«Если рук нет, как стрелять?»: раненых штурмовиков не пускают в госпиталь Ростова, возвращая на передовую

Многодетная мать Светлана Матвеенкова пытается спасти одного из сыновей и его сослуживцев — бывших заключенных, которые подписали контракты с Минобороны. Этих раненых бойцов отряда «Шторм Z» не принимают в ростовском военном госпитале и приказывают вернуться на передовую с травмами. И этот случай не единичный, утверждают волонтеры, помогающие оказавшимся в Ростове бойцам.

Четверо военнослужащих отряда «Шторм Z» прибыли в Ростов с ранениями разной степени тяжести 4 декабря. Светлана Матвеенкова пересказывает слова 19-летнего сына, позвонившего незадолго до приезда: доставили в город на автобусе, высадили у госпиталя и сказали, мол, дальше сами.

— Они пришли [в госпиталь], но у них не было с собой документов. Им сказали: «Вы кто такие? Идите отсюда». И всё. Автобус уехал, и в госпиталь их не приняли.

Светланин сын подписал контракт 1 августа. За время службы получил три контузии, осколочные ранения в икру и бедро. Диагноз, с которым его и отправили в ростовский госпиталь: «жидкость в мениске колена, двойная контузия, шум в ушах, снижение слуха, головная боль, острый левосторонний гайморит, двухсторонняя тубарная дисфункция, острый левосторонний катаральный верхнечелюстной синусит».

Сын Светланы, как и все его сослуживцы, — бывший заключенный, подписавший контракт с Министерством обороны, чтобы добиться досрочного освобождения. Женщина уверяет, сидели не за убийства или другие особо тяжкие преступления.

Двум старшим из группы по 27 лет, и они подписали контракты еще в прошлом году. Первый поступил в Ростов с множественными осколочными ранениями левой ноги, перебитым берцовым нервом, осколками под лопаткой и в левой руке. У второго похожий диагноз: «множественные осколочные ранения ног, рук и головы, перебитый берцовый нерв, осколки в лучевой кости». Третьему сослуживцу 20 лет, и он прибыл с огнестрельными и осколочными ранениями — повреждена грудная клетка, ребро, а в левом плече не менее 19 дробин.

— Я позвонила дежурному в госпитале и всё же добилась, чтобы их [после прибытия] впустили в госпиталь и оказали медицинскую помощь, — рассказывает Матвеенкова. — А на утро им сказали: «Давайте собирайтесь, в 9 утра будет вертушка ждать, и катитесь на передовую. Какие вы больные? Не прикидывайтесь. Годны». Естественно, я им не дала улететь.

Чтобы «трехсотые» не превратились в «пятисотых» — то есть в дезертиров — Матвеенкова обратилась к волонтерам, которые помогли устроить штурмовиков на обследование в другие больницы. Но проблема в том, что окончательное решение о годности должна дать именно комиссия при военном госпитале.

Светлана помогает сыну и троим его товарищам, которые до Ростова сменили несколько госпиталей. В одном из филиалов военного госпиталя, куда пробилась мать, всем четверым дали отсрочку по причине «освобождения от исполнения специальных и должностных обязанностей». Правда, справки временные — до 11 декабря. За это время Матвеенкова должна найти деньги, чтобы оплатить обследование у хирурга, невролога и прочих врачей в платных клиниках. По ее словам, только так у врача госпиталя появится возможность дать полноценную отсрочку от службы на месяц или полтора, чтобы тем смогли провести операции и дать восстановиться.

— Пацан, который на протезе, он вообще сказал: «Вы знаете, ко мне за всё это время [в госпиталях до ростовского] не подошли и даже ни одной таблетки не дали», — пересказывает слова бойца ростовчанка. — У него есть обращение в прокуратуру. Они же без денег ничего добиться не могут, даже лечения. Все вокруг просят денег. Мы сейчас проходим обследование: там пять тысяч, там семь, там две.

Почему контрактники должны проходить обследования в частных клиниках, никто Светлане так и не объяснил. Но женщина благодарна военному медику, который подсказал хотя бы, как действовать, чтобы добиться отсрочки и лечения. По сути у Матвеенковой есть время до понедельника, чтобы ее сына с товарищами не начали считать дезертирами и не отправили на передовую с ранениями.

Слова Матвеенковой подтверждают в волонтерской группе, помогающей оказавшимся в Ростове военнослужащим и собирающей гуманитарную помощь на передовую. Координатор отряда Елена утверждает, что не в первый раз видит такое отношение к бойцам отряда «Шторм Z». По ее словам, около месяца назад группу раненых штурмовиков также оставили у аэродрома, и волонтерам пришлось эвакуировать солдат с кровотечениями, устраивать в частные клиники. За все процедуры и обследования платили волонтеры, потому что раненых не оформляли без документов. А бумаги бойцам «Шторма Z» зачастую не отдают.

— Светлана, мама этого мальчика, обратилась к нам за помощью, — рассказывает еще один волонтер Татьяна. — У нас есть и медики, направили ребят к ним. В этот день мы грузили машину гуманитаркой и отправляли на передовую. Светлана показала фото и видео ребят, мы в свою очередь направили всё всем, кто может откликнуться. Сейчас старшая нашей волонтерской группы и мама пытаются достучаться до верхов.

Чтобы врачи, к которым Матвеенкова обращалась для обследования, поверили, что военнослужащие в тяжелом состоянии, она зафиксировала раны бойцов на камеру.

— Пацанов не могу я отпустить. Ну что за безобразие? Ну куда? Я разговариваю с этим парнем, спрашиваю у него, болит ли что, а он улыбается с осколком в сердце, — говорит Матвеенкова. — Все ребята в осколках, все контуженные. Они не слышат. У моего сына, к примеру, идет кровь из носа постоянно, он падает. После осколочного ранения он не наступает на ногу, но ему говорят, что у него всё хорошо, всё замечательно. Второй пацаненок на протезе. Третий пацаненок с перебитыми нервными окончаниями.

Координатор волонтерской группы Елена добавляет, что знает и о других случаях, когда на передовую собирались вернуть штурмовиков с тяжелыми ранениями. Ростовчанка не понимает, кому и зачем это нужно, ведь сложно рассчитывать в бою на бойца, не способного держать автомат в руках.

— У некоторых и рук нет. Они их отправляют на передовую. Как они должны стрелять, держать автомат? Мы что, нелюди, что ли? Мы же люди, — сетует Елена. — Я езжу на передовую, и для меня нет разницы, он из колонии или мобилизованный. Они все там равны и кровью искупают вину и защищают на передовой, и воюют одинаково.

Светлана Матвеенкова планирует обратиться в военную комендатуру, прокуратуру и добиваться лечения военнослужащих. Медики, которые провели частичное обследование в филиале госпиталя Минобороны, уже дали предварительное заключение: «Все четверо недееспособны».

— Им всем осталось месяц-полтора до окончания контрактов. <...> Везде я поеду и буду писать, потому что пацаны на протезах, с осколками, с контузиями. Ну куда?

Корреспондент 161.RU обратился за комментарием в пресс-службу Южного военного округа, но пока мы не получили ответа на вопросы.

В распоряжении редакции есть медицинские документы бойцов и бумаги, подтверждающие их принадлежность к Вооруженным силам. Светлана Матвеенкова и упомянутые в материале волонтеры готовы предоставить всю необходимую информацию органам военной прокуратуры для проверки происходящего в госпитале.