Гвоздильный король-старовер и воспоминания об Ульяновской улице

Ульяновская улица занимает значительное место в моих детских воспоминаниях. Я часто гулял на ней, так как, в отличие от Баумана, где собственно я и жил, и Газетного, она была очень-очень тихой. Редкие машины медленно проезжали по ней, практически не беспокоя нас, малышню, гоняющую мяч или просто бегающую по дороге. Еще в садике нас почти каждый день водили гулять на Ульяновскую. Наши прогулки и игры проходили на широком тротуаре перед старообрядческой церковью на Ульяновской, 37. И уже тогда, в пятилетнем возрасте, я знал, что церковь эта – старообрядческая, не такая, как остальные. Что это значило, я не понимал, но суровых бородатых мужчин и женщин в платках мой детский мозг запомнил. Тем более что в нашем доме на первом этаже тоже жила бабушка – староверка, которая всегда всем своим видом укрепляла мое представление о староверах, как об угрюмых и хмурых людях, никогда не улыбающихся и постоянно недовольных...

Но речь-то не обо мне...

Пожалуй, самым известным ростовским старовером прошлого века был Николай Алексеевич Панин – купец первой гильдии, промышленник и меценат, Потомственный Почетный Гражданин города Ростова-на-Дону и «гвоздильный король».

Отец Николая Алексеевича – Алексей Панин имел двух сыновей: Николая и Мартемьяна, и пятерых дочерей.

Уже в 15 лет подросший Николай Алексеевич начал торговать, помогая отцу, а в 23 года стал во главе дела, рационально используя оставленные отцом капиталы.

Занимаясь коммерческой деятельностью, Николай Алексеевич активно участвовал и в общественной жизни Ростова. 28 лет, с 1876 года по 1904 год, он был гласным Городской думы.

За длительное служение городу купец Николай Алексеевич Панин был удостоен звания Почетного Потомственного Гражданина города.

Плоды попечения Н.А. Панина о ростовских староверах оставили значительный материальный след в истории Ростова-на-Дону. Один из самых основных результатов его благотворительности – строительство на свои пожертвования в 1912-1913 годы на Канкринской улице (ныне – Ульяновской) кирпичного храма в честь Покрова Пресвятой Богородицы.

Будучи активным деятелем старообрядческого движения всероссийского масштаба, Н.А. Панин принял решение организовать в Ростове-на-Дону старообрядческий духовный центр. Два его дома по улице Канкринской, 39 и 41, находились всего в ста метрах от существующей Введенской Церкви белокриницкого согласия, а в громадном дворе при строениях арендовала помещения табачная фабрика Шлема Фишевича Файермана.

В 1910 году Н.А. Панин строит на этом участке двухэтажный дом причта по проекту ростовского архитектора Е.М. Гулия. Через год в этот дом приглашают старообрядческого священника из города Вольска – отца Николу Микульшина. Тогда же на этих землях Панин закладывает новый храм во имя Покрова Пресвятой Богородицы. Принимая во внимание, что отец Никола Микульшин переехал в Ростов-на-Дону за два года до окончания строительства храма, можно предположить, что он принимал непосредственное участие в его возведении.

Сам же Панин с душевной теплотой относился к строительству. Достаточно сказать, что для проектирования храма был приглашен архитектор высокого столичного уровня – В.А. Покровский, выпускник Академии художеств, известный российский зодчий, чьи творения формировали ретроспективизм – новое стилевое направление русской архитектуры конца XIX – начала XX вв.

Утварь и иконостас для него жертвовали Парамоновы и Соловьевы – известные ростовские семьи старообрядцев белокриницкого согласия. Освящение храма было совершено в 1913 году. Первое время он именовался Покрово-Ильинский: возможно, в нем находилась чтимая икона пророка Илии.

Кроме храма (Ульяновская, 37) и дома причта (Ульяновская, 39), Н.А. Панин построил на этом участке еще четырехэтажный богаделенный дом, который выходил своим фасадом на улицу Воронцовскую (ныне – дом №52 по улице Баумана).

Это был крупнейший дом призрения в Ростове-на-Дону. Его площадь составляла порядка 1200 кв м, в нем было более 50 палат.

Сейчас дом находится в том состоянии, в каком ему и должно быть после 89 лет управления товарищами швондерами и проживания в нем товарищей шариковых:

Н.А. Панин за свои средства полностью содержал и храм, и причт при нем, и богаделенный дом.

В марте 1918 года престарелый Н.А. Панин составил Духовное Завещание, по которому разделил свое имущество между женой и детьми. Принадлежащие ему на праве частной собственности Покрово-Ильинский храм, дом причта, богаделенный дом и 300 000 рублей на счете в Конторе Государственного Банка он завещал старообрядческой общине.

Осенью этого же 1918 года Н.А. Панин скончался. В этом же году Духовное Завещание было исполнено, вся перечисленная недвижимость перешла в собственность общины.

Однако в 1922 году все имущество, естественно, было национализировано, здание храма и дома причта были переданы общине Ростовско-Нахичеванским Советом рабочих и крестьянских депутатов на правах бесплатного бессрочного пользования. В богадельне были организованны, как водится, коммунальные квартиры для жильцов Комунхоза, и ростовские швондеры стали методично и неуклонно разрушать дом изнутри.

В этот период община переживала очень трудные времена. Она значительно уменьшилась и составляла не более 25 человек. В связи со стесненными обстоятельствами, общину покинул настоятель – отец Никола Микульшин. Следующим настоятелем на короткий период в 1931-1932 гг. стал епископ Пансофий (Ивлев), который из-за малочисленности прихода в своем кафедральном храме вскоре был вынужден уехать в Курск.

К середине 30-х, в областном крупном городе Ростове-на-Дону действовали только две христианские церкви – новообрядческая Вознесенская на Братском кладбище и старообрядческая Покровская. Но в 1939 году (по другим данным, в 1935 г.) власти закрывают и эту старообрядческую церковь, в которой разместились цеха радиозавода «Комсомолец» промотдела Горсовета. До сих пор с тех времен в храме видны «раны» – выбоины в метлахской плитке пола, рельсы для кран-балок и деревянная каморка во дворе, построенная тогда как проходная завода. В тот же период уничтожается и иконостас. Короче говоря, ничего необычного в истории церкви и соседних домов не происходило – все было так же, как в сотнях других городов и тысячах деревень советской России...

Во время оккупации донской столицы в 1942 году немецкие власти решили вернуть верующим все сохранившиеся храмы. Так, в августе того же года была возвращена старообрядцам и Покровская церковь. Но старообрядцы в первую очередь занялись не налаживанием богослужебной жизни, а озаботились судьбой раненых красноармейцев, которые остались в городе после отступления Красной Армии, не забывали старообрядцы и соседей – иудеев.

В огромном подвале под храмом староверы во главе со старостой прятали тяжелораненых солдат и евреев. Когда мы зашли в церковь, нам удалось краем глаза увидеть этот самый подвал с отдельным входом, справа от входа в церковь.

К сожалению, в сентябре 1942 года кто-то сообщил об этом фашистам.

Разыгралась кровавая драма: всех раненых красноармейцев и иудеев, найденных в подвале храма, а также основных представителей общины повесили на Соборной площади, девятнадцать других староверов были расстреляны на углу улиц Семашко и Ульяновской (о чем свидетельствует памятная доска, установленная там еще в советские времена). Естественно, немцы сразу же закрыли церковь, она пустовала до 1945 года.

На мемориальной доске, установленной на углу улицы Ульяновской и проспекта Семашко в память об этом расстреле, ничего ни о старообрядцах, ни о евреях не говорится. Упоминаются только погибшие пионеры. Естественно, что советская власть не устанавливало мемориальных досок староверам. Даже тем, которые ценой собственной жизни спасали людей от фашистов...

Хотя не совпадают и даты события – источники говорят о сентябре 1942 года, а на доске указана дата 24 июля 1942 года. Может быть, речь идет и о двух разных событиях...

А в конце 1945 года советская власть вернула старообрядческой общине Покровский храм, и уже в начале 1947 года отремонтированная церковь была вновь освящена. Старостой общины стал Иоанн Яковлевич Кожемякин (он был одним из тех, кто в 1939 году при закрытии храма спрятал его святыню).

Сегодня церковь продолжает функционировать и, вопреки моим детским впечатлениям, приветливые женщины в платках пригласили нас зайти на службу, показали вход в подвал, где прятали красноармейцев и евреев, разрешили сфотографировать архитектурные детали здания. Но одна вещь меня все-таки немного напрягла. Заведя разговор с одной из женщин, работающих в церкви, о Николае Алексеевиче Панине, я услышал от нее, что это был настоящий, истинно верующий христианин.

А потом она стала спрашивать уже у меня, не знаю ли я, когда и где он умер, где похоронен... И у меня как будто что-то резануло внутри: если уж верующие-старообрядцы, работающие в Покровской церкви, построенной на деньги Панина, ничего не знают о его судьбе, то что говорить об остальных... Но, с другой стороны, зачем старушке знать о каком-то Панине, умершем почти 100 лет назад? Кто он ей?..

А, может быть, я слишком впечатлительный...

Так выглядела Покровская церковь на открытке начала 20 века, выпущенной Северным Художественным Издательством (СХИ):

Так выглядит церковь сегодня:

С домом причта нам тоже повезло – жильцы приветливо встретили, пустили сфотографировать бывшую парадную лестницу, остатки старых оконных рам, пожаловались, как водится, на ветхость дома и разруху, а также на отсутствие ремонта с 80-х годов прошлого века. Вот как сегодня выглядит этот до сих пор не утративший очарования, но сильно обветшавший без должного ухода и хозяйской руки дом:

Не строим на собственные деньги церкви и больницы... Не сохраняем то, что было создано до нас... Нет хозяина у дома... Нет хозяина в городе...