«Видели бы лицо судьи…» Задержанный адвокат стал защищать ростовчан, попавших в суды после протестов

Из здания Кировского суда выходит мужчина с решением о штрафе. Он чуть переводит дух, убирает бумаги, достает адвокатское удостоверение и возвращается в здание, где судят десятки других задержанных на акции протеста 31 января. В тот вечер у адвоката Павла Солодовникова появляется несколько новых доверителей. Корреспондент 161.RU Алиса Степанцова расспросила юриста о том, как выглядят изнутри политические процессы начала 2021 года.

— Я с товарищем решил посмотреть, как будет проходить несогласованное мероприятие в Ростове. У меня был опыт таких мероприятий около 10 лет назад, — рассказывает Солодовников. — Я к этому относился скептически и думал, что на акцию выйдут три калеки и пятеро вечно недовольных. Хотел показать другу, что будет скучно.

Опоздали, приехав в 12:20, и столкнулись с кордоном на Пушкинской.

— Мероприятие выглядело как согласованное — не хватало только рамок металлоискателей. У нас попросили паспорта, проверили, но не сказали, что мы проходим в зону, где возможно незаконное несогласованное массовое мероприятие. Я удивился, — вспоминает адвокат.

Адвокат обратил внимание на размахивавших флагами членов национально-освободительного движения, без которых не обходится ни одно массовое мероприятие в городе. Говорит, что подошел к ним рассмотреть надписи на плакатах. С юридической точки зрения вся их атрибутика — это классические экстремистские материалы, считает Солодовников. Удивляет, что организацию до сих пор никто не трогает.

— Народ пошел, мы собрались идти вслед за ними, — говорит адвокат. — В Москве у людей были плакаты, кричалки, было понимание того, что люди здесь выражают гражданскую позицию. В Ростове были народные гулянья, по большому счету.

Когда адвокат попытался пойти по Пушкинской, его задержали. Приятель остался на свободе. Позже, по словам Солодовникова, они обсуждали, почему одного задержали, а второго — нет. Товарищ предположил, что это всё из-за того, что Павел выделялся из толпы и что-то пытался спрашивать.

— Я спросил, что происходит — мне ответили, что проходить нельзя. Сказали, что они ждут сигнала некоего «старшего» — я обернулся, чтобы посмотреть, кто этот старший и где он, услышал слева какой-то шум. Обернулся, и меня тут же взяли за руки и очень вежливо предложили: «Пройдемте», — описывает Солодовников. — Я с 2003 года наблюдаю за подобными мероприятиями, но такое вежливое задержание видел впервые. У них разве что белых кружевных платков не было.

Адвокат говорит, что вообще не видел насилия по отношению к протестующим в Ростове. Но при этом не отрицает, что оно могло быть. По его словам, работа сотрудников полиции и ОМОНа в других городах — в разы жестче.

— Я попросил идти не по грязи, а по асфальту, сотрудники согласились. И мы аккуратно, обходя лужи, дошли до автобуса, — поясняет адвокат. — Вообще забавно вышло, я прошел 20 метров и поехал кататься на автобусе по Ростову. Но проехаться по городу так и не получилось, потому что автобус не смогли завести. Я заявил, что против того, чтобы задержанные сами толкали свой автобус в отдел полиции. После этого нас попытались раскидать по другим машинам и развезли по отделам.

Солодовникова и других привезли в отдел полиции № 3 на Ворошиловском проспекте. Это было первое задержание в жизни Павла.

Адвокат говорит, что полицейские были вежливы, но сам процесс организовали сумбурно. В нескольких случаях Солодовников счел действия сотрудников отдела незаконными. По его словам, если у человека, доставленного по административному правонарушению, есть паспорт или водительские права, нельзя требовать пройти дактилоскопию. Но в третьем отделе отпечатки брали у всех.

— Я не предъявлял удостоверение адвоката. На мероприятии я был задержан как гражданин. Не буду же я кричать: «Отпустите меня! Я адвокат!» Зачем? Доставили меня корректно, но когда попросили дать отпечатки пальцев, я отказался, чем удивил полицейских. Я объяснил, что это неправильно и незаконно. Мы же не уголовники, — рассказывает Солодовников. — Значительная часть людей дала свои отпечатки до того, как я появился в зале. Но когда я начал громко объяснять, почему так делать нельзя, полицейские перестали это делать. И когда оформляли мой протокол, я громко комментировал, что делаю, чтобы хоть как-то помочь другим задержанным. Меня поскорее отправили в суд, чтоб я не умничал.

Солодовников говорит, что действия полицейских были корректными, но юридическое оформление было «абсолютно безграмотным».

— Нарушения оказались одинаковыми у всех — такого просто не может быть, — объясняет адвокат. — Это ведь даже не работа, это массовая фальсификация.

— У нас не принято признавать ошибки — любое решение суда, опровергающее полицейские протоколы, воспринимается как измена родине.

Солодовников рассказал о задержании журналиста Макара Паламаренко, который, предъявив все необходимые документы, всё равно получил штраф 10 тысяч рублей.

— Вот у вашего коллеги в объяснительной написано, что он предъявил редакционное задание, удостоверение и прочие документы. Но суд решил дать ему штраф, потому что он ничего не предъявлял, — разводит руками Солодовников. — В деле сказано, что он не прекратил противоправные действия и не покинул мероприятие. А как он может его покинуть, если это его работа? С таким же успехом можно сказать, что сотрудники полиции не покинули несогласованное мероприятие и организовали перекрытие движения.

Адвокат рассказал историю человека, который по факту получил штраф за то, что купил новый телефон. По его словам, у него был телефон в коробке и чек. Таким образом, смеется Павел, покупка подорожала на 10 000 рублей.

Одному пенсионеру, который, по словам Солодовникова, «вышел полюбопытствовать», дали такой же штраф — 10 тысяч. Его задержали по той же статье — препятствование движению транспорта. Адвокат говорит, что он сам не знал, что для него лучше — арест или штраф, потому что и то и то — плохо. Мужчина 70 лет, гипертоник с пенсией в 12 тысяч рублей. И в его протоколе тоже были ошибки.

В деле самого адвоката написано, что он препятствовал транспорту. Солодовников говорит, что единственная проблема в том, что в районе публичной библиотеки, где его задержали, нет транспорта.

— Это неприятно. Я не готов отдавать деньги. Мой штраф пойдет в бюджет, из которого получают зарплаты полицейские и судьи. То есть я заплачу за то, что меня задерживали по факту.

Солодовников говорит, что изменить ситуацию вряд ли получится.

— В сегодняшней правовой системе у нас нет методов принуждения органов власти — полиции, суда, прокуратуры — никто не может заставить эти органы исполнять законы, если они сами этого не хотят. Разве что обращаться в Европейский суд, — пояснил адвокат. — Это даже не юридический, а скорее политический вопрос.

Солодовников считает, что упростить ситуацию могли бы «обязательства о явке в суд». Как минимум задержанным не пришлось бы спать в отделах полиции, а документы можно было бы оформить грамотно и законно.

— Я вышел из здания суда, когда получил штраф, забрал ордера и зашел обратно. Было очень смешно, потому что в первый мой суд в тот день в качестве адвоката я попал к той же судье, что выносила мне приговор. Ее выражение лица — бесценно! — вспоминает Солодовников. — Самое печальное в этой истории то, что та же судья, что дала мне 10 тысяч штрафа, по идентичным материалам дала парню 7 суток ареста. По абсолютно такому же составу и с той же ошибкой — мол, мы мешали транспорту там, где он не ходит. С чем это связано — неясно.

Было бы не так обидно получить штраф или арест, говорит адвокат, если бы он действительно был в чем-то виноват: шел бы с плакатом, нарушал порядок или кричал. А вышло так, что его оштрафовали за то, что он спросил, почему нельзя пройти. Но по бумагам — за то, что препятствовал движению.

— Это маразм. А я против маразма.