Иван Орлов, координатор Ростовской области Ассоциации «Голос»: «Люди пошли на выборы и все увидели своими глазами и... не пришли на митинг после выборов»

Одна из самых одиозных личностей, непримиримый борец за честные и прозрачные выборы, стал известен ростовчанам в конце 2011 года. Иван Орлов, координатор ассоциации «Голос» в Ростовской области, на всех официальных мероприятиях в джинсах и свитере, а на встречу с корреспондентом 161.ru надел пиджак. Иван подвел итоги выборов 4 марта не как представитель одной из политических партий или член избиркома – итоги выборов он подвел как человек с высокой гражданской позицией, человек с Болотной по-ростовски.

– Иван, какие у вас впечатления от прошедших выборов президента страны как наблюдателя?

– Все выборы можно охарактеризовать одним словом – вяло. Вообще, нужно понимать, что выборы – это единственный законный способ достижения власти. Естественно, там, где власть, там будут люди как-то грызться, за что-то бороться и добраться до заветной цели – чего не было на этих выборах совершенно. Поэтому можно сделать вывод, что выборы были честные. Нарушения, конечно, были, но они носили не системный характер. Ни одно из нарушений, которые были зафиксированы моими корреспондентами, никак не могли повлиять на результат выборов.

– А где работали ваши корреспонденты и почему корреспонденты?

– Ассоциация «Голос» осуществляла наблюдение только по городу Ростову-на-Дону. Это 66 человек, и каждый из них должен был посетить восемь участков, то есть мы «накрывали» практические полностью все участки. Корреспонденты потому, что все они имели удостоверение внештатного корреспондента газеты «Гражданский голос». Есть небольшой минус, поскольку мы могли находиться на участке не целый день, а час-два. Как-то так сложилось, что человек от «Голоса», когда приходит на избирательные участки, знает закон лучше, чем те наблюдатели, которых прислали политические партии. Уж не знаю, почему так получилось. Ну, вот пример: на один участок приходит девушка, а это ее первая кампания, у нее была инструкция, что посмотреть и что проверить. Она приходит и видит такую картину: сидят 15 наблюдателей и, образно выражаясь, смотрят в потолок. Когда она пришла и зарегистрировалась, они у нее спросили: «А вы откуда?», она: «Я из гражданского голоса». И тут пошел такой шепот, и дяденька от коммунистов сказал: «Все слушаем ее – она знает, что надо делать».

– То есть наблюдатели от политических партий были плохо подготовлены?

– Политические партии почему-то не могут найти достаточно грамотных людей, чтобы те вели качественное наблюдение. Их сидит 15 человек, и ни один толком не знает, что делать. И о каких прозрачных выборах можно говорить, если эти люди в принципе не собирались наблюдать – вот такое негативное у меня отношение к политическим партиям, которые не уважают свой электорат, не могут защитить голоса электората. Это приходится делать общественным организациям – нам в том числе.

– Но, позвольте, у нас же некоторые наблюдатели от партий возмущались, например, от КПРФ...

– Они только и могут, что бузить. Они, коммунисты, насобирали кучу жалоб и заявили, что нарушения серьезные. Но таких участков в городе всего шесть. Товарищи коммунисты, наверно, меня возненавидят, но я их представляю как торгашей с рынка. Всего шесть участков... А всего в Ростове 273 участка. И что? О каких массовых фальсификациях может идти речь? Мы, «Голос», не нашли в принципе ничего такого, за что бы мы могли ухватиться, как говорится, зубами. А ведь «Голос» ведет жесткую политику в борьбе за честные выборы, и об этом все знают. Были кристально чистые участки, по моим наблюдениям. Я лично для себя отправил на шесть участков для так называемого среза моих ребят. Были участки, когда ребята делали замечания, и председатель все сразу поправлял, а были участки, когда председатель комиссии, женщина, ни в коем случае не хотела идти на контакт, исправлять недочеты на радость коммунистам.

– А провокации были?

– Есть факт покупки бюллетеней у избирателей. Стояли люди, которые предлагали деньги входящим на участок избирателям. В этом деле замечены как представители правящей партии, так оппозиционных партий. И это нарушение, кстати, зафиксировано. Люди предлагали избирателям деньги за то, что они вынесут бюллетень из участка.

– Сколько партии платили своим наблюдателям?

– У каждой партии свои расценки, ориентировочно – 1000-1500 рублей. При этом наблюдатели не особо напряглись.

– Но были же и бесплатные наблюдатели?

– Бесплатных наблюдателей было в разы больше. Это единственная кампания за последние годы, где такое большое количество бесплатных наблюдателей-добровольцев. Причем, добровольцы в большей мере знают выборное законодательство, потому что они шли честно наблюдать за исполнением законности прав избирателей.

– Что для вас было позитивного в этой кампании?

– Во-первых, областная избирательная комиссия сыграла на открытость. Я как представитель «Голоса» всегда считался неудобной для всех натурой. А председатель областной избирательной комиссии Сергей Юсов не побоялся пойти на прямой контакт со мной. Мои коллеги по «Голосу» со всей страны спрашивали меня: как тебе это удалось? Смысл в том, что Сергей Юсов сделал много полезных вещей: повышение правовой грамотности и членов комиссий и наблюдателей от политических партий. Я с Лигой избирателей был в одной такой школе в Неклиновском районе. Я присутствовал на лекциях, я пообщался с людьми. Причем, не выбирая – идет человек, мы остановили, задали несколько вопросов, он на них ответил грамотно, адекватно. Вопросы касались избирательного законодательства. Жаль, что всех не научишь: текучка в ТИК большая. Но сама попытка организовать и провести такую школу – это прецедент в хорошем смысле понимания. Еще один позитивный момент: когда члены облизбиркома вместе с нами выезжали на участок, где было зафиксировано нарушение. К нашим операторам на горячую линию поступает какой-то звонок, мы звоним в облизбирком и спрашиваем: «А готовы ли вы с нами выехать на участок? Не слабо вам?» Оказалось – не слабо. Мы выезжали на место и там, на месте, принимались все решения, чтобы устранить нарушение. Все документировалось, есть акты, видео. А звонков к нам на горячую линию поступало очень много.

– Голосование в Ростове в процентном соотношении за кандидатов прошло ровно?

– На всех участках количество голосов за тех или иных кандидатов в равной степени было практически одинаково. Но, как выяснилось, есть в Ростове две аномалии: больше всего сторонников Владимира Владимировича Путина живет в Советском и Ворошиловском районах города – то есть Западный и Северный жилые массивы. Вот такой факт.

– А с международными наблюдателями вам удалось пообщаться? Нам, к примеру, ни один иностранный наблюдатель не дал комментарий.

– Я общался с теми, кто приехал в Ростов где-то за месяц до голосования. А те, кто приехал в день голосования, ни один из них не вышел на связь. Они жили по какой-то своей программе, я не знаю, где и на каких участках они работали, но мои люди с ними не пересекались. Мне после выборов они прислали по почте итоговое заявление ОБСЕ о том, что, по их мнению, выборы в Ростове прошли спокойно и без особых нарушений. Впрочем, об этом можно судить и по митингам. Сколько их было изначально и сколько людей было на митингах до выборов? Я был лично на митингах в Ростове «За честные выборы», насчитывалось 700 человек. Что стало после выборов? Отвечу: и 100 человек не набралось. Та же картина и в Москве. Я еще на митингах говорил людям: что вы кого-то слушаете, вот вам возможность лично сходить на выборы, будьте наблюдателями от «Голоса» либо от Лиги избирателей – вы сами своими глазами все увидите. И люди пошли на выборы и все увидели своими глазами и... не пришли на митинг после выборов. Лидеры так называемой внесистемной оппозиции продолжают говорить о фальсификациях на выборах. Это их право. Я говорю о том, что видел своими глазами и что видели мои корреспонденты. Я оперирую только фактами.

– За Навальным больше не пойдут?

– Навального, «Голос», Лигу избирателей и другие общественные организации можно поблагодарить за то, что была сделана попытка создания гражданского общества – попытка удачная. Ведь раньше таких добровольцев, которые по зову души и сердца наблюдали за выборами, было крайне мало. Сейчас получается такая вещь: есть народный фронт, а есть гражданское общество.