«Когда они уже угомонятся». Как живет Дагестан после теракта. Репортаж

В воскресенье в разных районах Дагестана в одно и то же время раздались взрывы и стрельба. Группы вооруженных боевиков вломились в православные храмы и синагоги, а также атаковали полицейских. Целью террористов были религиозные объекты. Боевики не выдвигали требований и не делали заявлений.

Что творится в храмах и синагогах Дагестана после масштабного теракта, как отреагировали на убийства и погромы в республике простые жители и боятся ли представители религиозных меньшинств — в репортаже MSK1.RU.

На крыльцо у входа в Свято-Успенский собор выходит обеспокоенная матушка Татьяна. Только что в свечную лавку позвонил неизвестный и начал угрожать «от всего исламского народа».

— Когда они уже угомонятся. Что за уроды, — произносит с характерным местным акцентом охранник храма.

Его коллега, Михаил Вавилин, дежуривший вечером, когда в церковные ворота ворвались вооруженные боевики, погиб. С собой у него был лишь газовый пистолет. С таким оружием отстреляться от террористов у охранника почти не было шансов, но бежать с прихожанами и священниками внутрь собора он не стал.

Воссоздать неравную перестрелку можно только по следам от пуль и выбитым стеклам — никого из участников уже не осталось в живых.

Вот боевики выпускают десятки пуль в незапертые ворота. Заходят на территорию храма. Замечают охранника и начинают палить по будке. Железную дверь своего единственного убежища Михаил уже не успевает закрыть. Ее террористы изрешетили насквозь. Пули разбивают не только окна здания охраны, но и зеркала внутри.

Пока вооруженные бойцы расправляются со сторожем, священники и прихожане, оставшиеся после вечерней службы, успевают забежать внутрь храма и запереться. Здесь двое батюшек, старушки и дети проведут следующие пять часов. В это время террористы подожгут машины, будут простреливать собор с разных сторон, пытаясь добраться до священников, и ломиться в двери. Все, кто спрячется в храме, выживут.

С Михаилом простились через день после теракта в том же Свято-Успенском соборе, где он работал и погиб. У охранника остались мама и сестра.

В Дербенте тем временем готовятся к похоронам известного местного православного священника — отца Николая Котельникова.

В 66-летнего батюшку террорист выстрелил на глазах его жены, а затем вернулся и перерезал ему артерию на шее. После перенесенных за последний год инсультов отец Николай ходил только с помощью ходунков и даже не мог говорить. Он только успел промычать что-то вооруженному бойцу — как будто пытался сказать: «Вы что тут творите?» После чего скончался, истекая кровью в коридоре своей кельи.

Матушка Валентина увидела лицо террориста и посмотрела ему в глаза — он наставил на нее оружие, но стрелять не стал. Позже она узнает убийцу мужа в 28-летнем экс-бойце ММА Гаджимураде Кагирове.

Теперь чудом выжившая в теракте матушка вместе с зятем, отцом Михаилом, руководит работами в церкви. Кажется, что за хлопотами времени на скорбь у них не остается.

При входе на территорию храма несколько рабочих роют могилу: разбивают вымощенную плитку и выгребают камни. Яма упирается прямо в торец храма: по православной традиции, настоятеля похоронят у алтаря — он находится за стеной внутри.

Напротив у калитки стоят несколько ведер с водой. Их выставили хозяюшки церкви для цветов, которые приносят в память о погибшем. Класть их у забора, как это обычно принято, в Дербенте не стоит: в тридцатиградусную жару без жидкости покупные букеты увядают в течение пары часов.

После трагедии храм не пустует: целый день сюда приходят с соболезнованиями, расспросами и предложениями о помощи. Среди скорбящих не только православные прихожане.

К ведрам у церковной калитки подходят две по-европейски одетые женщины с детьми-подростками в шортах и майках. Они ставят к цветам букет лилий.

— Мы из Дербента, коренные жители, — объясняет одна из них. — Внутри [церкви] не были никогда, всё-таки мусульманки, но слышали, что произошло, и пришли почтить память.

По территории гуляет хромой пожилой мужчина в расшитой тюбетейке. Он спрашивает у батюшки, можно ли пройти внутрь, указывая тростью на сгоревшую келью, где убили отца Николая. Батюшка кивает ему и бежит куда-то дальше по делам.

Старик по-хозяйски осматривает все комнаты и как бы оценивает последствия поджога и стрельбы, ворча что-то на своем. Подойдя к дотла прогоревшей лестнице и разбитому витражному окну, он кладет руку на тюбетейку, качает головой и произносит: «Ой, Алла! Аллах их покарает» — и выходит наружу.

После обеда, когда церковь уже почти полностью подготовили к вечерней службе, из морга привозят тело отца Николая. По стечению обстоятельств машина ритуальных услуг подъезжает к храму вместе с кортежем из черных тонированных джипов. Из них выходят сенатор от Дагестана Сулейман Керимов и депутат Госдумы, единорос Хизри Абакаров.

После их отъезда гроб с отцом Николаем ставят по центру зала.

— Здесь он будет вечернюю службу сегодня и завтра отпевание, должен ночь простоять, — объясняет матушке молодой человек с бородой.

Как выяснится позже, помогал с перевозкой тела батюшки парень — он мусульманин, попросил его имам соседней мечети, который с его слов «был большой друг» отцу Николаю.

— Убили отца Николая, христианского попа, нашего брата, — так говорит о последних событиях мусульманин, пришедший помогать с уборкой в сгоревшую в Дербенте синагогу. — Здесь [в синагоге] убили охранников, там до сих пор лужа крови на лестнице, это тоже наши братья погибли.

Трехэтажную синагогу в Дербенте никто не закрывал и не прятал даже после антиизральского бунта в аэропорту Дагестана. Она считалась не просто религиозным местом, а настоящим историческим и культурным центром.

Через квартал от нее стоит огромный центр культур и религий, на фасаде которого красуется эмблема — голубь мира в окружении главных символов разных конфессий. Еще через квартал — туристическая «улица счастья», где стоит Памятник дружбе трех религий — скульптура, изображающая раввина, имама и батюшку, сидящих за одним столом. Прототипом православного священника стал убитый боевиками настоятель Покровской православной церкви Николай Котельников.

После конфликта между Израилем и Палестиной, точнее после реакции местных жителей, у синагог действительно стала дежурить полиция. В ноябре, например, у иудейского храма в Махачкале появилась надпись «Free Palestine» (Освободите Палестину. — Прим. ред.). Но до серьезных конфликтов у храмов ни разу не доходило.

Дербентская синагога Келе-Нумаз активно работала и продолжала принимать прихожан и туристов. Кроме молельного зала, внутри был музей, а еще работал детский сад.

Вечером воскресенья террористы ворвались внутрь синагоги и убили двух безоружных охранников. Затем подожгли здание.

Главный и самый большой зал иудейского храма выгорел полностью. Единственное, что напоминает о былом интерьере, — две звезды Давида на потолке.

Сюда привезли студентов местного вуза, чтобы помочь с завалами из пепла и горелых вещей. Среди них ценности не только материальные, но и духовные. Во дворе стоят коробки с обугленными священными книгами — пожар уничтожил свитки Торы.

На втором этаже здания — детские шкафчики с наклейками. Над расплавленным выключателем висит список детей. Среди них есть и еврейские имена (например, Авиэль означает «отец мой Бог»), и арабские (Амина — так звали мать пророка Мухаммеда, основоположника ислама), и имена греческого происхождения, популярные на всей территории России, — Денис и Ира.

Окна одной из детских спален выходят прямо к месту очага пожара, одно из стекол выбито, а кровати усыпаны пеплом, хоть и не повреждены.

В прогоревшей насквозь синагоге даже спустя пару дней опасно находиться: стоит невыносимый запах гари, по полу разбросаны осколки, с потолка в любой момент может обвалиться кусок отделки.

Какая судьба ждет это здание, пока неясно. Но дети, которых родители приводили в детский сад синагоги каждый будний день, теперь точно не будут посещать учреждения.

По последним данным, в ходе атак погибли 16 силовиков и 5 гражданских лиц, среди которых настоятель Покровской церкви в Дербенте Николай Котельников и охранник собора в Махачкале Михаил Вавилин. Имена еще троих официально не раскрыли. Еще 22 человека пострадали в ходе перестрелок и погромов.

24, 25 и 26 июня объявлены в Республике Дагестан днями траура.

Напомним, ранее мы публиковали рассказ матушки Валентины о том, что происходило в день теракта. Также мы рассказывали, что происходит сейчас в сожженных в Дербенте храме и синагоге. Всю актуальную информацию о произошедшем вы можете найти здесь.