Дом на Темерницкой: драма выселенной хозяйки

Небольшой дом на Темерницкой улице не относится к числу известных и узнаваемых архитектурных памятников Ростова. Однако его внешний облик достаточно своеобразен, самобытен и не позволяет спутать его с каким-либо другим особняком. Сходным образом можно описать и его историю: она вполне типична, но судьба третьей хозяйки дома придала ей свой неповторимый оттенок.

В 80-х годах позапрошлого века домовладение имело адрес: ул. Темерницкая, 33. Тогда оно принадлежало нахичеванскому виноторговцу Еремею Айвазову, а особняка еще не существовало. В июле 1888 года Айвазов продал свое имение ростовскому мещанину Георгию Трунову, продолжив заниматься своим прибыльным бизнесом.

Около рубежа XIX–XX веков адрес домовладения стал следующим: ул. Темерницкая, 37. В этот период Георгий Васильевич и построил особняк. Необходимыми средствами он располагал, поскольку имел собственную жестяную мастерскую. Находилась она по тому же адресу – вероятнее всего, в двухэтажном строении, расположенном во дворе домовладения.

В феврале 1907 года имение Трунова перешло, согласно завещанию, к его брату, Ивану Васильевичу. Дела его шли не столь успешно: не прошло и трех лет, как он вынужден был заложить домовладение в Ростовском городском общественном банке под ссуду в размере 2,5 тысячи рублей. Видимо, Иван Трунов мог выплачивать только проценты по ссуде (7,5% годовых), поскольку сумма долга на момент продажи имения не уменьшилась.

Имение было продано за пять тысяч рублей в июне 1914 года Евдокии Рудухиной, «жене казака станицы Аксайской Черкасского округа Донской области». Она уплатила одну тысячу рублей задатка Трунову и 250 рублей в счет погашения долга Ростовскому городскому общественному банку. Остальное Рудухина обязалась выплатить после утверждения купчей крепости, каковое состоялось через месяц после оформления сделки.

Евдокия Васильевна с 1896 года работала в управлении Владикавказской железной дороги. Сначала она поступила «в контору Службы Путей и Зданий в 1896 г. в качестве чертежницы Технического Отдела, затем была переведена в Канцелярию переписчицей на машину, в коей должности и прослужила до 1910 года. Уволилась Е.В. Рудухина по собственному желанию». Чем занималась новая хозяйка особняка в момент приобретения особняка – пока неизвестно.

Зато известно, что в 1917 году Рудухина была уполномочена Ростовской-на-Дону городской управой «для обслуживания приюта беженцев г.г. Нахичевани, Темерника, хут. Олимпиадовского и т.д.». С этого времени начинается ее работа в общественных организациях, оказывавших поддержку нуждающимся людям. С октября 1920 года Евдокия Васильевна работала инспектором и заместителем заведующего секцией правовой защиты, уполномоченной по организации приемников и распределителей, а также инструктором по принудительному воспитанию беспризорных детей.

Через год с небольшим, в связи с сокращением штатов, ее уволили. После этого она устроилась в организацию, помогавшую голодающим – «Городскую Комиссию содействия помголу», – где была заместителем председателя президиума. Однако и здесь она проработала недолго, и уже в конце 1922 года стала «Товарищем Председателя Президиума Общества помощи детям г.г. Ростова и Нахичевани-на-Дону».

В двух последних организациях Рудухина работала, по ее словам, «безвозмездно». Эта работа сильно ухудшила ее здоровье: работая в комиссии по оказанию помощи голодающим, она «заразилась и проболела четыре месяца, отчего и произошел сильный упадок сердечной деятельности». По этой причине Евдокии Васильевне пришлось прекратить свою трудовую деятельность.

Беда не приходит одна, и ни одно доброе дело не остается безнаказанным. В первой половине 1920-х годов особняк был муниципализирован. Рудухина вынуждена была покинуть его, перебравшись в здание на Московской, где снимала квартиру. С болью в душе писала она заявления в различные инстанции. Просила вернуть ей здание, указывая и на его небольшую площадь («состоящий из одной квартиры, специально для жизни своей семьи»), и на свое состояние, и на свои заслуги: «Возраст мой уже требует отдыха, да и здоровье подорвано работой с 1920 года на поприще беспризорности и детей при Советской власти». Взывала к сочувствию, которое сама проявляла к другим: «Дом мой это единственная моя будет помощь для жизни. Надеюсь, что моя интенсивная работа с 20 года дает мне право ждать удовлетворения моей просьбы».

Но сотрудники Донского отдела коммунального хозяйства не разделяли мнение Рудухиной. Ведь «полезная жилая площадь» здания составляла 32,25 квадратных сажени – на 7,25 квадратных саженей больше, чем было необходимо для демуниципализации. А войти в положение человека труда, учесть его проблемы со здоровьем представители «власти трудящихся» оказались неспособны. В итоге, ни одно из ходатайств Евдокии Васильевны удовлетворено не было.

Много лет минуло с тех пор. Здание заметно постарело, давно изменился его адрес (ул. Темерницкая, 13), в самом здании теперь находятся адвокатские кабинеты. О людях, строивших этот особняк, живших в нем в переломную для страны эпоху, никто не помнит. И лишь несколько документов, да стены дома, хранят память о наших земляках и тех драмах, участниками которых им довелось стать.