Юрий Белан, крупный поставщик бакалеи: «Гречки нет в продаже потому, что ее просто – нет»

Несмотря на то, что, по уверениям игроков этого сектора, рынок бакалеи не относится к числу высоко прибыльных, здесь уже давно нет «случайных людей». Вероятно, по той же причине «низкой доходности», сахаром, рисом и гречкой в России распоряжается только Москва. Впрочем, герой этого интервью убежден, что эпоха ценовых спекуляций миновала, и досужие домыслы о «заговоре бакалейщиков» он готов развеять перед любой аудиторией. О крупе и крупном бизнесе 161.ru поговорил с владельцем и генеральным директором компании «Основа» Юрием Беланом.

– Можно узнать, с чего вы начинали свой бизнес?

– В начале 90-х – как и все – с мелких спекуляций (Смеется.). Тогда по всей стране торговля продуктами носила крайне разрозненный характер, все занимались всем. Лишь где-то к 1997 году оформился бизнес, и появились постоянные игроки. Я сразу специализировался на бакалее.

– Сразу увидели его перспективы?

– Этот сектор торговли нельзя назвать высоко прибыльным, потому что прибавочная стоимость в нем – низкая, а конкуренция – высокая. Прибыль здесь зависит от оборотов, поэтому все разговоры о наценках в 200-300% – не более чем фантазии.

– Как тогда возникают ситуации, вроде той, что несколько лет назад – с солью. Ведь в результате на прилавках соль появилась с наценкой в 1000%. Как такое происходит в продовольственном бизнесе?

– Для того чтобы так получилось, надо совсем немного – условия на рынке с учетом некоторых факторов и истерия власти. Кто основной покупатель бакалейных товаров? Домохозяйки с ментальностью советского периода, которые сметают с полок все в предчувствии конца света. Достаточно появиться информации о грядущем подорожании, они скупают все запасы. Налаженная схема пополнения склада нарушается. Шустрые торговые сети поднимают ценник, сваливая все на нас, поставщиков. После этого к нам на склады приезжают представители УФАС – искать, например, припрятанную гречку по космическим ценам.

– И к вам приезжали?

– Конечно.

– И что?

– Ничего.

– Вы не поставляли гречку торговым сетям по завышенным ценам?

– Как только поднялась шумиха в прессе по поводу гречки, я, зная, во что это выльется, просто перестал ее закупать. Зачем мне лишние проблемы? И точно так же повели себя мои коллеги.

– «Шумиха в прессе» – что, опять журналисты виноваты?

– И журналисты тоже (Смеется.) Но главная причина проста – неурожай. Основной поставщик гречки в России – Алтайский край. По весне побеги засыпало снегом, потом случилась засуха. А импортной гречки у нас в продаже совсем мало.

– И что же делать теперь?

– Прежде всего, надо всем успокоиться. И покупателям, и продавцам, и властям. Никакой трагедии не случилось. Гречка – не самый главный продукт в нашем рационе. Сейчас вот соберут хороший урожай риса – можно ведь вместо гречки поесть рис? На сегодняшний день мы имеем уже 30%-ое снижение цены – урожай в этом году очень хороший.

– Поставщики продуктов и производители часто жалуются на сложности с вхождением в торговые сети. Для вас это – проблема?

– Трудно, но мы работаем. Жалуются те, кто не хочет заниматься конкретным делом, а вместо этого добивается от властей всевозможных преференций. Мы работаем с METRO, с «Ашаном», с X5 Reteal Group, с «Лентой», с «Каруселью». Возим товар в Астрахань, Волгоград, Новороссийск Сочи, КавМинВоды. Это сложно, это трудоемко, это жесткая логистическая работа. Постоянно ужесточается сама процедура поставки. Например, поставки сахара летом: проводится аукцион среди аккредитованных фасовщиков, к которым мы тоже относимся. Если в этом аукционе мы побеждаем по цене – работаем, нет – нет.

– Говорят, пока бизнес расширяется – он работает, как только экспансия останавливается – могут начаться проблемы. Например, тебя поглотят более настырные конкуренты.

– Прежде всего, надо понимать, что никто никого нигде не ждет. Я покупаю кг риса за 18 рублей, добавляю к нему 1,4, фасую, кладу на палету, везу в Ставрополь. И продаю там по 22 рубля. Если я привезу его по 23, местные тут же поставят цену в 22, и мне там уже делать будет нечего. Ну и как мне «захватывать новые территории», если я здесь, а Ставрополь – там? Возможности оптимизации логистики не безграничны, этот вид бизнеса территориально ограничен. Если я работаю далеко – в Астрахани или Волгограде – то это лишь потому, что я смог заключить крупный федеральный контракт и работаю с распределительным центром. Но логистика меня сильно ограничивает.

– Как вы относитесь к тому, что весь бизнес у нас централизован, и все завязано на Москве?

– Это правда: весь бакалейный бизнес принадлежит Москве. На сегодняшний момент, мы работаем: сахар – это Москва, рис – это Москва, гречка – это Москва. Есть так называемые «серые» крупы – ячневая, пшеничная, горох – они делаются на месте, и их производство децентрализовано, но в общем объеме поставок их процент мал – 10-12%. Почему? Потому что, взять тот же сахар: из 5 млн, которые ест страна, 3,5 – производится в России, все остальное производится из привозного сырца. Чтобы привезти сырец, его надо купить сначала на мировых биржах, например, в Лондоне (и работать на этих биржах постоянно), зафрахтовать баржу, провести документально через таможню – все это требует наличия очень высоко квалифицированной команды. На периферии таких кадров просто нет. Москва в свое время забрала все самые «сладкие» бизнесы. «Серые» крупы никому не нужны, они везде делаются. А сахарные заводы даже на периферии все давно куплены москвичами. Почему бакалейный бизнес принадлежит Москве? А какой бизнес не принадлежит Москве?

– Тогда какова стратегия развития вашего бизнеса?

– Производство хочу развивать и дальше. За два года мы сумели адаптироваться к сетям, освоили производство фасовки. Покупаем дополнительное оборудование, меняем культуру производства.

– А на пенсии что будете делать?

– Не задумывался об этом как-то. У меня масса хобби, спортом занимаюсь, в баню хожу... Я планирую чем дальше, тем больше превращаться в основного акционера. Активно тяну в управление своим бизнесом людей 30-40 лет, потому что в этом возрасте человек может управлять и приносить массу пользы. Меня не пугает перспектива уйти на пенсию.