«Полк недоброжелателей станет армией соратников»: читаем, как изменившись внутри, меняешь мир вокруг

Ростовский журналист Светлана Ломакина опубликовала колонку, в которой рассуждает о том, что неожиданные, и на первый взгляд, негативные изменения в жизни могут принести спустя время. Публикуем её текст целиком.

Сегодня попала в пробку. Когда едешь в пробке, думаешь о всякой ерунде. И я вдруг подумала о том, что желаю счастья господину N. Тому самому, у которого ещё два года назад стояла в кабинете и взглядом спрашивала: зачем вы меня стравливаете?

По идее, было незачем. Работала я, как истинный Телец, борозду тянула от заката до горизонта. И пусть борозда была не шибко глубокой, всегда попадались какие-то жучки или диковинные камушки. Увижу, занесу в протокол, опишу. Людям нравилось.

— Что ты делаешь? — не понимала прежняя редактор, глядя в текст. — Это, конечно, интересно, но у нас официальная газета. Разве так можно?

— Ну, если вырежут, тогда будет нельзя, а пока можно. Давайте попробуем про людей? А вдруг?

Неожиданно случалось «вдруг». Меня (так же неожиданно) присмотрели власти. Стали вызывать на красные ковры, просить писать про людей труда и спорта.

— Но я писать официально не умею, — страшно мне было в кабинетах с высокими потолками.

— А вы пишите, как вы пишете, мы лезть не будем, — обещал большой человек из администрации. — И всячески будем помогать.

— Просто так? — спрашивала я, как собака из мультика, которая всем дарила цветы.

— Просто так.

Это была правда. От меня ничего не требовали, но разрешали многое и каталась я аки сыр в масле: писала, о чём хотела, у директора ходила в любимицах. А потом пришёл новый руководитель.

Ну и вот: чемодан, вокзал, Аксай.

— Я вам чем-то насолила? — спросила тогда в лицо.

— Ничего личного. У нас теперь другой формат.

— Вы серьёзно?

— Вполне.

Как я прожила первый год без официальной работы? Трудно жила. В Фб бодрилась, но все мы тут немножко актёры. И слёзы были, и вечные поиски. Всяко.

А вчера встретила подружку «с оттуда», откуда меня «ушли», обнялись с ней, поговорили.

— Ну как вы там? — спросила.

Лена рассказывала, а я слушала и понимала, что это уже новости с другой планеты. То, что мне когда-то казалось важным и ответственным, теперь выглядело смешным. И если бы он меня тогда не слил (спасибо вам, Дмитрий, низкий поклон и коньяка ящик при случае), я бы так и ходила на заседания прозаседавшихся и пыталась вдохнуть жизнь в тексты про изменившиеся маршруты «дорожного транспорта».

Потом вспомнила женщину, которая однажды написала мне в личку, что все мои рассказы «бабские» и выше этой планки я не поднимусь. Долгое время, да и сейчас, я не писала рассказов. От разрезанной стеклом в детстве подошвы ноги было меньше боли, чем от этого ночного послания. Я перестала писать «бабские» рассказы. Почти ушла из издания, в котором неплохо на них зарабатывала, и начала искать новый путь. Всё это с мыслью: ну неужели она права? И вышла (тоже довольно непросто) на социальную журналистику. Спасибо тебе, Женщина.

* * *

Пробка была долгой. Люди, которые приходили в мою жизнь с минусом, который со временем превращался в плюс, вспоминались и вспоминались. Их было так много, что хватило бы на целый производственный роман. И сегодня всем им я несказанно благодарна. Каждый трудный период, каждый эпизод, который падал в меня разрывным снарядом и разрушал до основания, через месяцы, а то и годы, что-то за собой влёк.

Подумала о родителях. Воспитывали меня жёстко. Но сегодня я поняла, что если бы меня воспитывали иначе (наверное, мне бы хотелось, чтобы было иначе) я бы не смогла так переживать чужие истории. Некоторые чувствую кожей. Физически. Я не вру. Когда у моей героини где-то болит или она показывает шрам от операции, я чувствую его на своём теле.

— Вам больно? — однажды спросила меня героиня, поймав что-то на моём лице.

Мне и правда было больно. И всё, что она потом описывала, я уже знала, потому что прожила.

Но происходит подобное не всегда, для этого нужно найти контакт. Специально я его не ищу — он либо случается, либо нет. Это что-то вне меня, на ментальном каком-то уровне. И вот эту чуткость я приобрела в детстве, когда от каждого моего шага зависело, накажут меня или нет?

Надо ли ругать за это родителей? Сегодня я им за эту чуткость благодарна.

* * *

Мы всё-таки выехали на свободный участок дороги. Я всё ещё вспоминала свой полк недоброжелателей, который вдруг стал армией соратников. И подумала, что в сорок лет самое время сказать им — спасибо. Если бы не они, если бы не брошенные в корзину материалы, нарушенные сроки, присланные мне неприятные письма, ездила бы я всё так же в микрорайон Суворовский на репортажи, «освещала» бы открытие очередной дороги и отмечалась бы в журнале, что пришла на работу в 8 часов 59 минут по московскому времени.

Хорошо, что этого не произошло.

Одного только хочется: раздобыть где-то календарь, в котором будет написано главное. К примеру:

«26 апреля 2017 года Иван Петрович Скатёркин особо циничным образом выгонит вас с работы. Но не отчаивайтесь. Благодаря этому факту и после цепочки событий 26 апреля 2019 года вы будете заниматься любимым делом, у вас будет отличная работа (а скорее несколько) и мир вернётся в вашу семью. Поставьте таймер и подождите. Не предпринимайте поспешных решений и не выходите в окно!»

Но такого календаря нет.

И каждый раз, когда случается какая-то жопа, я невозможно страдаю и мне кажется, что мир мой рушится. Это настолько тяжёлые переживания, что я не пожелаю их даже уволившему меня Дмитрию и даме, которая слала мне ночные письма.

Так что, друзья, если вы вдруг где-то увидите такой календарь, дайте знать, не пожалею всего нажитого непосильным трудом. Уж очень душевно затратно после каждого облома умирать и возрождаться.