«Ветер гнал, кружил столбы пламени, разносил огонь»: вспоминаем, почему до Пролетарска полыхали нефтебазы в стране и как их тушили

Вторую горящую нефтебазу в Ростовской области тоже потушили. Конечно, объявлять об этом сразу не стали, как и не комментировали эти пожары официально. Зафиксируем для истории: нефтебаза в Пролетарске начала гореть ранним утром 18 августа, потушили ее 2 сентября. В Каменском районе нефтебаза загорелась в ночь на 28 августа. Местный глава 4 сентября сказал, что огонь «локализован» и не будет распространяться. Но только 11 сентября наш источник в МЧС заявил «нефтебазу потушили еще 10 дней назад». То есть, 1 сентября.

Упустим все нестыковки в датах и тотальное молчание официальных лиц и погрузимся в историю. Пожар на пролетарской нефтебазе стал крупнейшим техногенным в новейшей истории России. В некоторые дни огонь тушили около 700 спасателей, из них минимум 49 пострадали.

Корреспондент 161.RU изучил труды об истории пожарного дела, чтобы узнать — были ли аналогичные крупные пожары в истории страны. Оказалось, были. И, похоже, тушили их куда быстрее.

В конце 19-го века Баку стал нефтяной столицей Российской империей. За 17 лет, с 1872 по 1889 годы нефтедобыча здесь выросла в 140 раз. Добывать нефть было легко, потому что она залегала на небольшой глубине, но труд тысяч человек, которые прибыли заработать на «нефтяной лихорадке», вряд ли можно было назвать легким — рабочие смены длились по 12 часов, зарплата была низкой. Настроения среди рабочих были соответствующие.

Как пишет Савельев, «к началу 20 века нефтепромыслы Баку превратились в гигантское скопление легкогорючих деревянных вышек и открытых емкостей, переполненных нефтью. Малейшая неосторожность могла привести к катастрофе».

Первый крупный пожар случился 21 января 1901 года на предприятии братьев Нобелей. Нефть в открытом амбаре вспыхнула — всего в нем хранилось около 100 тысяч тонн. Масса прогрелась, вскипела и выплеснулась из амбара через земляную обваловку вокруг амбара. Огненный поток бросился на соседние нефтяные амбары, а следом и на жилье рабочих. Дома сгорали за несколько минут вместе со своими жителями, а люди, оказавшиеся на улице, не могли обогнать жидкое пламя.

Тогда пламя не могли потушить — не было технических средств. Оно полыхало трое суток. В пожаре погибли 129 человек, еще 1,5 тысячи лишились жилья. На восстановление нефтедобычи ушло несколько лет. Хуже того, пожар повторился — в 1912 году. За этим последовал упадок добычи. Восстановить ее смогли только в 1922 году. Но за возрождением последовал новый пожар.

9 апреля 1922 года на Раманчинском нефтепромысле случился поджог. Распространение огня удалось остановить, после того, как сгорели пять буровых вышек. На следующий день вспыхнул пожар на Сураханских нефтепромыслах — они давали треть всей бакинской нефти. В огне оказались сотни нефтебуровых вышек. В итоге пламя перекинулось на Сураханское «нефтяное озеро» — там, на площади более чем в один квадратный километр, открыто хранились гигантские запасы нефти.

О тушении не было и речи — хотя бы о спасении.

— Издалека было видно багровое зарево, — вспоминал обстоятельства пожара инженер-механик Граздан Мамиконянц. — А когда я на своей бричке — автомобилей у нас тогда еще не было — приблизился к промыслам, то увидел огненный смерч. Ветер гнал, кружил столбы пламени, разносил огонь. Горела пропитанная нефтью земля. Горело озеро нефти, горели несколько открытых амбаров, до краев наполненные нефтью. <…> Тушить пылающий пятый промысел была нечем. Задача заключалась в одном — не дать огню распространиться. Для этого надо было возвести земляные дамбы и валы.

Около четырехсот рабочих, среди которых был первый секретарь ЦК КП(б) Азербайджана Сергей Киров, взяли в руки лопаты и бросились на строительство преграды от потока огня. Остановить пожар и сбить основную массу пламени удалось уже к вечеру 10 апреля.

В тушении пожара участвовали рабочие 14 национальностей — русские, азербайджанцы, украинцы, армяне, татары, грузины. С пламенем боролись 300 пожарных дружинников и 400 рабочих, техников и инженеров нефтепромысла

Во время осады Ленинграда борьба с пожаром происходила в особо тяжелых условиях — под постоянным огнем противника. Немецкие орудия целились по промышленным районам города. Из-за этого весной 1943 года горели склады бензина, керосина и мазута на заводе «Большевик», горели склады легковоспламеняемых жидкостей на Кировском заводе и заводе имени Жданова, заводе «Красный Выборжец» и портовой нефтебазе «Морская пристань». Савельев пишет, что такие пожары были особо выгодны противнику — свет огня и черные столбы дыма помогали корректировать огонь.

3 мая 1943 года, в 15:20 противник открыл огонь на район нефтебазы «Красный нефтяник», которая питала нефтепродуктами город, армию и флот. Там располагалось около 50 наземных металлических резервуаров, часть из них была замаскирована под жилые дома. Емкости стояли тесно, пламя перекидывалось быстро. Пожару присвоили номер четыре — тогда это значило, что подключаются пожарные части со всего города.

Огонь полыхал на площади более 6 тысяч квадратных метров. Его можно было потушить, если бы порошки для пены не были сверхдефицитом в Ленинграде — бороться приходилось одной водой. Тушение шло под постоянным обстрелом вражеской артиллерии. За три часа по району ударили 120 снарядов.

Чтобы спастись от ожогов и тепловой радиации, в качестве щитов приходилось использовать всё, что было под рукой — доски, фанеру, носилки. Прикрывая ими, пожарные оставались на боевых позициях и тушили пламя.

Нет точных данных, сколько человек участвовали в тушении. Но тогда Ленинградская пожарная охрана потеряла двух человек, семнадцать бойцов и командиров были ранены осколками. Шестеро — контужены, трое получили сильные ожоги. Один шофер отравился угарными газами. Из группы самозащиты и медико-санитарной команды пострадали еще 46 человек.

Пожар потушили тем же днем, 3 мая. Удалось спасти более 10 тысяч тонн топлива, без которого не мог обойтись фронт.

27 часов бессменно пожарные бились с огнем на Рязанском нефтеперерабатывающем заводе в 1971 году. Первый сигнал о пожаре был дан утром 10 июня, уже 11 июня огонь потушили с помощью пенной атаки. Для возникновения огня не понадобилось ни ужасных условий по хранению нефти, ни артиллерийских обстрелов. Всё началось с банальной утренней грозы. Поверхностные объекты завода противостояли разрядам, но либо из-за ошибки при планировке, либо из-за ошибки монтажника, молния угодила в парк углубленных в землю нефтяных резервуаров.

Под землей хранилось более 100 тысяч тонн сырой нефти и нефтепродуктов. Разряд вызвал взрыв двух железобетонных емкостей. Нефтяной пар просто разметал плиты, покрывающие резервуар — и каждый из них превратился в пылающий факел. Это произошло в 10:39. Пожарные на предприятии оказались на месте уже в 10:50 — но прогремели новые взрывы. Вспыхнуло топливо еще в трех резервуарах, а спустя короткий промежуток времени взорвались еще две емкости с топливом.

Парк хранения нефтезавода содержал 24 подземных резервуара, в каждом из которых было 10 тысяч тонн нефтепродуктов. Рязань обратилась в Москву за помощью — было опасение, что пламя проберется по коммуникациям к соседним резервуарам с бензином, нефтью, бензолом и мазутом. К 12 часам огонь на Рязанском нефтезаводе тушили все силы, что имелись в Рязани. Пожару присвоили пятый ранг.

28 пожарных машин непрерывно перекачивали с гидрантов и водоемов воду для защиты резервуаров, узлов управления, эстакад и производственных установок. Это позволяло сдержать распространение пожара — работа велась на периметре более чем в 2 километра. Ни на секунду не прерывалась подача воды на горящие резервуары.

Генерал Обухов, командующий тушением, принял решение о пенной атаке по пожару. На двух самолетах спецрейсом в Рязань доставили 25 тонн пенообразователя. Долгое время пожарная охрана использовала технику, которая позволяла получать воздушно-механическую или химическую пену с кратностью не более 10. Это значит, что из одного литра вещества можно было получить не более 10 литров огнетушащей пены. Но в 70-х была разработана пожарная техника с кратностью 100-200. Но было ли такое тушение стоящим?

— Нашлись довольно авторитетные люди, которые стали доказывать нерентабельность и техническую невозможность тушить пожары крупных резервуаров. А раз так, рассуждали они, зачем искать пути защиты их от огня? Зачем производить ненужные затраты на оборудование их средствами тушения пожаров? Если случится несчастье и пожар возникнет, пусть резервуар горит целиком, пусть выгорают нефть и бензин до дна. Это обойдется дешевле, чем защищать резервуары от пожара с помощью дорогостоящих технических средств, — пишет Савельев.

Решение Обухова было рискованным — если бы на пожаре в Рязани пена не погасила пламя, то от её использования в будущем могли отказаться.

Пламя охватило 1900 квадратных метров. Всю площадь необходимо было покрыть слоем пены — только так можно было остановить горение нефти и бензина. Пена должна поступать постоянно и равномерно — для этого была необходима синхронная и точная работа почти 400 пожарных.

Благодаря пенным атакам, пожар удалось побороть 11 июня в 12:30. Убыток заводу составил 775 тысяч рублей. Из 24 емкостей с топливом удалось сохранить 16 в полной неприкосновенности. Работали 83 пожарные машины.