Декады Тихого Дона: 1977–1987 годы

161.ru продолжает цикл, посвященный 80-летию Ростовской области. В каждом материале – рассказ об одном десятилетии из жизни региона. В предыдущей части (1967–1977-е годы) мы говорили о криминальной славе Ростова-папы и братьях Толстопятовых, о строительстве Дворца спорта, о непобедимом Василии Алексееве и о донских встречах Владимира Высоцкого. Теперь в центре нашего внимания – последняя десятка жизни Советского Союза. Машина социалистического строя разваливается по винтикам, началась эпоха долгостроев и аплодисментов, переходящих в бурные овации.

Страна упорно пыталась доказать всему миру, а в первую очередь себе, что «все идет по плану». Идет созидательное строительство, процветает экономика регионов, развиваются передовые отрасли народного хозяйства.

У руля области уже 11-й год находился Иван Афанасьевич Бондаренко. Умный и опытный в партийных и государственных играх руководитель неизменно рапортовал о высоких достижениях своего региона. Все его доклады на высоких уровнях власти неизменно начинались с перечислений где и что строится, возводится и планируется к вводу в эксплуатацию. Мудрые старцы в правительстве страны удовлетворенно кивали головами и продолжали спать: к последним абзацам докладов Бондаренко, где руководитель говорил о проблемах и острых неотложных задачах, кремлевские старцы дружно отключались.

Показательна в этом плане история «Атоммаша» и волгодонской АЭС.

«Атоммаш» начали строить еще в 1974 году, хотя подготовка к строительным работам заняла пять лет. Стройка велась давно проверенным в СССР способом: она была объявлена Всесоюзной ударной комсомольской стройкой – и молодые энтузиасты ринулись взводить в степи рядом с Волгодонском корпуса будущего атомно-машиностроительного гиганта. Введение в эксплуатацию первой очереди корпуса №3 18 декабря 1976 года стало подарком ко дню рождения «дорогого и любимого Леонида Ильича». И повелось: в 1977 году Ростовская область подарила главе государства запуск производства энергетического оборудования на «Атоммаше», в следующем году вождю преподнесли официальное принятие в эксплуатацию первой очереди завода.

В 1978 году началось строительство АЭС, а в 1979-м – завода «Энергомаш». Волгодонску пророчили будущее крупнейшего центра атомного машиностроения. Люди прибывали и прибывали, появились проблемы с жильем, инфраструктурой. Росло недовольство среди населения. К этому же времени ударные темпы «деньрожденческого» строительства «Атоммаша» дали свои плоды: проектирование и строительство объектов велось на территории мощного слоя лессовых макропористых грунтов без учета просадочных явлений. В результате подъема уровня подземных вод и замачивания грунтов на значительной территории города на объектах появились сверхнормативные осадки, приведшие к разрушению основных несущих конструкций. Проблемы нарастали как снежный ком. Стало понятно, что ни к 1985 году (срок ввода первой очереди «Энергомаша». – Прим. авт.), ни к 1988 году (срок ввода в эксплуатацию атомной электростанции. – Прим. авт.) строители хронически не успевают.

А тут еще случился Чернобыльский взрыв, в связи с чем изменилось отношение к атомным объектам у руководства страны. Как следствие этих процессов – строительство АЭС было приостановлено, а «Энергомаш» был и вовсе заброшен.

Подарки для ударников труда

В 1983 году партия озадачилась проблемами сельскохозяйственного машиностроения. На «Ростсельмаш» полетели указы, циркуляры, приказы, требовавшие от руководства завода создания собственного комбайна. Причем особо оговаривались условия: самый лучший в мире комбайн должен производиться на советском оборудовании, из комплектующих, которые делаются исключительно на территории страны и по разработкам советских инженеров.

– Я тогда сказал, что для этого нужно издать огромное постановление. «Вот вам бумага, чернила – пишите», ответили мне, – пишет в своей книге директор «Ростсельмаша» Юрий Песков. – «Дон» потребовал 1460 наименований комплектующих, которые или не производились в стране вообще, или минимальными опытными партиями изготавливались в институтах. Нужно было сориентировать 33 министерства из 53 существующих в стране на выполнение программы «Дон-1500». Именно поэтому мне дали ранг замминистра. Мог заходить к любому из 33 министров и к их замам.

К очередному съезду партии необходимо было сделать два комбайна. И в феврале 1981 года два «Дона» своим ходом, как танки Т-34 в 41-м, пришли в Москву на ВДНХ. Все члены Политбюро вышли смотреть на «Дон», и сам генсек Брежнев сказал, что это чудо, а не машина. Единственной иностранной частью «Дона» был кондиционер, на его установке в кабине комбайнера настоял лично Юрий Песков, поскольку отлично знал условия труда землепашцев.

Потом опытные образцы достались в качестве подарков ударникам труда. Их вручали прямо на заводе – как, к примеру, герою соцтруда Н. Переверзевой. Юрий Песков лично знакомился с будущими хозяевами своих «полуторатысячников». Был весел и общителен, совсем не напоминал того, кого за грозный характер, резкое слово и категоричность решений все называли Фантомасом, Генералом или Батей. Просто он знал, за что ругаться и что отстаивать до хрипоты. Первый «Дон» сошел с конвейера «Ростсельмаша» в 1986 году, но рапортовал в Кремле об этом достижении уже другой глава области – Борис Володин.

Вручение комбайна ударнику соцтруда Н. ПереверзевойВ эти же годы завершилось строительство последнего советского масштабного гидротехнического сооружения. Им стал Костантиновский гидроузел, на строительство которого, начавшееся в 1976 году, съехалось со всей страны около двух тысяч работников различных профессий. 10 декабря 1982 года состоялось торжественное открытие гидроузла и произведено шлюзование первого судна. На это знаменательное событие съехались люди со всей области. А видеорепортаж об открытии Константиновского гидроузла был показан на всю страну в информационной телевизионной программе «Время».

Несколько поводов для гордости

Несмотря на экономический кризис в стране, который пытались прикрывать всякими раздутыми цифрами и гигантскими планами, жителям СССР все-таки было чем по-настоящему гордиться. Самым главным поводом для патриотических проявлений чувств была, конечно, Олимпиада-80. И жители Дона тут не подкачали.

Слава ростовского гандбола началась именно в это время. В Шахтах начала свою спортивную карьеру Любовь Одинокова, олимпийская чемпионка игр в Монреале (1976 год). На Олимпиаде-80 она опять играла за сборную станы ( правда, уже представляя команду «Спартак») и второй раз стала чемпионкой.

В 1980 году на XXII Олимпийских играх в Москве ростовчанину Юрию Сальникову удалось завоевать бронзовую медаль в личном первенстве по конному спорту и стать олимпийским чемпионом в командном первенстве. В конном же спорте отличились: Николай Корольков – стал чемпионом ХХII Олимпийских игр по преодолению препятствий в командном зачете и серебряным призером в личном первенстве, со своим рыжим буденновцем Рейсом Виктор Асмаев стал чемпионом ХХII Олимпийских игр в командном зачете.

Велосипедист Юрий Каширин одержал свою победу – стал чемпионом ХХII Олимпийских игр в составе сборной СССР.

Студентка из Ростова-на-Дону Людмила Кондратьева буквально вырвала победу в спринтерском забеге Олимпиады, на какие-то доли секунды опередив сильнейших соперниц. Вот как описывают эту победу газеты того времени:

– Восемь спортсменок вышли к стартовой линии, и стотысячный стадион мгновенно затих. Лишь с трибуны, где в открытых кабинах сидели комментаторы телевидения и радио, доносилась взволнованная разноязыкая скороговорка. Комментаторы торопились представить сильнейших спринтеров мира – участниц финального забега на 100 метров. Ровно в 19:40 грохнул выстрел стартера, а 11 секунд спустя все было кончено.

Спортсменки расслабленно брели по дорожке, не отрывая глаз от гигантских электронных табло, на которых вновь и вновь «прокручивался» только что прошедший забег. Это был поистине олимпийский финал. Спортсменка, занявшая восьмое, последнее место, уступила победительнице мгновение – менее трех десятых долей секунды. Ну, а двух первых бегуний разделила 0,01 секунды. На табло еще повторялся этот забег, но всем было ясно, что победила спортсменка, бежавшая по пятой дорожке с нагрудным номером 270. Это была Людмила Кондратьева.

Ну, и последний повод для гордости. Этим, к сожалению, ростовчанам тоже можно «гордиться».

В 1977 году началось строительство Музыкального театра. В центре города снесли почти весь квартал, и началась стройка театра в виде белого рояля с поднятой крышкой. Создателями нового здания театра стали молодые архитекторы Л. Лобак, Г. Дуков и В. Хафизов. Когда в 80-х годах в стране начались экономические трудности, стройку приостановили. И в центре города на многие годы образовалась запущенная стройплощадка. Общее время стройки «Белого рояля» заняло 22 года.

Информация к размышлению:

В конце нашего рассказа хочется привести очень интересный документ, датированный 1987 годом.

Из ориентировки отдела пропаганды и агитации Ростовского обкома КПСС о совершенствовании атеистической работы в связи с подготовкой Русской православной церкви к 1000-летию введения христианства на Руси 25 мая 1987 г.:

– Русская православная церковь продолжает наращивать подготовку к празднованию в июне-июле 1988 года 1000-летия «крещения Руси», которая в настоящее время уже вступила в завершающую стадию. Повышение активности церкви находит свое выражение в усилении ее богослужебной деятельности, в проведении ремонта и реставрации молитвенных зданий и, особенно, в обрядовой практике.

Сложившаяся в области религиозная обстановка требует повышения уровня партийного руководства атеистической работой на всех уровнях, по всем направлениям, совершенствования ее в соответствии с установками XXVII съезда КПСС. Этой работе следует придать систематический и наступательный характер, особенно в районах и населенных пунктах с повышенной религиозностью населения и встречающимися проявлениями религиозного экстремизма…

О «повышении атеистической работы» мы поговорим в следующем материале цикла «Декады Тихого Дона: 1987–1997 годы».