Взрыв в Каменске, ковидный рекорд и открытие моста на Малиновского — итоги недели в Ростове

На прошедшей неделе Ростовская область побила собственный рекорд по заболеваемости коронавирусом. А в конце недели в Каменске-Шахтинском на химзаводе прогремел взрыв — обгорели семеро работников предприятия, четверо из них скончались.

Что еще произошло в Ростове и области, читайте в обзоре главных новостей ушедшей недели от корреспондента 161.RU Александры Шевченко.

Взрыв, который нельзя называть

Вечером 29 июля в Каменске-Шахтинском на химкомбинате «Каменский» прогремел взрыв. Семь человек оказались в реанимации: только у одного из них обожжено 80% тела, у остальных — 100%. О ЧП стало известно только на следующее утро и, вероятно, случайно — местные журналисты написали о пожаре. Власти сначала не комментировали вовсе: в каменской администрации под любыми предлогами уходили от ответа. Обычные люди, знакомые с ситуацией, тоже не захотели ничего рассказывать.

Только спустя 19 часов после аварии на сайте комбината «Каменский» появился короткий релиз, в котором подтверждался факт аварии и наличие семи пострадавших. После случившегося на завод приехали с проверкой представители Минпромторга.

В воскресенье, 1 августа, от родственников пострадавших нам стало известно о смерти четырех человек. Остальные находятся в реанимации.

Новый (анти)рекорд

В Ростовской области заболеваемость коронавирусом растет с такой скоростью, что на прошедшей неделе был побит рекорд по суточному числу заболевших. 28 июля в регионе зафиксировали 395 новых случаев. Для сравнения, предыдущий максимум в 392 человека мы достигли в январе этого года. Кроме того, больницы оказались сейчас заполнены людьми с COVID-19 плотнее, чем год назад. Подробнее об этом читайте в репортаже специального корреспондента 161.RU Ирины Бабичевой.

Такой активный рост заболевших грозит региону новыми ограничениями. Главный санврач Ростовской области Евгений Ковалев уже предложил заселять в общежития только привитых и переболевших, а в междугородние автобусы пускать только пассажиров с, как он выразился, «QR-кодом» (который в Ростовской области не используется). Пока предложения остались предложениями, по крайней мере, губернатор Василий Голубев не подписывал новые документы на сей счет.

На фоне этой ситуации ростовскую администрацию покинула Ольга Мельникова, занимавшая пост главы горздрава. Официально ее уход связан с переездом. Пост временно занял замглавврача Аксайской ЦРБ Павел Бекетов.

Обыски — теперь и в МРЭО ГИБДД

Силовики пришли с обысками в МРЭО ГИБДД Таганрога из-за взятки, которую передали одному из сотрудников. На двух человек возбудили уголовное дело по статьям о взяточничестве.

Выяснилось, что некий Виталий Савенков передал сотруднику МРЭО деньги за зачет по практической части экзамена по вождению. Теперь Савенкову грозит до десяти лет колонии.

Мост открыли, машины встали

30 июля в Ростове открыли для движения легкового транспорта мост на Малиновского, который был закрыт с начала января этого года. Там организовали двустороннее движение, общественный транспорт будет ходить по мосту по расписанию. В целом власти оценивают готовность объекта на 80% и надеются скоро завершить строительство.

Самое любопытное, что спустя несколько часов после запуска движения на подъездах к мосту снова образовалась пробка — всего километр, но машины в ней стояли просто намертво.

Что еще почитать?

Олимпиада в Токио — одно из самых обсуждаемых сейчас событий. Там выступают и донские спортсмены. А еще они привозят медали. Корреспондент Ренат Дайнутдинов пообщался с первым тренером фехтовальщицы, олимпийской чемпионки Ларисы Коробейниковой. Оказалось, что спортсменка хотела завершить карьеру еще после лондонской Олимпиады.

Общественники требуют признать ростовский ипподром памятником — они опасаются сноса и застройки. Владельцы ипподрома, компания «Юг Руси», ростовским архитекторам на уступки не идут. Противостояние длится с начала года. Корреспондент Григорий Ермаков выяснил, появились ли в этой истории важные подвижки.

Вы слышали об адаптации бывших заключенных к жизни в социуме? Она есть — по крайней мере, официально. Совпадает ли ситуация на бумаге с тем, что действительно происходит с заключенными после освобождения, — в материале Анастасии Мироновой.