Бить или не бить?

Министр внутренних дел России Рашид Нургалиев объяснил россиянам, что он имел в виду, советуя давать отпор «людям в милицейской форме». Несколько дней в стране не утихали споры о том, имеет ли рядовой гражданин, ставший объектом преступных посягательств со стороны сотрудника милиции, право применить ответное насилие к «оборотню в погонах». Пока одна часть граждан радостно потирала руки в предвкушении удобного повода применить наказ министра на практике, другая скептически крутила пальцем у виска. Терпеливо выждав несколько дней, министр «дал сдачи» всем.

Несколько дней ростовчане оживленно дискутируют в офисах, общественном транспорте, очередях в супермаркетах: мол, сам министр разрешил сопротивляться «оборотням в погонах», если последние ведут себя как-то неправильно. Неправильно, по мнению Рашида Гумаровича, повели себя некоторые СМИ.

«Вы, наверное, помните эту историю, когда в рамках Международной выставки средств безопасности «Интерполитех-2009», по просьбе зарубежных гостей нашего форума, Министерством внутренних дел Российской Федерации на специальном полигоне были организованы учения, на которых показаны новые образцы вооружения, технические средства, а также специальное снаряжение сотрудников милиции при организации массовых зрелищных мероприятий, в том числе и пресечения массовых хулиганских проявлений. И что мы получили в газетах на утро? Статью о том, что вооруженный до зубов спецназ МВД разгоняет митинг беззащитных пенсионеров, – вещает на «Милицейской волне» Рашид Нургалиев. – Или вот последний пример. Буквально на днях на базе отряда спецназа «Зубр» в присутствии журналистов я общался с курсантами и ребятами из спортивной школы. Один из мальчишек спросил, как себя вести, если человек в милицейской форме на меня нападет? Можно ли дать сдачи? Напомню, что разговор был с детьми, а не с юристами, которые могли бы дискутировать по поводу формулировок, правовых оснований».

А вот полный фрагмент этой беседы с детьми, во время которой мальчик Валера обратился с вопросом к министру: «Как себя вести, если человек в милицейской форме на меня нападет?». Запись ответа министра: «Если этот гражданин не преступник, которого задерживают. Если человек идет и ничего не нарушает – это раз. И, во вторых, если на него совершается нападение, то должна быть самооборона. Конечно же, здесь будет именно та ситуация, о которой мы говорим. Мы здесь все равны, а гражданин вдвойне, потому что в данной ситуации мы стоим на страже его прав и свобод. А если преступник в форме – его надо просто изолировать от общества».

Сегодняшняя планерка в донском ГУВД началась со сводки, а продолжилась этим интервью. Милиционеры не на шутку озадачились выступлением министра. Открытость, которую демонстрирует ведомство в последнее время, и так дорого обходится милиционерам. О страшном ДТП в станице Кировской, где пьяные милиционеры насмерть задавили двух молодых мужчин, стало известно не из «источников близких к», а из официального сообщения пресс-службы ГУВД. Сегодня донские милиционеры обсуждали ЧП в Орехово-Зуево, где милиционер застрелил своего коллегу, а потом застрелился сам. Разобраться бы с чистотой рядов. А тут министр, получается, сам подрывает авторитет милиции в глазах общественности. Ведь спорные вопросы о правомочности тех или иных действий сотрудников милиции решать надо в суде, а не бросаться с кулаками на представителя власти.

«Проблема в том, что противоправность насилия со стороны милиционера придется доказывать в суде, что очень и очень сложно. Во-первых, большинство конфликтов, связанных с милицейским насилием, либо происходит без свидетелей, либо свидетелей очень сложно найти. Во-вторых, российские суды неформально, но очень жестко исходят из «презумпции правоты представителя власти», в том числе сотрудника милиции. Это означает, что слово милиционера для судьи априори будет значить гораздо больше, чем слово пострадавшего гражданина. Только чистосердечное признание самого милиционера может гарантировать гражданину судебное признание его права на самооборону. Во всех остальных случаях гражданин, давший сдачи милиционеру-насильнику, рискует в российском суде оказаться виновным, – высказывает свою точку зрения член инициативной группы российской общественной кампании «За капитальный ремонт милиции» Игорь Аверкиев. – Кстати, радикальная реформа милиции должна сопровождаться серьезными изменениями нравов в российском судейском сообществе, усилиями которого подавляющее большинство милиционеров-преступников сегодня отделываются условными приговорами. Явно злоупотребляя условными приговорами в отношении милиционеров, российские судьи, по сути, поощряют милицейскую преступность».

Оценку сложившейся ситуации дал известный ростовский правозащитник, руководитель Центра содействия международной защите Станислав Великоредчанин. В беседе с корреспондентом 161.ru он подчеркнул, что вообще-то граждане обязаны выполнять требования сотрудников милиции. «Но, заметьте, законные требования, только законные! Это неслучайно подчеркивается в тексте закона! А если они незаконны, значит, выполнять их необязательно, об этом Нургалиев и говорил», – заключил Станислав Великоредчанин.

Исполняющий обязанности начальника пресс-службы донского ГУВД Владислав Лазуренко посоветовал жителям Дона внимательно изучить интервью министра внутренних дел и как следует подумать, а законен ли их отпор «оборотням в погонах», если те при исполнении служебных обязанностей, и их требование не противоречит закону «О милиции».

«Статью Уголовного кодекса за посягательство на жизнь сотрудников правоохранительных органов никто не отменял. Выдержки небольшой части интервью не следует принимать, как сигнал к действию или, я бы сказал точнее, противодействию. А если вы видите, что на улице идет силовой захват гражданина, позвоните, уточните: наверняка у милиционеров точная информация, что это преступник и что он вооружен», – советует жителям Дона Владислав Лазуренко.