Фонд «Внимание» Ильи Варламова и Максима Каца начал собирать пожертвования на проект консервации Старого христианского кладбища Таганрога. Городская активистка Елена Алексеенко рассказала корреспонденту 161.RU, почему волонтеры вынуждены спасать древние надгробия от разрушения и сколько денег нужно, чтобы защитить хотя бы 10 из 200 ценных скульптур.
Старое христианское кладбище впервые появилось на городском плане Таганрога в 1808 году. Но захоронения, вероятно, начались еще в XVIII веке — есть надгробная плита 1796 года. Кладбище закрыли в 1971 году из-за превышения по плотности захоронений. В 2016 году ему присвоили статус объекта культурного наследия регионального значения.
— Для ухода [за памятниками] не требуется каких-то разрешений или согласований. Мы можем помыть памятники щадящими средствами, но провести какие-то более серьезные работы без разрешения комитета по охране объектов культурного наследия (ОКН) мы не можем. Плюс нужно закрыть какие-то вещи, чтобы памятники дальше не разрушались, — рассказывает Алексеенко.
Получить разрешение на работы с памятниками могут только лицензированные организации. Фонд «Внимание» собирает деньги именно для найма такой компании. 210 тысяч рублей уйдут на один проект — это довольно скромная сумма, по словам Алексеенко.
— Для заботы о кладбище, понятно, нужна бездонная тьма денег. Даже для решения бытовых проблем — выпила аварийных деревьев и вывоза мусора. Хорошо, если бы его можно было вывезти, но он там постоянно плодится, ведь никакой инфраструктуры для сбора мусора там нет, — добавила активистка, ведущая проект «Старое кладбище».
Как подчеркнула Алексеенко, всё кладбище — памятник, на котором находится 200 ценных скульптур, склепов, могил и украшенных памятников. В прошлом году в Таганроге разработали три туристических маршрута по кладбищу — 9 из 10 объектов, для защиты которых волонтеры ищут проектировщиков, входят в эти маршруты.
— Это те скульптуры, которые привлекают больше всего внимания. И при этом они не сильно масштабны. Чтобы потом волонтеры могли о них позаботиться, — говорит Алексеенко.