«Кожу пересаживали всем»: пожарный рассказал, как месяц назад начался пожар на пролетарской нефтебазе и как его тушили

Ровно месяц назад, 18 августа, в Ростовской области произошел самый масштабный пожар после атаки БПЛА. В Пролетарске загорелась нефтебаза. Тушить ее пытались тихо, официальных комментариев было мало. А пострадавшие были — 49 спасателей, из них 18 оказались в больнице.

Работавший на этом ЧП спасатель Николай (имя изменено. — Прим. ред.) рассказал 161.RU, как в первые дни пожарные искали способ победить огонь и оказывались в больнице.

— Началось в воскресенье. Мы собрались в кратчайшие сроки и выдвинулись. Около обеда наша колонна была на месте. По первоначальной информации, горели три цистерны, три резервуара. А когда мы приехали, горели уже семь. Они разгорались, разгорались.

Пожар нестандартный… Если резервуар загорается самопроизвольно, он горит сверху. Если крышка загорается, его легче потушить. А тут обломки попали в середину и ниже середины. Давление очень большое — там 10 тысяч тонн в таком резервуаре. Очень сложно тушить такие объемы.

Мы применяли все возможные способы, методы. Заходили прям внутрь туда, тушили, хотели пламя сбить. Но было очень большое давление. Наши средства не могли обеспечить такое высокое давление, которое перебило бы эту струю, этот напор. В основном силы были сосредоточены на охлаждении соседних резервуаров. Ну, и к утру приехала пенная атака.

Было три боевых участка у нас. Мы работали на третьем — самом горячем. Прямого контакта с огнем не было, но воздух уже прогрелся до такой степени, что когда эвакуировались оттуда, видели, как перед нами зеленая трава усыхала и загоралась. Всё покрашено в оранжевый цвет. Очень эпично.

А потом взрыв произошел, раскрытие… Ну, не взрыв — прям громкого звука не было. Утром было первое раскрытие резервуара — большой выброс энергии в один момент, сразу. И в непосредственной близости, где-то метрах в 150 от нас. Мы в итоге там пробыли меньше суток.

После нас начали прибывать коллеги из других регионов — они-то дальше находятся. Воронеж был, Калмыкия, Москва — всего около 650 человек с руководством, с младшим учащимся составом. По единицам техники не могу сказать.

Нас же с травмами — ожогами до третьей степени — госпитализировали. Медпомощь оказали в полном объеме. Получается, пострадали локти, шея, плечи — менее защищенные участки. Была операция по пересадке кожи — делали всем, кто в эту больницу попал. Про «питерцев» (спасателей, госпитализированных в больницу Санкт-Петербурга. — Прим. ред.) не знаю — там вроде выборочно делали: кому надо, а кому нет. Теперь предстоит амбулаторное лечение. Мы были застрахованы — выплаты после больничного должны начаться.

В принципе, получили опыт — мы теперь уже знаем более-менее, как такое тушить. Хотя, конечно, тушили резервуары в Азове недавно… Теперь понимаем, что с такими объемами, как здесь, надо больше на защиту работать.

Раньше на подобных ЧП не бывал — на таких мало кому вообще доводилось работать. А так работал на разных — в основном природных, ландшафтных, работал на подтоплениях. Но на техногенных — именно с такими объемами — я за свой 11-летний стаж не участвовал. Да и не было таких в мое время.

В ночь на 18 августа на нефтебазе комбината «Флагман» загорелось дизтопливо. Пожар начался с атаки дронов. Его осколки попали в середину одной из цистерн, из-за чего потушить огонь было сложно. В первые дни в пламени пострадали 49 человек, 18 из них оказались в больнице. Из-за сложности ЧП в Пролетарском районе ввели режим чрезвычайной ситуации. Сам город заволокло черным дымом, который в отдельные дни растянулся на несколько десятков километров. В Пролетарске было тяжело дышать из-за запаха керосина. На растениях, животных, строениях оседал серый налет. Местные власти посоветовали жителям носить маски, смоченные водой. Тем не менее Роспотребнадзор раз за разом сообщал, что вредных веществ в воздухе — не больше нормы. Потушить нефтебазу удалось лишь в начале сентября — через 15 дней после атаки дронов. Этот пожар оказался крупнейшим техногенным в новейшей истории России. А на основе того, как с ним боролись, для российских спасателей сформировали методические рекомендации.