«Они хотели как на "бабаевских рынках"». Репортаж с «Агро Молла», где бунтовали торговцы овощами

Просторный банкетный зал гостиницы «Родина»: изумрудный ковролин с золотыми узорами, дорогие обои с шелкографией, позолоченные карнизы под высоким потолком, посреди пустоты стоит одинокий стол с фруктами. Нет, это не банкет. Руководство торгового комплекса «Агро Молл» собрало пресс-конференцию, чтобы объяснить причины перемен, вынудивших больше сотни торговцев устроить забастовку и заблокировать работу рынка утром 6 марта.

Директор «Агро Молла» Николай Гамалей галантно разливает чай и предлагает журналистам присоединяться к трапезе. Говорит, опыта пресс-конференций у него нет, поэтому решил собрать прессу в таком формате.

— В публикациях СМИ было много искаженной информации. И я бы хотел правильно донести до вас информацию, — начинает Гамалей.

Директор рынка рассказывает о новой системе платежей — теперь, чтобы попасть на рынок, нужно оплатить как минимум пять дней аренды места для торговли. По словам Гамалея, это среднее время, за которое торговцы успевали распродать товар. Но если после пяти дней машина продолжит стоять на рынке, то за каждые сутки придется доплатить. Плюс на «Агро Молле» введена оплата при въезде на площадку. По словам Гамалея, до недавнего времени многие торговцы прятались от кассиров, которые ежедневно собирали плату, — просто закрывали машины и прятались, чтобы не платить. Теперь машины с задолженностями не будут выпускать с рынка, говорит он.

Гамалей возвращается к событиям 6 марта. Он называет инициаторов забастовки «людьми с громкоговорителями», разносившими недостоверную информацию. Он считает, что митинг торговцев организовала небольшая группа зачинщиков, которая и подбила остальных к мятежу.

— Те, кто блокировал въезд и активно участвовал, требовали, чтобы было так, как на старых незаконных рынках. Они называют их «бабаевскими рынками». Но на территории «Агро Молла» так не будет, — заявил Гамалей. — С людьми, которые заблокировали въезд и выезд, уже полиция будет отдельно заниматься. Их было десяток-полтора.

После пресс-конференции приезжаем на рынок. Разгар рабочего дня, но покупателей на «Агро Молле» почти нет. Редко мимо рядов с грузовиками то проедет машина, то пройдет одинокая бабушка. Но торговцы на местах — компаниями по несколько человек что-то оживленно обсуждают, играют в нарды, разгружают набитые доверху фуры. Будто и не было никакого бунта.

Встречные торговцы или отмахиваются, или вовсе убегают вглубь рынка, едва завидев людей с камерами. Разговаривать с журналистами о событиях 6 марта никто не хочет. То ли из-за страха, то ли потому, что смирились с новыми правилами. «Если я что-то скажу, что это изменит?»

— Весь рынок там [на митинге] был. Не 10, не 15 человек, нет. Недовольны были все. И рынок на своем стоит, — неохотно рассказывает мужчина, всё-таки согласившийся поговорить.

— Но сегодня вы вышли на работу?

— Нужно же работать. Товар продавать. Другого выхода нет.

— Они (руководство рынка) что говорят, то и надо делать, — добавляет другой торговец, услышав тему разговора. — Платить — платить, налоги — налоги. Если я своим детям хочу хлеб зарабатывать, что делать? Если что, они (руководство рынка) скажут «До свидания». Все нормальные, никто не обижает. Все с этими условиями согласны. Свободно торгуем, никто не мешает. Жалоб нет.

— Не рассматривали вариант уйти на другой рынок?

— А какой рынок? Куда нам идти? Некуда. Около старого аэропорта на рынке хорошо было, близко к городу.

По старому рынку ностальгируют и другие торговцы. Сетуют, что «Агро Молл» далеко от города, и поэтому людей раз-два и обчелся. Из-за низкой посещаемости многие продавцы говорят, что работают почти в минус, а новая структура платежа вынуждает поднимать цены. По карману бьют и другие сопутствующие расходы.

— Был [временный] рынок возле старого аэропорта — вот там торговля хорошая была. На [принадлежащем семье Бабаевых] «Овощном» тоже получше было немного. А сюда людям нет смысла 40 километров ехать. Я живу в Аксае, и каждый божий день у меня затраты на бензин. А если не дай бог просплю, придется заказывать такси, — рассказывает другой торговец. — У меня уже 10 дней полная фура капусты стоит. Я даже половины еще не продал. Капуста портится, мы ее перебираем, чистим.

— Цены планируете поднимать?

— Я и так в минусе, потому что капуста не пошла. А так, конечно, цена поднимется, — признает торговец. — Если в фуре 20 тонн, то цена поднимется на рубль, на два, чтобы хотя бы отбить и в минус не уйти. Грузчикам платить надо, миграционный налог платить надо — это что такое? Мы, грузчики, до 6 утра здесь работаем 2–3 дня подряд. А у меня семья: дочке 1,5 года, жена беременная второй [дочкой]. За роды 50 тысяч отдать надо. Где их брать?

Идем вглубь рынка. По-прежнему безлюдные ряды фур, забитых тоннами картошки, лука, тыквы и прочих овощей. Товар простаивает. Кажется, вот-вот между фурами прокатится перекати-поле, как в фильмах про ковбоев. Рядом с овощами одиноко сидят торговцы, ожидая хоть кого-то. Уставшие лица, пыльная рабочая одежда, сотни ящиков и раздавленные овощи на асфальте — атмосфера на рынке резко контрастирует с тем богемным залом, где утром давали пресс-конференцию. Подхожу к торговцу, спрашиваю о новой системе оплаты и как сегодня идет торговля.

— Я отдал только за место 6500 рублей. А куда я должен добавлять? Если товар подорожает, люди не будут покупать. Раньше лук был по 28 рублей, сейчас уже меньше 30 продавать не могу. У меня свои расходы: каждый день за бензин отдаю 500 рублей, за такси в одну сторону — 800 рублей. Вот за 3 дня 2–3 сетки лука всего продал, — указывает мужчина на фуру, набитую товаром. — Вот так и живи.

За овощными рядами начинаются фруктовые. Нововведения эту часть рынка будто и не затронули. Торговец яблоками рассказывает, что для розницы всё осталось по-прежнему — платишь 500 рублей в сутки и торгуешь. Порядок платежа изменился лишь для крупного оптового бизнеса, который завозит товар на рынок фурами.

— Ко мне каждый день машина заезжает, выгружается и уезжает. Всё равно за каждую машину, хоть она и 5 дней не стоит, платим 10 тысяч. Это только картофельная фура будет 5 дней стоять. А тут что? Фруктовые. Тут машины максимум 2 дня стоят, — рассказывает торговец из соседнего ряда. — До праздника, до 6 марта, у нас каждый день машины заезжали и за каждую машину мы платили по последнему тарифу. 3–4 раза уже оплатили по 10 тысяч. Естественно, цены поднимаются. Вот машина приехала, я ее продам либо в убыток, либо в прибыль — неизвестно. Но я должен платить за каждую машину 10 тысяч. Вне зависимости, заработаю я эти 10 тысяч или не заработаю.