«Уже в Грузии, так сказать — в командировке»: как изменилась жизнь айтишников и фрилансеров из Ростова и Таганрога

«Моя фрилансерская жизнь не изменилась, а скорее прекратилась, или близка к концу», — сетует ростовская художница Светлана Минченкова. После 24 февраля девушка вместе с тысячами россиян в числе первых почувствовала последствия антироссийских санкций, потеряв выходы на зарубежных клиентов. Корреспондент 161.RU Александра Шевченко спросила фрилансеров и айтишников Ростова и Таганрога о том, почему они покидают южную «кремниевую долину» или, наоборот, остаются вопреки всем проблемам.

— Все мои клиенты — иностранцы, а работаю я через биржу фриланса Upwork. С мая она прекращает работу с российскими и белорусскими клиентами и специалистами, — продолжает Светлана. — Они написали письмо всем российским и белорусским фрилансерам, что не будут платить, пока мы находимся на территории России или Беларуси. Если мы покинем страну, можно написать в службу поддержки и восстановить профиль. Как доказывать, что ты больше не в России, не уточнили.

У меня есть небольшой фолловинг (число подписчиков. — Прим. ред.) в «Твиттере». Буду пытаться искать подработку там. До этого [в описании] висело объявление, что принимаю заказы. Но для художницы моего уровня известности, видимо, этого недостаточно, и заказов не было. Скорее всего, в финансовом плане нужно будет положиться на партнера, пока не найду способ зарабатывать.

Александр, разработчик ПО:

— Стало больше тревожности и панических атак, а вообще, поначалу чувствовались проблемы с интернет-соединением. Люди массово начали выкачивать всё, что могли, стали делать резервные копии баз данных, серверов. Кто работал через ИП, наверно, были в шоке больше всего. Они экстренно меняли банки, чтобы спокойно получить переводы из-за границы.

Будет утечка кадров, уйдут некоторые компании. В сфере и так не хватало кадров, а сейчас будет их дефицит. Да, были введены послабления для IT-сферы, но сейчас компаниям будет трудно получать новых клиентов. Многие компании сидели на Upwork, который перестал работать в России.

Я уже в Грузии — так сказать, в командировке. Судя по обстановке, тут таких, как я, орда. Многие сюда едут на постоянку из-за низких налогов и стабильности валюты. Я выбрал Грузию из-за того, что обратно смогу спокойно вернуться через наземную границу.

Татьяна, frontend-разработчик:

— [В конце февраля] украинские коллеги стали пропадать в рабочие часы, украинские друзья стали постить больше постов на украинском языке. В рабочих чатах стали проявляться фотографии и видео со «спецоперации». Стало страшно и очень тревожно. Один мой созвон начался со слов коллеги: «Ребят, извините, сейчас идет обстрел, не могу говорить. Вы же сможете урегулировать рабочие вопросы без меня?» Созвоны с заказчиками начинаются с вопросов о безопасности, а заканчиваются [пожеланиями] «Stay safe» («Берегите себя». — Прим. ред.).

Кроме проблем с оплатой, больше изменений пока не чувствуется. У нескольких друзей валютный контроль стал настоящей проблемой. Многие перебрались за пределы РФ или уже в процессе. Думаю, произойдет утечка мозгов. Хорошие специалисты, скорее всего, разъедутся, потому что как минимум Upwork ушел из России. А это одна из площадок для работы.

Раньше я думала переехать в Санкт-Петербург или Краснодар. В первый день [спецоперации] не поверила в происходящее. А после громкого звука и информации о какой-то ракете (1 марта над Таганрогом сбили ракету — Прим. ред.) я поняла, что всё. Читала новости каждое утро и боялась, что вот-вот забанят Slack (корпоративный мессенджер. — Прим. ред.) или GitHub (сервис для совместной разработки IT-проектов. — Прим. ред.). Страшно остаться без работы.

Билеты куплены. План есть. Поеду в Сербию, потому что это Европа, потому что похожа на Россию. И цены примерно такие же, как в РФ были до всей истории с долларом. Возвращение возможно только тогда, когда не будет санкций. Иначе не вижу смысла.

Иван, разработчик встраиваемого ПО:

— У нас компания производит электронику. Основные заказчики — внутри страны. Запас компонентов пока есть, на полгода-год работы хватит. Но будущее не внушает доверия — многие производители микрочипов отказываются поставлять их в РФ, а основные дистрибьюторы комплектующих сейчас вовсе перестали работать с Россией. Мер обхода пока не нашли.

Можно, конечно, перейти на китайские и отечественные компоненты, но это большие траты времени и ресурсов на адаптацию и разработку. Отечественные производители не смогут насытить рынок. [Их продукты] стоят столько, что раньше где-то вне оборонки их применение не имело смысла. У них и самих проблемы — основные мощности производства микрочипов находятся в Тайване и принадлежат TSMC (компания, которая изучает и производит полупроводниковые изделия. — Прим. ред.), которая наложила санкции. В общем, пока нормально, но в будущем, подозреваю, останется мало гражданских фирм, занимающихся электроникой.

Моя жизнь не особо изменилась. Хотя впервые в жизни я задумался о переезде. Это подтверждает отсутствие загранпаспорта. В конце февраля желание было сильным — я обещал не участвовать в спецоперационной игре, но крепло ощущение, что скоро это коснется всех.

Сейчас я склонен остаться. С работой, конечно, будет сложнее, но внутри страны она останется всегда. А бежать сугубо по политическим убеждениям не намерен. Политики уходят, а стране жить еще — светлую Россию будущего восстанавливать надо будет. Тем не менее смотрю запасные варианты. Привычный рабочий процесс плохо стыкуется с удаленкой, поэтому не могу просто взять и уехать. Поэтому снова учу язык, мониторю варианты трудовой миграции по специальности. В основном варианты в Западной Европе.

Анастасия, 3D-художница:

— Пропала возможность получать перевод своей зарплаты — это делалось через PayPal. Моя компания базируется в США, но все сотрудники работают удаленно, большая часть — из России. Почти все [коллеги], с кем мне удалось пообщаться, собираются уезжать либо уже уехали. Я открываю новый счет в Грузии (Анастасия уже переехала. — Прим. ред.) и смогу получать зарплату. А компания ищет способы платить зарплату тем, кто остается в России. У меня были заказчики и из России («Тинькофф», «Кинопоиск»). Были заказы, которые я не знаю, как брать теперь, чтобы заказчики смогли перевести мне средства. Мой доход сократился почти вдвое.

Не вижу для себя будущего в России, кроме как бедности или тюрьмы. Я не хочу цензуры. Хочу не бояться ходить на митинги и высказывать свою позицию. Это я и так делала. Но если окажусь в тюрьме, мой голос пропадет. А так я имею возможность говорить и как минимум жить в безопасности. Грузию выбрала, потому что она ближе и жизнь здесь я смогу финансово потянуть.

Не знаю, что ждет в будущем. Могу сказать, что все перспективные специалисты ищут работу в зарубежных компаниях и уезжают. Я пока в процессе адаптации. Хорошо, если просто найду жилье и продолжу работать в компании.

Сергей, инженер по машинному обучению:

— Пока сложно оценить масштаб изменений. Появляются новости об ограничениях на использование ПО или запреты на приобретение платных версий, но это пока не очень критично. Явно пострадают компании, работавшие с иностранными клиентами. Оплачивают обычно в валюте, а из-за санкций возникают сложности.

Большая часть наших клиентов — это иностранные организации. К счастью, они всё понимают и намерены продолжать сотрудничать. Но руководству компании приходится проделывать колоссальную работу, чтобы перезаключить договоры со старыми клиентами, найти новых, обеспечить стабильную оплату за услуги — в общем, адаптировать компанию к существованию в новых реалиях. Некоторые из клиентов пришли с Upwork, который теперь недоступен в нашей стране.

Некоторые организации из-за рисков могут просто отказаться работать с российской компанией. У нас в другой стране зарегистрирована дочерняя компания. Теперь все услуги будут предоставляться от ее имени, чтобы пройти этот первичный фильтр. Может пострадать мобильная разработка: Apple приостановили продажи устройств, у Google есть возможность запретить использование Android на территории страны. Обе компании могут начать блокировать аккаунты российских разработчиков в своих магазинах приложений, но это пока кажется маловероятным. Я думаю, в целом IT-сектор не должен сильно пострадать.

Мысли о переезде за границу возникают. Рассматривал страны Европы, в частности, Эстонию. До недавнего времени туда было проще переехать разработчику из России — там неплохо развита IT-сфера, многие компании предлагали релокацию. Но сейчас я точно не готов переезжать, и, честно говоря, в ближайшее время вряд ли буду. Все-таки здесь остаются родители и друзья, у которых нет возможности уехать. В мирное время решение о переезде далось бы легко. Теперь же есть риск остаться отрезанным от дома — не иметь возможности прилететь или хотя бы помочь деньгами. Да и уходить из нынешней компании в такое сложное время, я считаю, безответственно, особенно учитывая поддержку, которую оказывают сотрудникам. Работа над текущим проектом может сильно замедлиться, а сейчас каждый клиент важен.

Евгений, разработчик мобильных приложений:

— [Моя жизнь] никак не изменилась. Ну, льготы ввели для IT. [В сфере появились] проблемы с выводом денег от зарубежных заказчиков. Возникла необходимость переехать в ближайшую заграницу, чтобы можно было вывести валюту. Но так как многие сервисы ушли или уйдут из России, освобождаются ниши для новых проектов, отечественных аналогов. Соответственно, появляется еще больше вакансий и хорошая зарплата. Сбер как пылесос всех хантит (переманивает на работу. — Прим. ред.), предлагают некислые деньги.

Я задумывался переехать подальше от границы на всякий случай, но потом успокоился. За рубеж не вариант ехать, если платят в рублях. Курс, конечно, бьет по голове, если хочется чего-то зарубежного или куда-то поехать отдохнуть. В целом IT-сфера, наверно, одна из немногих, работая в которой, можно будет спокойно пережить этот кризис.

Мария, преподаватель риторики:

— Скорее всего, в ближайшие пару месяцев мы переедем из России — из-за отсутствия свободы слова и законов, работающих только в одну сторону, из-за несогласия с нынешней властью. Ближайший план — Грузия, а дальше — по обстоятельствам.

Что в будущем изменится, сказать сложно. Сейчас возникли сложности с оплатой. 70% моих учеников — русскоговорящие, живущие за границей. Все способы оплаты, которые мы проводили, невозможны. В целом про сферу не могу сказать — моя работа достаточно универсальна. Вопрос: захотят ли люди не из России совершенствоваться в разговорной русской речи? Будут ли люди из России в условиях кризиса и обесценивания рубля тратиться на самообразование? Тут только время покажет.