Старый город в тени высоток. Как живет и медленно ветшает Богатяновка

Богатяновка — один из старых районов Ростова-на-Дону, возникший на месте срытой крепости Дмитрия Ростовского. В отличие от центральных Московской, Шаумяна или Большой Садовой эти улицы никогда не отличались богатым убранством. Теперь Богатяновка ветшает под гнетом времени, пожаров и застройщиков. Корреспондент 161.RU Диана Кулыгина приглашает прогуляться по старым мостовым.

— Ростов бывает парадный, красивый, как Пушкинская. Но Богатяновка — рабочий квартал, — говорит историк и экскурсовод Мария Братолюбова, поправляя головной микрофон. Вместе с группой из 17 человек она спускается по Нахичеванскому переулку.

Останавливаемся у дореволюционного здания из красно-оранжевого кирпича. Центральная часть боковой стены выложена кирпичом более светлого, медного цвета.

— Это не потому что кирпича не хватило. Это сделано специально. Раньше боковые стены домов выкладывали огнеупорным кирпичом из обработанного ракушечника, поэтому цвета отличаются, — объясняет Мария.

Поворачиваем на Гоголевскую и некоторое время идем молча, осматривая старую, пустую улицу с полуразрушенными домами. Многие здания выглядят аварийными: из стен выпали кирпичи, крыша сгнила и покосилась. Кажется, что там никто уже давно не живет. На пути встречаются и вовсе разрушенные дома, от которых остались лишь обломки стен и расколотые кирпичи.

— Многие из вас спросят: если дома строили здесь в основном в конце XIX века, то что же было тут раньше? Раньше на этой территории стояла крепость Дмитрия Ростовского. Она оказалась не воюющей, и в 1835 году ее убрали. Территорию стали застраивать незаконно, — рассказывает экскурсовод. — Название района пошло от источника питьевой воды — Богатого источника. Здесь была развита преступность, ведь сюда съезжались люди с туманным прошлым с целью начать новую жизнь. Кто был никем, мог стать всем!

То были лихие 90-е, только другого столетия.

Самобытный Ростов говорит в каждом здании, в каждой улице. В атмосферу Богатяновки погружаешься с головой — здесь, как назло бросившим район городским властями, еще дышит история.

Мария раздает листовки с забавной карикатурой ростовцев. На ней изображены несколько мужчин, каждый из которых представляет район города. Тот, что с фонарем в руке — житель Богатяновки. Человек впереди него — представитель Затемерницкого поселения, двое сзади — Байковского хутора и Нахаловки. А впереди всех — в пиджаках и шляпах — жители центра и Нового базара.

Чем ближе к Дону, тем дома становятся всё хуже — эти территории застраивались первые. По пути встречаются развалины — почерневшие и выцветшие кирпичные руины. Деревянные дома — сухие и хилые — заросли многолетней пылью. Стены превратились в полотна для узоров мха и лишайника.

Вдруг останавливаемся около большой… скорлупы дома. Всё, что от него осталось — четыре кирпичные, просевшие и местами обвалившиеся стены. Ни крыши, ни даже напоминаний о поле — внутри бушует растительность, как в оранжерее.

— Ну вот почему такой кошмар? Почему до такого состояния довели здание? — тихо говорит участница экскурсии, осматривая ветхий корпус.

Ее дочка тоже удивленно смотрит на стены, поджимая губы.

— Неужели тут кто-то жил? — спрашивает она маму.

Мария поднимает с земли обломок старого кирпича, выпавшего из стены. На нем черной краской написаны буквы — инициалы фамилий жильцов. Земля вокруг усыпана такими приветами из прошлого.

— Как их еще не украли?

В тени «Державинского»

Ровная и прямая дорога обрывается. Впереди — узкая и усыпанная большими валунами тропа, ведущая к берегу Дона. Спуск протоптан — хороший знак, люди еще живут здесь. Справа видим старый дом, перед которым раскинулся большой зеленый двор с самодельными украшениями из шин. У подножия спуска останавливаемся у здания из оранжевого кирпича.

— Здесь жили работники мельницы Парамонова, — говорит Мария, открывая дверь в здание и приглашая последовать за ней. В нос бьет затхлый запах пыли.

— О, смотрите, и ковер есть! — доносится голос со второго этажа. — И даже одна железная неубитая дверь. Только домофонов нет. Как люди тут живут?

Рядом видим два стоящих рядом здания — Центральную котельную и старинный дом из рыжего кирпича.

— Справа вы можете увидеть объект современной архитектуры, — говорит Мария, указывая рукой на котельную. — А слева расположено здание постройки XIX века. Какое выглядит лучше — решать вам!

Люди переглядываются с улыбками. Опять сворачиваем с асфальтированной улицы на протоптанную, пыльную дорогу, ведущую через зеленую рощу к Дону. Вдоль нее стоят несколько зданий.

— Это раньше были склады мельницы Парамонова. Сюда свозили зерно.

В роще находим несколько кирпичных прямоугольных башен — это столбы, оставшиеся от моста, по которому на склады возили зерно. Они тут — единственное напоминание о прошлом. Живописное историческое место заставляет нас пару минут молча любоваться красотой окружающей природы. Рядом шумит река, в роще весело поют птицы. Чувствуется умиротворение.

— Эти склады — объект культурного наследия федерального значения. Они сами охраняются, а также территория вокруг них. Однако рядом почему-то вырос жилой комплекс «Державинский», — разводит руками Мария.

25-этажная громада возвышается над зданиями складов, угрожающе нависая над Доном. Эта глыба выглядит чужеродно среди низких домов Богатяновки.

— Скоро власти планируют продлить набережную до Нахичевани, и тогда здесь всё это, вероятно, снесут, — продолжает Мария, показывая на старые дома вокруг.

Иногда история дружит с бизнесом

На обратном пути останавливаемся у красивого кирпичного здания с закругленным фасадом. Над входом в подвал висит вывеска гастропаба «40 футов».

— Этот особняк раньше принадлежал Давыдову, управляющему мельницей Парамонова. Когда здание осматривали, то нашли на чердаке записную книжку какой-то маленькой девочки и посуду. И этот бар, снимающий помещение в подвале, воплотил гениальную идею. На входе владельцы разложили эту красивую посуду и записную книжку, чтобы посетители могли ознакомиться с историей, — улыбаясь, рассказывает Мария.

— А что ж музей не сделать? — спрашивает один из экскурсантов.

— Я считаю, это тот самый случай, когда история дружит с бизнесом. Ведь у людей консервативное, отталкивающее восприятие музеев. Туда просто не ходят, а если и ходят, то единицы. Разместив экспонаты в баре, можно привлечь людей к изучению истории Ростова, потому что в таком контексте их это заинтересует.

Среди полуразрушенных домов на Очаковской возвышаются две бежевые 16-этажки.

— Вот эти дома красивые. Не то что те, деревянные, — говорит мальчик своему отцу.

На одном из фасадов замечаю каменную фигуру весов. Такие фигурки — самобытная деталь архитектуры Богатяновки, их можно встретить практически на каждом доме.

— Многие жители Ростова украшали фасады своих домов предметами своих профессий. Можно было понять по оформлению дома, чем занимается его хозяин.

— Уже скоро и почтовые ящики станут объектами культурного наследия, — иронично добавляет одна из экскурсанток.

— Смотрите, там из кирпичей на стене дома цветы выросли, — подмечает мужчина, глядя на аварийный дом за нашими спинами.

Заворачиваем в очередной подъезд. На полу местами лежит красивая, расписная плитка с яркими синими узорами. Из просторной парадной наверх ведет деревянная, шаткая лестница с шершавыми перилами. Поднимаемся и выходим на широкий, длинный балкон. На веревках висит белье, на полу хозяйственные принадлежности и ведра — значит, здесь всё еще живут люди. С балкона видно весь Ростов во всех его контрастах — у подножий высоток выглядывают, кучкуясь, маленькие старые дома. Видно даже стадион «Ростов-Арена».

Вниз спускаемся уже по наружной лестнице, вьющейся по фасаду дома.

— А вы кто? — слышу сзади мужской голос.

— Это экскурсия, смотрим Богатяновку. У нас на Западном такого не увидишь, — отвечает ему одна из экскурсанток.

— Ну конечно, не увидите. У нас красивый исторический район, а архитектура какая! Настоящий Ростов. А вот все эти многоэтажки пора заканчивать уже. Я сам строитель и знаю, что говорю. Пора вернуть двухэтажные и трехэтажные дома. Понастроили высоток — всё это из-за жадности.