Без кишок и компенсаций: история разведчика из Ростовской области, уволенного после боевого ранения

Военнослужащего Артема Колесникова оставили без компенсации при увольнении по состоянию здоровья. Вернувшись из-под Попасной без метра кишечника и пройдя реабилитацию, батайчанин вылетел из вооруженных сил — потому что набрал 80 килограммов из-за осложнений. Корреспондент 161.RU Анастасия Миронова рассказывает историю убежденного военного, который пожертвовал здоровьем и остался ни с чем.

Артем после школы пошел в колледж — на менеджера по рекламе. Но учеба не задалась, поэтому Колесников окончил колледж кое-как и в профессии себя не нашел. После выпуска работал охранником в клубе — парнем-то всегда был крепким. Потом ему пришла повестка. Артем признается, что в армию никогда не стремился, хотя и вырос в семье бывшего военного. Его отчим — старший прапорщик.

— У меня был период с 14 лет, когда думал, что никогда не буду военным, а когда пошел на срочку, то понял, что это мое, — говорит Колесников. — Зря время только потерял, мог бы сразу пойти служить в 18.

Артему хватило трех месяцев срочной службы, чтобы подписать первый контракт. Говорит, вдохновился всей военной рутиной, а после подписания начались полевые учения, стрельба, тактика и другие, как называет их Колесников, приключения.

— Жена из всех шести лет видела дома года два — это максимум. Постоянные какие-то командировки. Делали всё что угодно, только не в части сидели — постоянно там в полях. Это было прикольно, — вспоминает он, не скрывая восторг.

Женился Колесников после срочной службы, а через год родилась его самая большая радость — дочка Мирослава. По ней Артем особенно скучал во время отъездов.

Колесникову нравилась служба. Не смущало и расстояние — от его дома в Батайске до части в Персиановке почти 70 километров дороги. Чтобы не опоздать, приходилось просыпаться в четыре утра. Домой возвращался к девяти вечера и через час-два ложился спать.

— Мне и служить нравилось — и сама часть, и коллектив хороший был. Военная жизнь — это такая штука, которая тебя затягивает полностью, и, если тебе нравится, ты кайфуешь.

24 февраля 2022 года подразделение сержанта Колесникова отправили в соседнюю страну, которую понадобилось денацифицировать и демилитаризовать. Приказ бойцы танковой разведроты выполняли спокойно — без вопросов, вспоминает батайчанин.

— Работа такая. Все понимали, что рано или поздно что-то будет, что придется ехать и защищать родину. Так и получилось. Никто заднюю не дал, никто не сказал: «Я не буду», «Я не хочу». Все просто взяли и поехали.

Дочь не успела поздравить танкиста с Днем защитника Отечества, поэтому созвоны с семьей — самое приятное воспоминание бойца о тех днях. Мирослава показала отцу сделанную в садике открытку — увенчанный звездой танк на золотистой бумаге. Девочка сказала, что ждет папу домой, чтобы вручить подарок лично.

Условия тех февральских дней танкист описывает так: восемь бойцов спали по 3–4 часа в одной боевой машине, сменяя друг друга на посту. Разведрота работала у самого «передка». Но, несмотря ни на что, в роте сохраняли чувство юмора.

— Если ты будешь там ходить на серьезе, то ты сам себя уничтожишь этой серьезностью. Всегда должно быть чувство юмора, в любой непонятной ситуации, — говорит сержант Колесников. — Меня пацаны за это [умение шутить] всегда любили и уважали. Всем поднимал настроение.

В апреле 2022 года подразделение Колесникова должно было занять позиции в пригороде Попасной. Как только разведчики оказались на «ничьей» земле, начали ухать минометы. Завязался бой, в котором два бойца сразу получили ранения. Одному осколок угодил в ногу — Колесников говорит, что прикрывал сослуживца своим телом, пока тот полз до безопасного места. Второго также вывел с поля боя.

Обстрел усилился. Колесников вспоминает: оставался на ногах одним из последних, когда накрыло и его. Понимание произошедшего пришло не сразу — первой была сильная боль, лишившая сержанта возможности пошевелиться. Чуть позже луганские врачи запишут: повреждены слепая, восходящая ободочная и подвздошная кишка, внутреннее кровотечение, рваные раны, ушибы, контузия.

— Меня доставили в тяжелом состоянии, пытались спасти и спасли, слава богу. Грубо говоря, четыре операции за четыре дня было произведено в Луганске. Меня отсюда до сюда расшивали, — рассказывает сержант, проведя рукой от груди до паха. — Внутреннее кровоизлияние началось, вплоть до перитонита. Органы доставали, мыли.

Во время операций Колесникову удалили почти метр кишечника.

— Я в первый день пытался сесть, а это было трудно, когда здесь такая дырка. Они меня не зашивали, просто эти дренажи ставили. Так надо было ходить, потому что осколок там непонятно с чем был.

Колесников заново научился сидеть, затем понемногу пробовал вставать и ходить. Поначалу не узнавал собственные ноги, просил санитаров помогать передвигаться.

— Мне нельзя же было ни есть ничего, курить нельзя было, а хотелось. Мне ребята помогли дойти до туалета, там закурил первую сигарету, думаю, вот кайф. Надо уже обратно идти, а с туалета встать не могу, — вспоминает сержант.

Колесников так сильно хотел вернуться к прошлой жизни, что за несколько дней тренировок смог дойти до балкона в конце коридора, чтобы покурить и выпить кофе.

— На выходные главные врачи уходят, остаются только санитары. Я начал ходить сам, ну так, потихоньку, как бабушка старая, каждый день раза по четыре по пять, и за два дня расходился. В понедельник заходят врачи и видят: они уходили — я лежачий, а теперь я такой с сигаретой, с кофе на балкон иду. Они говорят: «Ты чего с ума сошел?»

Семье о ранении Колесникова не сообщили. Жена узнала сама, заподозрив неладное.

Сержанта Колесникова эвакуировали в ростовский 1602-й окружной военный госпиталь. Там раненый провел около полутора месяца, после чего его с семьей отправили восстанавливаться в анапский санаторий. Четыре тяжелые операции и удаление части кишечника не прошли бесследно: мужчине пришлось отказаться от физических нагрузок из-за серьезных осложнений, он начал быстро набирать вес. Вернувшись в Ростов, сержант написал рапорт на прохождение военно-врачебной экспертизы (ВВК).

— Комиссию первую проходить начал, мне ее прям там забраковали, сказали, ложись в госпиталь и будешь на базе госпиталя проходить. Пошел, пока всё оформил, это занимает время, грубо говоря, неделю собирал документы, чтобы лечь в госпиталь.

В госпитале Колесникову диагностировали ожирение и сообщили, что уволят по состоянию здоровью. Он был расстроен, но понимал, что больше не сможет нести службу, а на восстановление здоровья потребуется много времени. ВВК Колесников прошел в августе 2022 года, а уволили его в итоге только в мае 2023 года — процесс затормозила бюрократия. По словам Артема, заключение ВВК получил только в декабре, а свидетельство о болезни переделывали дважды.

После получения всех документов Колесников надеялся на компенсацию за увольнение по состоянию здоровья. Однако в страховой компании ответили, что данные из его заключения не подходят ни под одну выплату.

— Они говорили, мы тебя уволим по состоянию здоровья. Я-то думал, что это всё в связи с ранением, туда-сюда, а меня просто за ожирение [уволили], которое я дома наел якобы, а это осложнение после ранения, — негодует Колесников. — У меня грыжа в зоне ранения вылезла, гастрит, с щитовидкой и печенью какие-то осложнения — полный сок собрался.

Теперь Артем Колесников собирается в суд — оспорить заключение военно-врачебной комиссии. Еще ему предстоит очередной этап лечения и оформление инвалидности — причин для этого немало. Параллельно Артем пытается найти работу, чтобы как-то обеспечивать семью.

— Я свою жизнь вне военной сферы не представляю. Сейчас это надо переосмыслить как-то, — рассказывает Артем. — Мне теперь ничего тяжелого нельзя. Эта вся ситуация тупая. Где-то я прихожу, допустим, на собеседование, говорю, что военнослужащий, уволен по состоянию здоровью, мне либо говорят, что не надо, либо не отвечают. Пытался вот устроиться на «Ростсельмаш», и оттуда даже никто не ответил на мое резюме.

Супруга Артема говорит, что, несмотря ни на что, Колесниковы, как и прежде, поддерживают армию России и действующую власть. Винят во всем только ошибки на местах.

— У меня вообще нет вопросов к министерству обороны, всё всегда четко было. А тут либо [страховая компания] не хочет выплачивать деньги, либо есть вопросы к ВВК — почему они поставили мне такое заключение — непонятно.