Не суди о южном Ростове, попивая сок у себя на районе: журналист 161.RU — о реакции на события 24 июня

Когда мятеж поутих, в Сети стало модным ругать ростовчан, которые, если послушать отдельных спикеров, чуть ли не всем городом вышли встречать танки вагнеровцев. Корреспондент 161.RU Ренат Дайнутдинов рассуждает, почему по событиям на Буденновском проспекте нельзя судить целый город и его жителей, для большинства которых минувшая суббота — день всеобщего оцепенения, а не бравады.

Ночь с пятницы на субботу. Ростов похож на «Титаник» накануне рокового столкновения с айсбергом. По городу гуляют выпускники в красивых платьях и костюмах, ростовчане провожают в барах рабочую неделю. Сообщения о приближении подразделений «Вагнера» есть, но, кажется, пока в них верят немногие. Но в 4 утра танки прошивают обшивку города и, минуя район за другим, беспрепятственно доезжают до штаба ЮВО.

Утром картина такая: танк в цирке, вооруженные люди по периметру. Кажется, что в первые часы многие горожане просто отказываются принимать новую реальность — как и пассажиры «Титаника», которые выбегали на палубу посмотреть на айсберг.

Обстановка утром мне показалась в целом спокойной — по Пушкинской люди гуляли с собаками, шли по своим делам. Отовсюду доносился голос Евгения Пригожина — люди слушали поток его обращений, прильнув к экранам смартфонов. Но вагнеровцы на Буденновском поутру еще не были рады и, когда их пытались фотографировать, требовали убрать телефон.

Видимость спокойствия была обманчивой. Только мне с 7 до 8 утра позвонили человек пять, чтобы узнать, как уехать из города: «Ты же журналист, должен что-то знать…» Некоторые не стали терять время и на машинах рванули из города — к родственникам, к друзьям. Благо на работу многим идти не нужно было.

Если честно, то в городе было не до шуток. Все видели ростовчан, добродушно общавшихся с вагнеровцами на Буденновском, но за кадром остался другой Ростов. Обычно переполненная улица Пушкинская и городские парки были пусты. С магазинных полок сметали пресловутую гречку, хлеб и консервы. Многие горожане переживали не только за себя, но и за родственников, которые жили в потенциально горячих точках или работали в силовых структурах.

Днем надежды на то, что это «постановка какая-то», растаяли, кажется, даже у самых убежденных конспирологов — как мороженое на ростовской жаре. Ситуация накалялась. К городу подъезжал чеченский спецназ «Ахмат», колонны Росгвардии формировались у границ Ростова. В домовых чатах обсуждали грядущее контрнаступление силовиков, отправленных на подавление мятежа. «Будут предприняты решительные действия по стабилизации ситуации в Ростове-на-Дону», — заявил президент. Было понятно, что всё может закончиться чем угодно.

Людям никто не объяснил, как действовать при возможных столкновениях на улицах: оставаться дома, как попросил губернатор, или бежать в подвалы. Пока несколько сотен человек у штаба ЮВО фотографировались с вагнеровцами, остальной Ростов охватили тревожные часы ожидания. Самый частый вопрос в это время: «Можно ли еще выехать из города?»

Вернусь к «Титанику». Было ощущение: если корабль начнет тонуть, шлюпок на всех не хватит и многим останется лишь смиренно ждать своей участи. В Ростове в этот вечер, как и на «Титанике», был оркестр, но сыграть свою музыку, к счастью, ему не удалось.

Оглядываясь назад, надо понимать, что картинка радости и беспечности Ростова — лишь часть огромного пугающего полотна. Да, на Буденновском было немало людей, но они — не весь город.

Многие пытались сбежать из города или сидели дома, чтобы избежать встречи с вооруженными людьми. Ростовчане банально не знали, что им делать, чего ждать. Они думали о том, как спасти свою жизнь или близких, а не о политике или других вещах. Всё же не каждый день в центре твоего города стоят танки, а улицы могут стать площадкой боевых действий.

Люди со всех сторон, осуждающие ростовчан во всех смертных грехах, кажется, не понимают, что Ростов был, если не на грани катастрофы, то на пороге чего-то ужасного. И чудом избежал этой участи.