«Вчера медсестры — сегодня врачи»: как в больнице на Дону нашли чудесное решение кадровых проблем

«Врачи у нас на вес золота», — говорят в отделе кадров Дубовской районной больницы. «Это гребаный стыд», — сокрушаются медики той же ЦРБ, комментируя кадровую политику нового главврача. Пока медучреждения по всей Ростовской области страдают от нехватки специалистов, в Дубовском представляют одного врача за другим: годами работавшие за копейки медсестры обнаружили в портфолио дипломы окулиста и онколога. Корреспондент 161.RU Сабина Бондарь рассказывает о чудесном повышении, шокировавшем селян и коллектив больницы.

Вокруг бездорожье и степь. Преодолев чуть больше трехсот километров, мы добрались в Дубовское — отдаленный райцентр Ростовской области с населением около восьми тысяч человек. Водонапорные башни бросают безмолвные взгляды в спины въезжающим в село. Вдоль немноголюдных улиц жмутся деревянные домики с вековой историей и новые дома с пластиковыми окнами, будто всем видом сообщающие, что не желают никакого соседства со стариками.

Жизнь в Дубовском размеренна и пронизана какой-то необъяснимой тоской. Торчащий из-за забора остов комбайна напоминает о богатом сельскохозяйственном прошлом. Но теперь комбайн — всего лишь место сбора для стаи гогочущих гусей. В конце главной улицы возвышается голубая церквушка с резным крыльцом. Позолоченная ее глава лежит у входа — будто скатившаяся с переполненной плахи. Как там у Шевчука? «Родина — хоть и не красавица».

Первое медучреждение появилось в Дубовском больше века назад — то был земский приемный покой на пять коек. Новая районная больница — поликлиника и стационар — открылась в 2006 году, но уже кажется чуть потрепанной. Денег на поддержание здания мало. Как и на привлечение в село молодых врачей.

Нас встречает пожилая Алевтина Марковна, несколько десятилетий проработавшая в Дубовской больнице. Проходим мимо церквушки — женщина крестится и объясняет, мол, купол свалился и его будут реконструировать. «Хоть на это деньги есть». Алевтина Марковна вспоминает советские годы — врачей и медсестер, работавших бок о бок с ней. «Какие были люди!» Женщина давно вышла на пенсию, но остается на связи с бывшими коллегами. Проблемы с персоналом были и раньше, вспоминает она, рассказывая, как одной из медсестер пришлось ассистировать коллеге-хирургу на сложной операции. Но то было исключение, единичный случай.

— А сейчас позор у нас. Медицина утонула в позоре, — сетует Алевтина Марковна.

Всё дело в двух врачах, в январе занявших должности офтальмолога и онколога Дубовской районной больницы, — Юлии Александровой и Наталье Умиевой. Обе женщины хорошо знакомы Алевтине Марковне и ее бывшим коллегам. Александрова и Умиева годами трудились в больнице медсестрами.

— Как они могут быть врачами? Село маленькое — все мигом узнали, что Юля с Наташей якобы по интернету высшее [образование] получили. Ну как это? — вздыхает врач-пенсионер. — Там бардак, и конца и края ему нет. У нас здесь есть замглавы администрации, которая курировала медицину. Люди с ней говорили, пытались донести, но воз и ныне там.

— А что ответила замглавы?

— Что ответила? Мол, медицина должна перейти в областное подчинение, поэтому мы ничего уже сделать не можем, — рассказывает Алевтина Марковна. — В наше время у нас порядок был — все в колпачках, в белых халатах, уважение было друг к другу. Сейчас зайдешь в больницу и пока найдешь, кто за тебя в ответе и может помочь, так и помереть на пороге можно. Благо везти далеко не придется.

Алевтина Марковна ни в селе, ни в районе такой ситуации не припомнит. Опытный врач говорит, что многие знакомые ей дубовчане боятся ходить к новым медикам. Измерять глазное давление или провериться на онкозаболевания продолжают ездить в ближайший город — Волгодонск.

— На должность врача, понимаете? — сетует соседка Алевтины Марковны, специально пришедшая поговорить обо всём с ростовскими журналистами. — [Действующие врачи] боятся говорить. Они там проработали по 30–40 лет и понимают, что их защищать мало кто будет. А я скажу. Главврач в курсе. Мы общаемся с соседями, с бывшими коллегами, одноклассниками. А если кто-то из новых врачей неправильное назначение сделает или диагноз неверный поставит — это же жизни людей, понимаете? Здесь нужна серьезная проверка и областного Минздрава, и всех прочих.

Алевтину Марковну поддерживает соседка. По ее словам, врачи Дубовской больницы, потратившие годы на овладение специальностями, в шоке от происходящего. Говорят, что, помимо уже ставших врачами двух медсестер, еще одна девушка ждет назначения.

— То, как решает кадровые вопросы главврач, — недопустимо. В России, согласно законодательству, медицинское образование может быть очное. Понятно, что главврач якобы идет навстречу населению, потому что врачей не хватает, а лечить людей надо. Но по сути [врач без реального образования] может только осмотреть пациента, увидеть какие-то признаки онкологии и направить в другие клиники, — считает Алевтина Марковна. — Одна раньше была медсестрой при враче-онкологе. Но то, что она посидела рядом с врачом несколько лет, не значит, что опылилась и стала во всём разбираться.

— У вас на 10 тысяч жителей врачей меньше, чем во многих других субъектах РФ. Нужно сконцентрироваться на преодолении тех сложностей, которые в этом смысле существуют, — заявил президент Владимир Путин во время апрельского разговора с губернатором Ростовской области.

Василий Голубев признал проблему и пошел за советом к народу — подписчикам губернаторского телеграм-канала. Спросил, как же привлечь врачей в села. Официальная статистика удручает: за 2022 год в сельские медучреждения удалось привлечь 131 врача — крохи для одного из самых населенных регионов страны.

Решения проблемы ни Путин, ни Голубев, ни Минздрав пока не назвали. Зато ответ нашелся у Романа Борисова — главврача Дубовской ЦРБ.

— За время [своей работы с мая 2022 года] я очень много привлек медицинских работников, в отличие от тех [главврачей], кто был до этого. Такого ни в один год не было, — рассказывает главврач, с которым мы встретились в Дубовском. — Моя задача — нехватку кадров устранить. Ну кто в эту хурхуяновку приедет? В селе население около 17,6 тысячи человек. (На сайте района указана вдвое меньшая численность населения. — Прим. ред.) Здесь нет работы, люди уезжают, нет каких-то форм развития.

Встрече с Романом Борисовым предшествовал долгий телефонный разговор, целью в котором главврач, кажется, поставил убедить журналистов «не ехать в хурхуяновку». Но когда журналисты всё-таки прибыли, главврач от встречи отказываться не стал. Пригласил к себе. На стенах кабинета Романа Борисова висят огромные портреты президента и губернатора. Главврач предлагает кофе, хотя видно, что не расположен к беседе. Нервничает. За дверью кабинета чей-то голос шепчет: «Всё-таки приехали…»

— Я вам так скажу, я знаю, откуда ноги растут: это не жители вам жалуются, они благодарны, это всё происки моих коллег, — сразу переходит в атаку Борисов. — Знаете, есть такие бабушки-медики, которые уже ничего не хотят? Это всё оттуда идет. Кто когда-то кому-то мешал повышать свою профессиональную деятельность? Тут бывший главврач Александр Земляк работал [фельдшером] на скорой помощи, а потом учился на врача и стал главврачом.

Земляка в Дубовском помнят. Он руководил районной больницей около пяти лет и потерял должность под давлением местной администрации весной 2022 года. Врачи и жители считали причиной личную неприязнь главы района к главврачу. Сам Земляк утверждал, что его уволили за просьбу выделить больнице деньги на закупку масок и других средств защиты во время пандемии COVID-19. Жители Дубовского даже писали петиции с просьбой «вернуть в больницу лучшего главврача», который был еще и единственным анестезиологом-реаниматологом на весь район.

До Земляка районной больницей руководила Ирина Шпилевая, попавшая под следствие из-за приказов фальсифицировать медицинскую отчетность. Когда расследование началось в 2013 году, главврача поначалу оставили на должности. Большинство сотрудников больницы в ответ написали заявления об увольнении. Давление сработало: Шпилевая подала в отставку перед приездом комиссии областного Минздрава.

Еще одиного главврача Константина Пыльцина в 2009 году судили за недостоверные акты, что, по версии следтствия, принесло не менее 200 тысяч рублей убытка.

Теперь «проклятое» кресло занял Роман Борисов, переведшийся из Константиновского района. Радушного приема не случилось, и Борисов объяснил к себе холодность коллектива частыми перестановками руководителей и кадровым голодом. Устранить первую проблему Борисов, судя по всему, старается за счет решения второй.

Когда пришел новый главврач, Наталья Умиева, Юлия Александрова и Марина Гринько работали медсестрами. Но с появлением Борисова случилось чудо: сразу две медсестры годами страдавшей от дефицита врачей больницы вспомнили о своих дипломах специалистов, годами лежавших без дела.

И, не отвечая на вопрос, неужели можно «решить попробовать» лечить, заявляет, что в России медицинское образование можно получить и очно, и заочно, поэтому медсестры смогли совместить работу с обучением. А занять должности онколога, офтальмолога раньше девушкам мешал психологический барьер.

— Как я могу принять на должность врача, не проверив документы? Очное и заочное можно. Сейчас же времена другие, — пытается убедить меня Роман Борисов. — Что является допуском к работе? Сертификат специалиста. Они предоставили документы, которые соответствуют, почему я их не должен был принимать? Почему нет? Каждый человек вправе что-то попробовать. Я вам хочу сказать, что большую роль сыграла и ситуация с ковидом. Они как раз обучались тогда онлайн.

— Они учились по 6–7 лет на врача, но пошли работать медсестрами за 12–15 тысяч? Или какая зарплата у ваших медсестер?

— 25–26 тысяч, а у врачей в среднем в районе 30–40 тысяч рублей. По факту бывает гораздо больше, — отвечает Борисов. — Ставка врача — 10 680 рублей, но со всякими надбавками [больше] получается, а у медсестер за «участковость» доплачивают. Тем более есть президентские всякие, а до этого ковидные платили. Здесь очень много нюансов.

На сайте Дубовской больницы бросается в глаза информация: прибывшим в село молодым специалистам полагается миллион подъемных рублей, а средняя зарплата врача — 41 138 рублей. Но молодых в районной больнице почти нет. Как и медиков, которые подтвердили бы, что получают не меньше 40 тысяч.

— Вы должны медиков защищать, а то сейчас и последних уберут из-за вас. Откуда ноги растут, я знаю, — продолжает главврач, переходя на шепот. — Есть такие у нас, которые думают, что незаменимые. Они знаете сколько отсюда выжили сотрудников? Это из-за конкуренции. Медицина не стоит на месте. Пришел, к примеру, грамотный молодой врач, а старому это не нравится. Создаются такие условия, что молодой пришел, поработал два месяца, развернулся и уехал.

В больнице с 2020 года не было онколога, и пациентов отправляли в Волгодонск или в Ростов-на-Дону. Теперь, когда онкобольных начала принимать бывшая медсестра, селяне, по словам Борисова, начали благодарить главврача.

— Новые специалисты — это плюс для пациентов. Большинство людей благодарны, — уверяет главврач и сам же возвращается к теме чудесного обнаружения врачебных дипломов у медсестер. — Человек пришел ко мне, показал документы, я направляю его в отдел кадров. Они их сами там пробивают по общему регистру — документы соответствуют.

Рассказывая о положительных изменениях, Борисов то и дело пытается выяснить, кто же посмел усомниться в его методах и подлинности дипломов бывших медсестер. Первое подозрение падает на Наталью Ковешникову — заведующую детским отделением, которая временно руководила ЦРБ до его прихода.

— Она не справлялась со своими обязанностями. А я просто делаю свою работу и других пытаюсь убедить, что они обязаны свои функциональные обязанности выполнять, а не херней заниматься, — зло шепчет главврач. — Есть такие ситуации, которые не от тебя зависят. Есть такие вещи, когда твоего согласия не спрашивают. К примеру, у нас здесь один хирург в больнице и один в поликлинике — он же заведующий отделением хирургии. Тут, знаете ли, не до разбрасывания кадрами.

43-летняя Юлия Александрова стала врачом-офтальмологом в январе 2023-го. До этого женщина полтора десятка лет трудилась медсестрой. Пока в коридорах больницы шептались о назначении, на кабинете в поликлинике появилась табличка с фамилией нового глазного. Другая бывшая медсестра Наталья Умиева принимает пациентов в соседнем помещении — тоже с табличкой. Всё как положено.

— Да я знаю, о чем вы хотите спросить, — вздыхает Александрова, встречая журналистов. — Я получила высшее образование в 2007-м, по-моему, или в 2006 году, не помню точно. Прошло достаточно много времени.

Решение остаться медсестрой и полтора десятилетия не вспоминать о дипломе Александрова объясняет так: вышла замуж, отправилась в декрет, а вернувшись, не обнаружила в больнице свободной ставки врача.

— Ну, думаю, пусть работает врач. Потом еще один врач. Ну а потом — в 2019 году — этого врача не стало. Он уехал, и я подумала, почему бы и нет. Поехала отучилась в Серпухове и в 2020 году сертификат защитила. В Серпухове — повышение квалификации по специализации «офтальмолог».

— То есть у вас уже было образование офтальмолога высшее?

— Я училась в Сальском медучилище. Закончила его в 2000 году и работала потом медсестрой. Потом пошла учиться на врача в Саратовский государственный вуз. Почему сразу не пошла на врача? Потому что денег не было, а потом появились, — продолжает Александрова, перебирая бумаги на столе. — У меня в Саратове родственники есть — жила на квартире и училась. У нас и стоматологи учатся там, что теперь? Я честно говорю вам. У меня там родственники мужа живут, они позвонили и сказали: «Езжай и учись».

Параллельно с нами врач Александрова отвечает пациентам, которые заглядывают в кабинет. Вежливо просит людей подождать в коридоре. Она уверена, что пациенты довольны, ведь раньше ездили то в Ростов, то в Волгодонск, а теперь на месте получают ту же помощь.

— Те, кто мои пациенты, они всегда говорили: «Почему ты не хочешь работать?» Я говорила, что, пока есть врач, я не хочу. Сейчас, когда начала работать, они мне говорят, что надо было мне сразу работать, — говорит бывшая медсестра. — Вот любого спросите в Дубовке — они довольны. Ну не было пока жалоб и ничего такого. Никто не пришел и не сказал: «Ах ты, такая-сякая». Я даже примерно догадываюсь, кто это всё затеял… Свои же коллеги.

Но подробно рассказывать про учебу в медвузе Юлия Александрова отказывается. Мнется. Повторяет про свою несмелость, годами мешавшую занять должность врача. Зато о работе медсестрой рассказывает с гордостью и увлечением.

— Почему я работала долго медсестрой? Потому что мне нравилось. Врач что — назначение сделал, и всё. А мне нравилось измерить давление, удалить инородное тело, очки подобрать. Вот этому всему я училась. Потом, когда поехала повышать квалификацию на окулиста, то мне уже было проще. У меня в дипломе написано: «Лечебное дело». Потом была интернатура, — быстро перечисляет факты из своей биографии врач Александрова. — В 2019 году получила специализацию и в 2020 году уже сертификат офтальмолога. В Саратовском я очно училась шесть с половиной лет. Здесь начала работать медсестрой в 2009 году.

Про коллегу Наталью Умиеву, окончившую тот же университет и аналогичные курсы и ставшую врачом одновременно с ней, Александрова говорить отказывается.

— У нее [специальность] онкология, у меня была офтальмология, поэтому никак ничего не прокомментирую, — говорит она. — Да, мы с ней вместе работали медсестрами, и что? Она стала онкологом, а могла тоже раньше пойти. Почему не пошла, не знаю.

Прощаясь, Юлия Александрова обещает отправить фото диплома о высшем медицинском образовании в «Саратовском медицинском вузе» и другие документы, подтверждающие квалификацию. Врач честно дает номер телефона и даже первый месяц отвечает на звонки и сообщения — извиняется, что забывает скинуть документы. Но вскоре Александрова перестала брать трубку и заблокировала журналиста 161.RU.

Во дворе больницы легко заблудиться, поэтому нас встречает женщина-врач. Представиться отказывается, но ведет к тем коллегам, которые обо всём расскажут.

— 31 декабря девочки еще медсестрами были, а первого числа стали врачами, — усмехается она. — Я вам одно скажу: никто [во власти] ни с кем по поводу жалоб общаться не будет. Пошуршали по углам, и всё. Если вдруг что-то всплывет, то им вообще в этом районе не работать. У нас, конечно, не Кущевка, но что-то типа того.

В коридорах больницы не видно очередей. За нами наблюдают только врачи — выглядывают из кабинетов, увидев чужаков, перебрасываются фразами друг с другом.

— Мы после Нового года вышли на работу, и нам говорят, что у Умиевой и Александровой появились дипломы врачей. Я говорю: «Как врачей? Они же всю жизнь работали медсестрами». Я эту Юлю знаю сто лет. Как это врачами? — начинает рассказ врач Ирина, которая работала с Умиевой до повышения. — У нас же заочного нет медицинского обучения в стране, поэтому они должны были очно учиться и, значит, должны были на семь лет бросить работу здесь и учиться где-то.

— Дипломов самих мы не видели, — подтверждает другая сотрудница больницы. — Сейчас уже вижу в документах печать: «врач-офтальмолог Александрова Юлия Викторовна». Чудеса какие-то. Это ж надо было как минимум семь лет отсутствовать. Я вот училась семь лет. Лечебное дело — шесть лет, потом интернатура…

Дипломы «Саратовского медицинского вуза», как альма-матер называет Александрова, тоже вызывают подозрения у врачей Дубовской больницы.

— В Волгоградской области два года назад парень откуда-то приехал в село, где его никто не знал, — вспоминает врач Ирина. — Вроде показал диплом — давай работай. Потом поняли, что он не тянет работу врача, и стали проверять — оказался купленный диплом именно из Саратовского вуза. Скандал дошел этот даже до нас тогда.

В кабинет заходит девушка-врач. Подхватывает не раз высказанную коллегами мысль: почему же Александрова и Умиева работали медсестрами за копейки, если в больнице постоянно были вакантные места, а женщины давно выучились на врачей.

— Самое интересно, как главврач всё это допустил. Я удивляюсь. Нормальный главврач никогда бы не принял с этими дипломами на должность врачей, — резюмирует Алина.

Медики вспоминают, что офтальмологи в районной больнице постоянно менялись из-за низкой зарплаты — один из уволившихся врачей называл коллегам сумму около 20 тысяч и жаловался, что на такие деньги сложно содержать семью. Стабильной была только работа Юлии Александровой, которая трудилась медсестрой при каждом из предшественников. Естественно, получая при этом еще меньше.

— Я тоже 20 тысяч ставку получаю при стаже 50 лет, представляете? И еще мне проценты платят за допнагрузку вместо этого уехавшего врача, — продолжает Любовь раздраженно. Мы рассказали ей, что главврач говорит о зарплатах врачей в районе 40 тысяч. — Вот у меня получается 23–24 тысячи — это моя зарплата. Медсестры у нас получают 10–11 тысяч. И вот наши эти медсестры сознательно столько лет, скажете, с дипломами врачей вели это полуголодное существование?

О приезде журналистов мигом узнает вся больница. Сотрудники подходят к кабинету если не высказаться, то хотя бы послушать, о чем ведутся беседы. Молча стоявшая и наблюдавшая за общением Ольга — опытный врач — вступает в разговор.

— Правильно она всё говорит. И все тут это знают. Юля с Наташей на наших глазах здесь начинали. Ни одного дня они не уезжали, чтобы получить высшее образование, а тем более интернатуру. Замуж выходили, дети и прочее. Здесь все друг друга знают, — завершает она короткую речь, махнув рукой.

Отработавшая полвека в медицине Любовь недоумевает и говорит, что созданный в больнице прецедент уже начал приносить нездоровые плоды: несколько медсестер выразили желание стать врачами, чтобы получать побольше.

— Конечно, каждый думает, что теперь это норма такая, — продолжает она. — Есть медсестры, которые говорят: «Почему им можно, а нам нельзя?» Одна педиатром собралась. Я говорю, что даже терапевт не может работать педиатром!

В обсуждение вклинивается сидящая в кабинете медсестра.

Голоса медиков перемешиваются в возмущенный гул.

— 9 января, когда все вышли после праздников, главврач познакомил нас с новыми докторами. Все обернулись и видят медсестер наших, Наташу и Юлю. Спросили, мол, с какими докторами? А он в ответ показывает на них — «с окулистом и онкологом». Наши думали, что новые врачи какие-то приехали к нам в Дубовку, но Борисов сказал: «Теперь Юлия Викторовна и Наталья Петровна — новые врачи у нас». Когда мне коллега в полушоковом состоянии рассказала об этом, я тоже чуть со стула не упала. Как такое можно? Где они взяли вдруг дипломы?

— Да все уже знают, что купили в Саратове, — бросает стоящая у окна Леся.

Заходим в другой кабинет, где встречаем сотрудницу больницы с 45-летним стажем. Медик с ходу соглашается ответить на вопросы. Просит только не фотографировать и не называть имени, потому что «не даст главврач до пенсии доработать».

— Впервые вижу такое. Мы позвонили коллегам из других регионов, которые раньше у нас работали, — они сказали, что в первый раз о подобном слышат, — рассказывает опытный врач. — Александрова уже ездила свою электронную подпись заверять и печати ставит. Они полноценно принимают пациентов, только как, ведомо одному Богу. Самого главврача я в глаза с мая ни разу не видела, как его назначили. Он не собирал нас, не знакомился с коллективом.

В кабинет входит пациентка. Врач поясняет пожилой женщине, что журналисты интересуются новыми онкологом и офтальмологом. Судя по общению, женщины знают друг друга — как многие живущие в Дубовском.

Пожилая женщина интеллигентного вида осматривает нас с ног до головы и спрашивает, откуда мы. Узнав, что из Ростова, боевым поставленным голосом говорит: «Это позор. Просто позор. Об этом даже вслух говорить стыдно».

— А вы говорите. Пусть все знают, что у нас тут творится, — настаивает врач.

— Я поражаюсь и удивляюсь тому, что у нас тут творится в больнице. Как это еще не дошло до прокуратуры? Мы ходили в администрацию нашу — требовали, чтобы обратили внимание на этот вопиющий случай. А нам сказали, что больница теперь относится к Минздраву и они не имеют на них никакого влияния. То есть их население лечится в этой больнице, скоро санитарки пойдут дипломы получать, но руководству района плевать на это. Всем плевать, — сокрушается женщина. — А соседке Александрова недавно глаукому не заметила — Марию Николаевну же в Волгодонск увезли, слышали, на скорой. Совсем слепой останется, наверное?

Из разговоров с сотрудниками и пациентами становится ясно, что главврач Борисов как минимум лукавил, рассказывая о довольных пациентах и лишь нескольких старых врачах, которые якобы боятся дать дорогу молодым. Медики, встреченные в коридорах больницы, сами заводят разговор. Возмущаются ситуацией, иронизируют, что медсестры якобы скрывали от руководства и коллег высшее образование.

— Для нас это дико. Эти девочки тут работали медсестрами больше 10 лет. Они никуда не ездили. Это как минимум надо на 6–7 лет уехать было, — сетует медик, встреченный на больничной лестнице. — Это неправильно, это всё ложь. Ну как врачу смотреть в глаза бывшей медсестре, понимая, что она такое провернула? Как пациентам приходить к врачу, когда они всю жизнь видели их на месте медсестер? Как идти в врачу-онкологу, который 15 лет выписывал справки только?

Из отдела кадров к нам выходит сотрудница с ксерокопиями в руках. Она первая в больнице удивляется, что кто-то заинтересовался Дубовским и делами маленькой районной больницы. Прошу показать дипломы о высшем образовании, но вместо этого кадровик показывает сертификаты о трехмесячной переподготовке в частном образовательном центре в Подмосковье.

Как следует из бумаг Александровой, негосударственное образовательное частное учреждение дополнительного профессионального образования «Профессионал» из города Серпухова допустило ее к «осуществлению медицинской или фармацевтической деятельности по специальности "офтальмология"».

Сертификат Умиевой такой же, только специальность — «онкология». Согласно сертификатам, датированным 2020 годом, оба новых врача одновременно завершили в Серпухове курсы продолжительностью 576 часов — то есть отдали обучению по 72 рабочих дня. Дипломы о высшем медицинском образовании среди кипы хранящихся в отделе кадров бумаг всё никак не находятся.

— Это сертификат специалиста. Переподготовка в негосударственном частном учреждении. Это не дают без первички. Должен быть диплом врачебный, — убеждает сотрудница отдела кадров. — Не понимаю, зачем вам остальные их документы, если сертификаты доказывают, что у них есть первичное образование.

Чуть поспорив, кадровик всё-таки извлекает на свет копии дипломов Умиевой и Александровой. Сфотографировать документы запрещает, ссылаясь на закон о персональных данных, но показывает: вот, мол, обе сотрудницы окончили Саратовский государственный университет Федерального агентства по здравоохранению по специальности «лечебное дело». Умиева получила базовое образование врача в 2009 году, а Александрова — в 2006-м.

— Документы у них в порядке. Они сначала проходят трехмесячную переподготовку, а потом повышение квалификации и получают этот сертификат, — повторяет сотрудник отдела кадров. — С чем связан такой интерес к ним? В нашем селе очень мало медиков, и врачи, которые сейчас есть — на вес золота все. Я лично никакого негатива не слышала.

Чтобы отстоять позицию, кадровик предлагает вместе проверить данные в базе Рособрнадзора, где регистрируются выданные в РФ документы об образовании.

— Я вам сейчас всё покажу, и вы убедитесь, — говорит сотрудник отдела кадров, но оказывается, что «всё показать» она не может чисто технически. — Только дипломов о высшем образовании там нет. Потому что там публикуют высшее образование только с 2014 года. Зато вам сейчас сертификаты от «Профессионала» покажу.

Найти сертификаты сразу не удается — программа дает сбой, но, справившись с волнением, девушка всё-таки находит в базе Рособрнадзора сертификаты негосударственного образовательного центра с фамилиями Умиевой и Александровой. Сотрудницы действительно прошли переподготовку как онколог и офтальмолог.

И всё? Дело закрыто? Как бы не так.

Данные о дипломах, выданных 15–20 лет назад, действительно непросто найти. Возможно, именно это, а не злой умысел помешало руководству больницы проверить документы бывших медсестер. К счастью, интернет и мобильная связь прекрасно развились с нулевых годов, когда медсестры якобы учились в Саратове, а бумажные архивы не уничтожены.

Редакция 161.RU связалась с руководством Саратовского государственного медицинского университета и получила однозначный ответ: ни Юлия Александрова, ни Наталья Умиева, ни какие-то другие девушки с похожими личными данными никогда не учились и не оканчивали это учебное заведение.

Вы прочитали первую часть расследования о кризисе в больнице Дубовского района. В продолжении мы расскажем:

• как Саратовский медуниверситет искал, но не нашел двух выпускниц;

• как устроена система «непрерывного образования» медиков и что с ней не так;

• как работает образовательный центр «Профессионал», делящий этаж со студией по оформлению ноготочков, и легко ли получить там образование;

• в чем причина проблем медицины в Ростовской области.