержания приматов и была очень разочарована. Позже она сказала, что изменения произошли большие, и теперь пришло время переходить к следующему шагу. Я хочу сказать, что на самом деле эти шаги мы уже начинаем делать. Очень часто мясо для хищника кладется в коробку, чтобы он мог ее разорвать — это не практиковалось, но мы перенимаем такой опыт. Уже у мартышек есть специальные коробки, где еда мешается с листьями, и ее приходится выбирать. Это всё делается для того, чтобы животные не просто сидели, а развивались. Это интересно и для них — развитие моторики, развитие функций мозга, и конечно, посетителям гораздо интереснее наблюдать за животными таким образом. Мы сейчас планируем сделать для слонов такие же приспособления. У нас висят чесалки-бодалки для зубров, это всё элементы развития. Но, извините, когда они два года назад стояли по колено в жиже, о каких чесалках могла идти речь? Все-таки первый этап — приведение экспозиции к нормальным условиям, а уж после этого — обогащение среды.

— А что вы думаете о контактных зоопарках?

— Как я вижу контактный зоопарк — это зоопарк, где содержатся молодые домашние животные: козочки, уточки. Во-первых, неопасные для людей, во-вторых, эти животные не боятся прямого контакта с людьми. Когда в контактном зоопарке, извините, лев и леопард, как в Саратове, то это ненормально. Эти животные не предназначены для того, чтобы их так затискивали-заглаживали.

— Зоопсихоз — это термин, означающий ненормальное поведение у животных в неволе. Он появляется из-за того, что животное находится не в среде естественного обитания, постоянно находится в клетке и никогда не наблюдался у зверей на воле. Сталкивались вы с таким термином или с таким поведением животных в зоопарке?

— Вы знаете, такое поведение — это больше специфика белых медведей. У них это типичное поведение, это уже целая наука. Мы на семинаре в прошлом году обсуждали это: однообразные движения, покачивание головой. У нас был медведь Еша, у него наблюдалось такое.

— Сейчас с ним все хорошо?

— Он уехал в зоопарк Хабаровска и через какое-то время умер. Но там причины были другие — насколько мне известно, проблемы с желудком. Зоопсихоз редко приводит к гибели животных, это стереотипия.

— То есть это излечимо?

— Не излечимо, но это и не страшно. Это реально психоз, и он больше относится к белым медведям, потому что они высокоинтеллектуальные личности. Только у белых медведей есть такое понятие, как складывается пара или не складывается. У обычных животных в период гона самец с самкой всегда уживаются. Белые медведи так не умеют, они должны полюбить друг друга.

— А сможем ли мы увидеть новых животных в этом году?

— Я уверен, что сможете, но, как я уже сказал, у нас другой курс. Самое главное для нашей команды сейчас — не везти как можно больше новых животных, а создать хорошие условия для наших. Потому что везти новое животное в плохие условия — как минимум глупость. А создавать условия для новых животных, а старых оставить, как было, — это абсолютно неправильно. Когда мы наших животных переводим в новые вольеры, они по-новому играют. Мы вывели из застенка семью капуцинов — теперь у них есть летняя экспозиция в шаре, который раньше стоял в парке Горького на новогодние праздники. Капуцинов никто не видел года три или четыре. А сейчас их вольер стал новой точкой притяжения для посетителей зоопарка.