12 тысяч на жизнь, миллион за смерть. Семьи жертв Дмитриадовки — о том, почему трагедия не случайна

Зарплаты на очистных сооружениях Таганрогского водоканала начинаются от минимально возможных и даже при условии вечных переработок не превышают 20 тысяч рублей. После трагедии 21 мая семьи 11 погибших сотрудников получат по миллиону от правительства Ростовской области. Эти деньги, по словам многих родственников, никому не нужны: получить бы своих мам, пап, жен, мужей и сыновей живыми. Другим важнее наказание для тех, чье бездействие сделало трагедию возможной — в это, впрочем, здесь почти не верят. Корреспондент 161.RU Ирина Бабичева выяснила, что случилось за забором «особо охраняемого объекта», куда сложно попасть — и еще сложнее выйти.

На дмитриадовских очистных работают не только жители поселка. География Неклиновского района такова, что там, где заканчивается один населенный пункт, начинается другой. Если не смотреть на указатели, кажется, что идешь по одному большому селу.

Дома здесь утопают в майской зелени. Пахнет морем. Такие села должны становиться курортами, а не местом для трагедии федерального масштаба.

Что произошло на очистных

Утром 21 мая шесть слесарей спустились в подвал под очистными сооружениями Таганрогского водоканала в поселке Дмитриадовка. С ними — 60-летняя начальница станции Раиса Гаврилова. Ремонтники собирались чинить трубу. Ее, по словам рабочих, не меняли около сорока лет — она стоит со строительства очистных. Задвижка на трубе сломалась в апреле.

Дежурная смена, которая должна была заняться ремонтом, заступила утром. Но в ней было всего два слесаря — они бы не справились с объемом работ, утверждает сотрудник водоканала, который пережил тот день. Поэтому начальница Гаврилова привлекла к ремонту вторую бригаду — там было сразу четыре слесаря.

На спустившихся вниз ремонтниках не было противогазов. Старые костюмы химзащиты надели только слесари - чтобы «ноги не промочить». Как признаются сотрудники водоканала, ремонтные бригады на очистных в принципе не использовали положенные при проведении таких работ газоанализаторы — приборы, способные уловить утечку метана.

Когда задвижку расклинило, из трубы потекла вода. После этого слесари стали падать без чувств. На крики из подвала прибежали другие рабочие. Люди не понимали, что происходит, бросались спасать коллег — и падали сами.

Вскоре вода из открытой трубы хлынула большим потоком, и подвал с отравленными людьми быстро затопило. Прибывшим на место аварии сотрудникам МЧС пришлось откачивать воду, чтобы достать погибших.

Сотрудники водоканала говорят, что место трагедии не колодец и не коллектор — это подвальное помещение примерно 10 на 10 метров. Вдовец Гавриловой, своими глазами видевший место гибели жены, утверждает, что это подвал большой очистной подстанции.

Мужики идут первыми

Охранник-кинолог Владимир Пругло — последняя жертва аварии на очистных, единственный погибший не на месте. Накануне трагедии, в четверг, у мужчины был выходной. Вечером Владимир забрал жену с работы. По возвращении Анна ушла в огород, а муж сказал, что «поваляется» и приготовит ужин. Ели на улице в недавно построенной Владимиром беседке.

— У нас был спокойный семейный вечер. У меня нет на сердце горечи, что я ему что-то недосказала. Очень часто говорила, что люблю. А он крепко обнимал. <…> Как бы мы ни провели день, при любых раскладах на ночь он меня всегда целовал. Даже если я лежу вреднючая, поворачивал лицо, целовал и говорил: «Теперь можешь обижаться дальше». И утром. Когда он собирается на работу, встает в пять утра. Тоже нагнулся, поцеловал и поехал.

Когда Анне сказали, что с Владимиром «случилась авария», она не сразу поняла, о чём речь. На часах было около 11:00, и муж вроде не должен был быть за рулем, чтобы попасть в автокатастрофу.

По словам очевидцев, перед аварией охранник вышел на улицу покурить. Внизу работал его лучший друг — Григорий Карпенко. Анна Пругло говорит, что 30-летний Гриша был частым гостем в доме семьи. Женщина познакомила коллегу мужа с дочерью подруги — и те начали встречаться.

Анне рассказали, что Владимир побежал на крики из подвала вместе с начальницей Еленой. Владимир предположил, что в подвале случился обвал и рабочих завалило. Когда кинологи увидели происходящее, Елена первая бросилась к лестнице. Владимир ее оттолкнул.

— Сказал: «Куда? Мужики идут первыми». И это спасло ей жизнь, — считает Анна.

По словам очевидцев, Владимир успел вытянуть двоих и полез вглубь помещения. Анна уверена, что муж искал друга Гришу. Добраться до него кинолог не успел — упал сам. Елена вытащила коллегу, уже теряя сознание.

Пругло попал в таганрогскую БМСП. Врачей Анна называет молодцами — они до последнего не отходили от пациента, но спасти кинолога не смогли. Владимир получил слишком большую дозу токсичного газа. Он умер утром 22 мая.

— Вышла медсестра и тихим голосом сказала «Пругло». Я подбежала. До последнего надеялась, что нет… А потом мы его ждали домой. <…> Я не могу объяснить то, что сейчас внутри меня. Не могу принять то, что его нет. Но каждая женщина мечтает быть именно за мужем, не просто замужем. Вот я была в кайфе — за мужем.

Анна Пругло считает, что катастрофа была неминуема и теперь руководство Таганрогского водоканала обязано сделать всё, чтобы исключить новые аварии.

— Гришка [Карпенко] жаловался, что очень не хватает оборудования, средств, что всё в очень плохом состоянии и когда-то полетит. Это понятно. Капитальные работы не проводились сколько лет? Конечно, это когда-то должно было случиться.

Карпенко был одним из мастеров, которых Гаврилова вызвала в помощь основной бригаде. У рабочего был выходной, поэтому утром Григорий повез отца в Ростов — на операцию и планировал остаться с семьей в больнице. Но пришлось вернуться.

— Люди погибли, потому что на станции не было ничего — ни защиты, ни противогазов, ни газоанализаторов. Ничего этого не было, — уверена мать Григория Карпенко. — Я потеряла сына, умницу, большую умницу. Правды я не добьюсь. Никого не накажут, так всё и останется. <…> Всё это сойдет с рук.

Самому младшему из погибших, Александру Мехову, было всего 25 лет. Местные жители помнят, что Александр уже попадал в опасную ситуацию, но его спасли. Тогда молодой человек потерял сознание в колодце. Трос натянулся, и человек, страхующий его, вытащил Мехова. Тогда откачали.

Утром 21 мая Александр ушел на свою смену. Мама оставила ему завтрак и отправилась на работу. Больше Наталья сына не видела.

Свечку во здравие или за упокой?

Ирина Кириченко — единственная, кто остается в больнице после трагедии. Женщина находится в коме и подключена к аппарату ИВЛ. Ирину спас Владимир Пругло.

С этой пациенткой дважды вышла путаница. Сначала медики не могли понять, чья она родственница. В тот день на очистных работали две Ирины, обеим по 44 года. Кириченко — оператор насосных станций, Горбань — оператор-машинист.

Владимир Горбань приехал в больницу еще утром, как только услышал, что в БСМП привезли пострадавших в аварии. Мужчина кинулся к сотруднице МЧС и спросил, не здесь ли его жена.

— Она: «Какая? Полненькая?» Я: «Ну средняя. Не полненькая». Она: «Есть такая». Бахилы надел, [маску] от коронавируса. Пошел на второй этаж, там уже люди были. И мне сказали, что она живая.

О том, что в больнице лежит не его Ирина, Владимир узнал ближе к вечеру, когда привез вещи жены. Реаниматолог взглянул на фотографию и сказал: «Такой нет».

Тело Горбань вытащили из подвала предпоследним: лоб был разбит при падении, в носу засохла кровь. Свекровь Ирины не может без слез говорить о случившемся.

Вторая путаница, которая произошла в реанимации с Ириной Кириченко, — ложная весть о ее гибели, которую распространили несколько региональных и федеральных СМИ.

— Ну представьте — я прихожу домой, мало того что меня типает, я не знаю, что будет дальше, а мне говорят: «Всё, она умерла». Я звоню в реанимацию, а мне отвечают: «Нам сказали никакой информации не давать», — вспоминает Юлия Королёва — дочь Кириченко. Она находится на девятом месяце беременности. — Потом муж уже просто не выдержал, потому что видел мое состояние. Ему пришлось звонить в морг и узнавать, поступала ли.

В поселке Юлия работала в ритуальных услугах. Уходя в декрет, попросила маму бросить очистные и перейти в похоронное бюро. Кириченко отказалась — сказала, что любит свой коллектив.

Королёва рассказывает, что, прочитав новости о смерти Кириченко, знакомые семьи начали присылать свои соболезнования. При встрече соседи теперь спрашивают: «Когда хороним Иру?»

— Приходили помогать с церкви. «В смысле помогать? Мне пока ни в чём не надо». — «Да вот мы не знаем, то ли ее отпевать, то ли за здравие ставить свечки». Самое интересное, что некоторые люди спорят со мной. Я говорю, что моя мама живая. Отвечают: «Вы в положении, вам просто говорить не хотят».

Кем была начальница станции

60-летнюю Раису Гаврилову в поселке запомнили требовательной и жесткой. Одни называют начальницу очистной станции «человеком советской закалки», другие извиняются: «Ну вы же знаете — либо хорошо, либо никак».

С супругом Раиса познакомилась в студенчестве — в 1978 году. Она училась в Новочеркасске, Александр — в Ростове, но обоих отправили «на практику» в Матвеево-Курганский район ухаживать за помидорами и огурцами. Через год пара поженилась.

Раиса пришла на очистные в 1985 году. Семья планировала найти жилье в Таганроге, но передумала: специально по заказу водоканала в Дмитриадовке построили единственную в поселке многоэтажку. Раисе выдали квартиру. В девяностых обменяли жилье в Таганроге, а затем построили свой дом в Дмитриадовке. Вырастили детей, внуков.

Вечером в четверг Раиса предупредила мужа, что на работу уйдет раньше обычного — планировался демонтаж задвижки. Александр пошел работать на пасеку. Когда вернулся в дом, услышал звонок — водитель жены просил его срочно приехать на очистные. По его голосу Александр понял: случилось что-то страшное.

Когда мужчина добрался, возле территории очистных стояли машины скорой и МЧС. Очевидцы сообщили Александру, что его супруга умерла. Но достать тело из превратившегося в бассейн подвала не могли до полчетвертого. На водоканале говорят, что Раиса первой кинулась к подчиненным, попыталась привести в чувство и задохнулась сама.

Как в подвале появился газ, до сих пор загадка. Александр утверждает, что в практике Раисы были работы в загазованных колодцах, и бригады туда спускались в экипировке и со страховкой.

Сотрудники водоканала сообщили Александру, что следователи раскопали трубу и обнаружили неправильную врезку, поставленную в годы Советского Союза. Мужчина считает, что в ней-то и накопился газ.

По словам Александра Гаврилова, жена относилась к подчиненным как к детям.

— Со всеми вопросами, которые у них возникали, старалась помочь. Одной [женщине] флигель построили, помогали. И за зарплату она билась, чтобы доплаты [получали], потому что низкие зарплаты.

Сколько платили его жене — начальнику станции, Александр точно не знает, говорит, такое было некорректно спрашивать. Но «точно больше двадцати».

— У нее в подчинении 140 человек. Территория большая. Она была начальником всех очистных сооружений в Дмитриадовке. Главный инженер мне говорил: «Она не должна была там быть». — «А где должна была?» <…> Мол, бригада работает, а чего она полезла? Но она другого склада была человек, всё пыталась лично контролировать, участвовать. И дома она за всеми ходила, ухаживала.

Он уверен, что если бы его жена не спустилась в то же помещение и выжила, то всё равно бы не перенесла масштаба трагедии.

— У нее сердце плохое было. Как можно это пережить? Отправить людей [на смерть]?

Александр и Раиса не дожили до 43-летия свадьбы немногим меньше месяца. Случившееся Гаврилов называет роком и шоком. В квалификации жены он не сомневается — по его словам, в молодости Гаврилова ездила в Москву и в Германию перенимать опыт.

Мужчина говорит, что Раиса планировала уволиться с водоканала, но не представляла себе, на кого можно оставить очистные сооружения.

Закупки — только после смертей

Контракт на поставку спецодежды для таганрогского МУП «Управление водоканала» появился через несколько дней после трагедии — 26 мая. Начальство закупило для рабочих костюмы «Нова» с брюками, ботинки «Практик», резиновые сапоги.

Водоканал компенсировал семьям затраты на похороны — тогда, говорят родственники, руководство МУПа единственный раз связалось с ними после трагедии. Больше они благодарны местной администрации — там помогли с организацией похорон, забирали даже справки о смерти родственников и развозили по домам.

Вечером в день трагедии губернатор Василий Голубев объявил траур, а 22 мая распорядился выделить компенсации семьям погибших и пострадавшим — всего 15,9 миллиона рублей.

При этом Таганрогский водоканал — большая ресурсоснабжающая организация с годовым оборотом около миллиарда рублей — ни разу не приобретала противогазы или газоанализаторы с момента появления на госзакупках. Цена на прибор, способный обнаружить утечку метана или другого опасного газа, начинается от 11 тысяч рублей. Регулярно МУП «Управление водоканала» закупало только задвижки, щебень, песок, отправляло рабочих на флюорографию.

— За десять лет [пострадавшей сотруднице водоканала Ирине Кириченко] только один раз выдали спецодежду — когда пришла на работу. И то на шесть размеров больше. И всё. <…> А что с отчетностью? Вот им принесли [бумаги] — попробуй не распишись. И на технике безопасности молча расписывались, потому что люди хотели работать, — утверждает дочь пострадавшей Юлия Королёва.

По словам членов семей, погибшие работники очистных сооружений получали 12–14 тысяч рублей в месяц — чуть больше минимального размера оплаты труда. Когда случались сильные переработки, зарплаты достигали 18 тысяч. Охранникам-кинологам платили по 18–20 тысяч рублей.

— Вонь [на очистных] стоит ужасная. Людям по сорок тысяч надо платить как минимум, — считает супруг погибшей Ирины Горбань. — Там и сбросы всякие идут. <…> Пена в прошлом году поднималась, она рассказывала. Дышать нечем было, глаза выедало.

Последнюю неделю вдовец не знал, куда бежать: похороны, показания следователям, сбор документов на компенсационные выплаты.

— Приказы пришли людям деньги выделить. Нам не до этих денег, нам деньги эти не нужны. Нам бы живых своих.

…а директор — в Мозамбике

На территорию очистных сооружений никого не пускают. Здесь сотрудники под присмотром коллег говорят, что причина произошедшего — «человеческий фактор».

Начальник местной охраны Николай Кривошапка пригласил корреспондентов 161.RU в управление Таганрогского водоканала. Но, несмотря на наличие документов и редакционного задания, отказался пустить видеооператора.

— Вам нового никто не скажет, даже сам Господь Бог. Откройте интернет — там буквально всё написано, — заявил Кривошапка.

Услышав, что журналистам сотрудники рассказывают про отсутствие газоанализаторов и других необходимых приборов, начальник охраны перебивает.

— Кто говорит? Какие работники? Вы там еще по деревне пройдите. Рассказывают одно, через два часа — другое.

Поговорить с наиболее осведомленным работником — директором «Управления водоканала» Евгением Плетменцевым — так и не получилось. Сперва начальник охраны сказал, что шеф уехал к следователям. Чуть позже секретарь главы МУПа заявила, что Плетменцев отлучился в администрацию Таганрога.

Как выяснил корреспондент 161.RU, в тот момент администрация Таганрога проводила благотворительную акцию, а в СК сообщили, что не в курсе визита Плетменцева.

Журналисты редакции приехали в приемные часы графика руководителя водоканала. В ответ начальник охраны Кривошапка отмахнулся: мало ли что там написано.

— Где же он?

— В Мозамбике. Устраивает?

После трагедии Следственный комитет начал расследовать дело о нарушении техники безопасности при проведении работ на очистных сооружениях в Дмитриадовке. Трагедией занялись московские следователи. Вскоре в деле появился единственный подозреваемый — главный инженер водоканала Юрий Поляков. Следствие считает, что именно его недоработки стали причиной гибели 11 сотрудников.

Версия об износе оборудования и отсутствии средств защиты на предприятии, по крайней мере публично, не рассматривается.