Нина Дворко, профессор кафедры интерактивного искусства, доктор искусствоведения, автор специальности «режиссура мультимедиа-программ» СПбГУКиТ: «Интерактивное повествование – это огромный айсберг»

Интернет-телевидение, интерактивный кинематограф, гипервидео, различные формы виртуальной реальности... – для большинства из нас это «завтрашний» день. Но для того, чтобы он наступил и в России, причем в профессионально-качественном наполнении, еще «вчера» в Санкт-Петербургском государственном университете кино и телевидения была создана кафедра интерактивного искусства.

На днях профессор этой кафедры, доктор искусствоведения, автор специальности «режиссура мультимедиа-программ», руководитель Секции интерактивного искусства Нина Дворко была приглашена читать лекции в наш город. Мы говорили с Ниной Ивановной о влиянии современных технологий на развитие новых художественных форм повествования, о «двух сторонах айсберга» современного медиапространства и неизбежности перехода к интерактивному кино и телевидению.

– Нина Ивановна, вы создали новую специальность, такое случается не каждый день.

– Это стало возможным благодаря ректору Санкт-Петербургского гуманитарного университета профсоюзов, академику А. С. Запесоцкому – человеку очень деятельному, стратегически мыслящему. В то время я заведовала кафедрой звукорежиссуры в университете и ректор спровоцировал меня на создание новой перспективной специальности. Это был 1998 год.

Мы живем в эпоху цифровых технологий, когда неизбежна интеграция медиа и информационно-коммуникационных технологий. Тогда, 11 лет назад, все это казалось фантастикой, хотя уже и в Россию пришли компьютерные технологии и те, кто с ними начал работать, понимали необходимость создания новой специальности для тех, кто идет за нами, для детей наших и внуков. Необходимость создания того, что объединит разные выразительные средства, чтобы режиссер мог владеть разными инструментами. Но в реалиях представить это было сложно. (Улыбается.)

– А сегодня это уже вполне осязаемо?

– Сегодня режиссура уже невозможна без хороших визуальных эффектов, графики. Мы видим это на экране. Не говорю уже о компьютерных играх. Но тогда этим еще не так активно пользовались, у нас в России были только скромные мультимедийные энциклопедии, скромные же компьютерные игры. Интернет был настолько медленный, да не везде и не у всех он был...

– Как вы очутились в этом новом пространстве?

– Я окончила Петербургский институт кино и ТВ по специальности «звукорежиссура». Успела поработать в любительской киностудии, которая существовала на базе института. Многие из тех, кто работал на этой студии, стали профессиональными режиссерами, операторами. Я нет, но тяготение к режиссуре было, и потому были авторские работы. То есть я работала не только со звуком в кино, но и с изображением. Это и провоцировало постоянно на поиски новых технологий.

– С чего начиналось интерактивное искусство?

– Интерактивное искусство, если говорить о взаимодействии создателя и зрителя, начиналось по линии музыки. Это направление было наиболее активным. Визуальный материал сложнее с точки зрения самого контента и вообще это более тяжелый материал с точки зрения поддержки его в цифровой форме. Поэтому именно музыка в свое время дала такой мощный толчок к развитию интерактива в мире искусства, было это лет 30-40 назад. В России все это происходило, конечно, позднее.

Я и сегодня сижу по ночам в мировом пространстве, все время изучаю то новое, что появляется. Смотрю творческие работы, читаю отзывы об этих работах. Правда, теперь бываю и на международных конференциях, потому что вхожу в это сообщество, недавно вернулась с летней школы для профессионалов в Висбадене, где мы изучали инструментарий и создавали собственные проекты.

Сегодня можно уже на дисках заказать интерактивные фильмы. Но буквально два года назад это были только фрагменты в Youtube, и приходилось поднимать просто гигантские пласты в Интернете – отзывы, статьи, чтобы понять, в чем принцип интерактивности.

– В чем принципиальное отличие традиционного кино и ТВ от интерактивного?

– В новом способе рассказывания истории. В отличие от традиционного (линейного) экранного повествования с абсолютным контролем автора над всеми аспектами истории, в интерактивном повествовании пользователь (зритель) может активно (физически) взаимодействовать с различными агентами или элементами виртуального мира и влиять на развертывание интерактивного повествования (нарратива) в соответствии с собственными мыслями и эмоциями.

Сегодня уже есть технологии, позволяющие использовать наше тело в качестве интерфейса, когда в психологических компьютерных играх пользователь общается с персонажем, разговаривает с ним, тот считывает написанное играющим с листочка... Это интеллектуальная система, она все понимает, считывает. К примеру, персонаж подводит пользователя к воде и человек видит свое отражение на водной глади. Все это происходит быстро, в реальном времени.

Интерактивное ТВ также обеспечивает непосредственное взаимодействие пользователя с контентом ТВ-передачи или телестудией, обратную связь. Главной особенностью ИТВ становится его персонализация – зрительская возможность формировать собственную программу из предоставляемого видеоконтента. Зрители могут увидеть собственную версию ТВ-шоу, новости могут быть настроены на местные издания, специальные выпуски и так далее.

– Вероятно, это таит в себе и определенные опасности?

– Этому посвящена моя статья «Интерактивное повествование: две стороны айсберга». Интерактивные нарративные (повествовательные) медиа сегодня мы видим как островок в радикально меняющемся под влиянием цифровых технологий медиапространстве. На самом же деле это огромный айсберг.

Появившись 30 лет назад в виде тестовых компьютерных игр, интерактивное повествование стремительно развивается благодаря междисциплинарному взаимодействию художников, разработчиков компьютерного инструментария и исследователей в различных областях наук: нарратологии, теории медиа, компьютерных науках, психологии, философии, социологии. Но столкновение с обратной стороной айсберга неизбежно. И последствия пока пугают неизвестностью, потому что это, прежде всего, совершенно другой уровень психологического воздействия.

Не просто воздействия в традиционном повествовании, когда зритель воспринимает и интерпретирует. Это физически посильно, хотя некоторая интерактивность, с точки зрения интерпретации, есть и в этом случае. Но в цифровой медиасреде зритель действует физически, он может взаимодействовать, не обязательно кликая мышкой, это более серьезное, глубокое погружение. Причем он может конструировать в значительной мере свой опыт. Не только тебе художник (создатель) транслирует опыт, а ты воспринимаешь и интерпретируешь, нет, ты еще и сам конструируешь.

– Поэтому важен высокий профессионализм автора – режиссера мультимедиа-программ?

– Конечно, здесь мастерство автора заключается в том, чтобы профессионально грамотно режиссировать опыт пользователя. Значит, автор должен создать такой мир истории и так его создать, чтобы, позволяя выбор, он определял некие законы. Если создателю удается очень точно задать в истории все эти моменты, то пользователь приобретет тот опыт, который предполагается автором.

Но, если это сделано неумело, непрофессионально, то пользователь будет выстраивать свой опыт. А каков этот опыт? И кто будет отвечать за последствия?

Поэтому подготовка режиссера мультимедиа-программ должна быть очень качественной и строится она на традиционных основах – сценической режиссуре. При этом у нас очень много интерактивных элементов, позволяющих лучше понимать будущую среду, в которой предстоит работать режиссеру мультимедиа-программ. Это провоцирует его на интерактивное мышление.

– То есть меняется интеллект будущих специалистов?

– И на Западе это понимают уже во всех вузах. Сегодня там не найдешь университета, где не было бы этой специальности. А в университете Южной Калифорнии, например, где есть академия кино, уже при въезде ты видишь стену, на которой написано: cinematography, television, interactive. Ты сразу понимаешь, что сегодня есть три главных составляющих. И третья составляющая имеет ту же ценность, что и первые две.

Настолько изменения медиасреды глобальны, что цифровые медиа стали одним из самых мощных секторов в развитии медиаиндустрии. Все уже вынуждены разворачиваться в эту сторону. И вы правы, поколение очень изменилось. Недаром его называют «цифровым поколением» или «netпоколением». Вокруг этого целые конференции проводятся на Западе.

Мы имеем дело с поколением, выросшим на информационно-компьютерных технологиях. Находясь в интернет-среде, они уже привыкли по-другому взаимодействовать, выстраивать свой контент и, естественно, развернуты на взаимодействие. Все будет меняться еще быстрее.

– Это несколько пугает профессионалов кино и ТВ предыдущих поколений?

– Неизвестность всегда пугает.

– На Западе тоже присутствует сопротивление происходящему в сфере медиа?

– Это является одним из моментов, который несколько тормозит развитие. Линейное мышление мешает развернуться в сторону интерактивности. То, что мы не можем представить себе, потому что не было такого кинематографического опыта, не принимается. И потом, все, о чем мы говорим, находится еще в начале пути. Однако техногенные искусства всегда развиваются быстрее. Творческие люди не успевают за техникой.

– Новая специальность, в России созданная вами, сегодня активно востребована?

– Судя по тому, что у нас нет интерактивного ТВ, пока нет. А на западных сайтах новые технологии представлены довольно активно, например, интерактивной документалистикой. Все лучшие документальные работы сделаны сегодня на интернет-ТВ (ИТВ), есть там и другие формы интерактивного взаимодействия. Даже сериалы имеют свои реализации, много таких примеров сегодня в сети Интернет.

Россия в этом плане пока очень отстает, и специалисты здесь мало востребованы. Часть ребят – наших выпускников – находит себя в индустрии компьютерных игр, в Интернете пытаются создавать новые формы. Лучшие открывают свои студии.

– Вы часто бываете в жюри студенческих фестивалей, есть интересные работы с использованием возможностей новых технологий?

–Пока мало и, в основном, это работы наших студентов. Но есть и новаторские художественные приемы, которых нет пока в западных работах, что очень радует. Однако у нас проблемы колоссальные в части технической составляющей. Инструментария нет, что играет большую роль в интерактивном повествовании.

– Ваш приезд в наш город связан с тем, что эта специальность в перспективе появится у нас?

– (Смеется.) Этот вопрос задают все, кто приходит на мои лекции. Но я не знаю, потому что не было такого разговора. Хотя специальность уже актуальна. Однако поднять ее в России неимоверно сложно и с технологической точки зрения, и вследствие непонимания. Но первая проблема – где брать преподавательский состав? Это должны быть, с одной стороны, режиссеры кино и театра, с другой, специалисты, владеющие интерактивной идеологией.

На основе совокупности этих знаний они разрабатывают методики, и само мышление уже разрабатывается с учетом взаимодействия, интерактивности, импровизации в сценических вещах, все этюды строятся на провокации мотивации взаимодействия. (Улыбается.) Но стремиться к тому, чтобы готовить таких специалистов и в регионах, конечно же, надо.