Как купец Сафонов свои дома городу передавал

Купцов в дореволюционном Ростове насчитывалось много. Сегодня на слуху лишь несколько фамилий – Парамоновы, Асмоловы, Максимовы и ряд других. Немало ростовских купцов увековечено благодаря сохранению их зданий в качестве объектов культурного наследия. При этом дома одних купцов поставлены на государственную охрану, а других – нет.

Понятно, что предпочтение отдается зданиям, представляющим архитектурную ценность. Но если речь идет об исторической памяти, то желательно сохранить как можно больше старинных домов, чьи владельцы – в разной степени – творили историю нашего города.

Сегодня речь пойдет о купце первой гильдии Иване Сафонове. Два его имения сохранились до настоящего времени, причем находятся в неплохом состоянии. Учитывая заметную роль этого человека в истории Старого Ростова, их смело можно отнести к нашему культурному наследию.

Иван Сафонов родился в 1865 году. Когда ему было семь лет, его отец, Матвей Иванович, основал кожевенный завод, на котором трудились 15 рабочих. В начале 1890-х годов завод выделывал «до девяти тысяч кож, на сумму более 115 тысяч рублей». Находился этот завод в самом начале улицы Сенной (ныне – М. Горького).

Жена Ивана Сафонова, Наталья, была на четыре года моложе его. В 1888 году у них родилась дочь, которую назвали Марией – в честь матери Ивана. В том же году Матвей Сафонов впервые был избран гласным городской думы. Еще через три года у Ивана и Натальи родился сын Константин. Казалось, у семьи безоблачное будущее…

Но в августе 1897 года произошел крупный пожар, в результате которого почти все здания кожевенного завода сгорели. Это бедствие, подробно описанное в газете «Приазовский край», стоило жизни Матвею Ивановичу. В момент начала пожара он спал в коридоре того здания, в котором и произошло возгорание. Причем огонь как раз преградил путь к выходу. Владельцу завода пришлось прыгать из окна второго этажа. Он поломал ногу и повредил бедро, и через четыре дня после пожара скончался.

Сафонову-младшему пришлось начинать практически с нуля. Хотя заводские постройки были застрахованы от огня на 45 тысяч рублей, ущерб от пожара, составивший 120 тысяч рублей, нанес серьезный удар по семейному бюджету. Однако за несколько лет были возведены новые строения. Все-таки Матвей Иванович завещал свое имение городу «на благотворительные цели».

В свои права город должен был вступить после смерти некой Башмаковой, объявленной в завещании «пожизненной владелицей» имения. А она стала довольно активно уничтожать «не только движимый инвентарь кожевеннаго завода, … но и самыя постройки». И в 1903 году Иван Сафонов, будучи гласным городской думы, привлек внимание своих коллег к этой ситуации. Он заметил, что если не прекратить разрушительную деятельность Башмаковой, то городу достанется пустопорожнее место. А это не только наносит вред городским интересам, но и прямо нарушает волю завещателя. Дума поддержала наследника.

Трудно сказать, как в дальнейшем решалась судьба кожевенного завода. В любом случае, купцу Сафонову удалось продолжить отцовское дело и наладить производство и сбыт кожевенных товаров. Продавались изделия сафоновского предприятия как на Старом базаре, так и в одном из корпусов базара Нового. Базар этот находился позади Александро-Невского собора, церковным старостой которого с 1911 года и был Иван Матвеевич.

В 1907 году Сафонов приобрел участок на углу Богатянского переулка и Гимназической улицы. Сейчас эта улица носит имя греческого города Волос – побратима Ростова. А до революции эта улица была разделена на две части. Одна из них – между проспектом Таганрогским (Буденновским) и переулком Николаевским (Семашко) – в справочниках того времени именовалась собственно Гимназической улицей. Другая – между Богатянским и Крепостным – носила название «продолжение Гимназической улицы за тюремным замком» и имела отдельную нумерацию домов. Так, домовладение Сафонова имело следующий адрес: пер. Богатянский, 108/1, продолжение ул. Гимназической (сегодня – пр. Кировский, 104/97).

К 1914 году купец выстроил на территории имения два дома (угловое одноэтажное здание было построено одним из прежних владельцев). «В виду занятия городской больницы больными и ранеными воинами, а также и переполнения ея, для нужд больницы потребовались дополнительныя помещения», вследствие чего городская управа и обратилась к Сафонову. Тот предложил сдать в аренду свое новое имение, полагая, что в нем смогут разместиться 150 человек. Срок аренды должен был составить 2,5 года, размер арендной платы – 4,5 тысячи рублей в год. После обсуждения дума решила арендовать имение Сафонова, но на 1,5 года и за четыре тысячи рублей в год. При этом «здания должны быть сданы с устроенною канализациею, водопроводом и совершенно исправными печами», а все работы купец производил за свой счет.

Готовность Сафонова помочь нуждающимся больным здесь проявилась не впервые. Еще в 1902 году он выступил в думе с предложением об упразднении сбора, взимавшегося с трудящихся за лечение в городской больнице, как несовместимого с «нравственною и христианскою моралью, возложившею на нас попечение о призрении больных». Впрочем, через 12 лет эта мораль не мешала ему просить 4,5 тысячи рублей в год за аренду имения, которое, согласно справочнику 1915 года, приносило 900 рублей годового дохода.

В годы гражданской войны Сафонов стал одним из самых богатых людей Ростова. И тут произошел еще один показательный случай. В августе 1919 года в «Народной газете» появилась заметка о том, что певчие Покровского храма целый месяц ходатайствовали о повышении жалованья, которое составляло не более 150 рублей в месяц (при постоянно усиливавшейся инфляции это была очень небольшая сумма). При этом церковный совет, в который, в числе прочих, входил и Сафонов, не пошел навстречу певчим, «боясь выйти из бюджета». Кончилось тем, что певчие перестали выходить на работу.

Такой противоречивой личностью оказался купец Сафонов, которому мы обязаны двумя сохранившимися имениями. И оба их владелец передавал городу, хотя и не безвозмездно. О судьбе второго имения – в следующем очерке.