«Чувак, тебе сюда надо»: композитор Евгений Загот рассказал, почему привез мировую премьеру в Ростов и разочаровался в шоу-бизнесе

Один из самых известных композиторов современной России Евгений Загот приехал в Ростов, чтобы представить мировую премьеру мюзикла «Есенин» на сцене. 161.RU поговорил с Заготом о двойственности Есенина, разочаровании в шоу-бизнесе и великих песнях XXI века.

— Стихи к мюзиклу «Есенин» написал ваш отец. Насколько я знаю, это не первая ваша совместная работа.

— Да, мы так начинали. Это первая большая работа, но у нас много разных проектов было в юношестве и в ранней молодости, скажем так.

— Расскажите, как возник «Есенин» и в чем основная задумка?

— Идея появилась у моего отца, но это была просто идея написать байопик по жизни Есенина. Не было фокуса, просто идея. И он собрал его жизненные факты. Жизненные, творческие. Мне этого не хватило: показалось, что в этом нет музыкальной драматургии, нет какого-то особенного приема. И это легло на полку. Потом я говорил с покойным Кириллом Стрежневым, выдающимся великим режиссером. И он сказал, что это круто, только Есенина должны играть два разных человека. Вот эта идея прям засела в голову.

— Почему?

— Потому что стихи Есенина не полноценно отражают его личность. Мы представляем, что это великий поэт, который воспевал свою страну, природу, безмерно ее любил и был голубоглазым блондином — в общем, ангел. Но это всё вообще не так.

— Но ведь у него есть и строчки «Я всего лишь уличный повеса…»

— Даже когда мы говорим о таких стихах или там «Как жену чужую, обнимал березку…», это всё настолько мило… <...> У него настолько певучая мелодия стиха, и непонятно, что он там говорит про повесу и про хулигана. Если не вдаешься в подробности его биографии, наивно думаешь, что какой был светлый и замечательный человек. А он вообще не был светлым и не был особо замечательным. И это нормально, мы все не замечательные люди. Просто мы от гения ждем, что он будет таким же человеком, каким творцом. Но это не так.

— Как и у многих других поэтов.

— Но у Есенина это было как бы прям супер не так. Мне показалось, что об этом круто сделать музыкальный спектакль. Он любил же только себя в поэзии, даже других поэтов терпеть не мог. И считал себя самым лучшим. И совершенно жесткие какие-то моменты, которые покажут его характер, в том числе его отношения с женщинами, очень сложные отношения с мамой, постоянное желание приспособиться к жизни. <...> Поэтому [в постановке] всё время — смена костюма, смена образа и вот эта борьба вечного отражена.

— Сколько прошло времени от момента задумки до реализации?

— Два года.

— Почему мировая премьера именно в Ростове?

— Потому что так совпало, что заказ именно на эту тему пришел из этого театра. Это тоже совпадение, понимаете, такое интересное. Нечасто такое бывает. Такие идеи носятся в воздухе просто...

— Фильм же про Есенина выйдет в этом году (в фильме «Декабрь» Клима Шипенко поэта сыграет актер Александр Петров) вышел недавно.

— Да, посмотрю обязательно. Я, кстати, сильно ориентировался на замечательный сериал. По моему ощущению, очень совпало.

— Где Безруков играет Есенина?

— Да, причем даже не сам Безруков [впечатлил], мне очень понравилась Ксения Рапопорт в роли Галины Бенеславской. Это для меня та самая Бенеславская.

— Чего ждать зрителю от вашей постановки? Он будет шокирован, узнав о реальном Есенине?

— Нет, знаете, ничего шокирующего здесь нет. Никакой чернухи или каких-то скользких фактов вы здесь не услышите. То есть мы постоянно намекаем и показываем его как бы не ангелом, но, понимаете, мы смотрим на него глазами Галины, а она его прощала и любым принимала.

— Поговорим про ваши предыдущие проекты, потому что, помимо классических мюзиклов, есть необычные проекты, типа аранжировки для Димы Билана, группы SMASH, Линды… Вам это действительно было интересно или это чисто коммерческий интерес?

— Я же достаточно давно работаю. Просто ты ищешь себя. Мне вообще шоу-бизнес был интересен до определенного момента, но потом я понял, что слишком сложен для него, наверное, и я стал искать себя дальше. А по-настоящему я всегда хотел быть в музыкальном театре. И когда меня судьба привела в музыкальный театр и показала: «Чувак, тебе надо сюда», я стал там работать. А с Линдой это был такой момент, когда я не очень понимал, чем я занимаюсь. Мне хотелось симфо-рок какой-то, это было очень интересно. Но я пытался прорваться как композитор, а это был проект, который пришел в руки, и я его сделал. Universal.

— Что значит «слишком сложен для шоу-бизнеса»?

— Просто музыку я пишу местами простую, но в целом объемную. В шоу-бизнесе нужно другое. Не лучше или хуже, а другое. Другие законы там. Песни, которые становятся хитами, основываются на другом принципе, если заметили.

— Очень важен бит.

— Да, он может быть очень крутой и очень сложно придуманный. Но вы правы, главный бит. Даже мелодия называется не мелодия, а топ-лайн. Топ-лайнеры нужны, которые что-то напоют, напишут…

— А вас расстраивает это?

— Меня расстраивает. Мне кажется, что круче было бы по-другому, но меня никто не спрашивает. И на самом деле время само рождает своих героев. Вот непонятно, как это работает. Я только сожалею, что сейчас именно такое время, но да, оно такое. И оно не только у нас в стране такое. Я всегда сильно ориентировался на Америку, на Англию, на тот шоу-бизнес, который изначально был всегда, но и там тоже не самая хорошая ситуация с мелодиями. Вспомните великую песню за последние 20 лет?

— У Beyonce, например. Single Ladies или Helo, допустим.

— Да, но вот вы какого года рождения? Я же немного постарше, а это очень влияет на восприятие. Это неплохие песни, что вы назвали, и она великая артистка, да. Но сейчас даже и таких не делают. Сейчас песни более однодневные, фишечные. Поэтому меня это и расстраивает.

— Есть еще тенденция на симфо-рок — играют «Короля и Шута», музыку из аниме. Это всегда так было или сейчас популярнее?

— Мне кажется, это было всегда. Просто сейчас к нам не ездят артисты западные, и это, в принципе, очень просто сделать. Я сам в такой вещи участвовал, у меня вот был недавно концерт с музыкой группы Scorpions с большим симфоническим оркестром, я лично дирижировал, собирал эту программу, делали сами оркестровки. Но понимаете, если бы приехала сама группа Scorpions, этого бы не потребовалось. Но такие проекты бывали всегда, и на Западе, и у нас. Есть же канонические концерты: Metallica с симфоническим оркестром, Элтон Джон в Ройал Алберт-Холл.

— Кстати, про Элтона Джона. Я нашла информацию, что вы в детстве себя сравнивали с ним.

— Понимаете, я прилично играю на инструменте для композитора, довольно неплохо пою. И мне всегда хотелось [исполнять подобные песни]. Я писал песни, и вот этот фоношный, балладный элтонджоновский дух, он во мне, наверное, всегда сидит. Я это использую в музыке, даже в мюзиклах.

— Вы в 90-е ездили в США на учебу по обмену. Когда уже стали музыкантом, привозили туда свою музыку?

— Нет, но я приезжал туда несколько раз. И один раз я приезжал туда подписывать договор с головным офисом на мюзикл «Мама Мия». Это была моя первая большая работа, я приехал в Нью-Йорк для того, чтобы на меня посмотрели, провели собеседование и при удачном стечении обстоятельств подписали со мной договор. У меня была возможность там остаться, но… В этом смысле мы очень похожи с Есениным. Я уезжал в совершенно непонятное для страны время, уехал прямо во время путча. Но я захотел вернуться назад в Россию.

— И до сих пор не жалеете?

— Чем больше я рос, тем меньше мне хотелось. Мне было бы интересно съездить в командировки в Англию, Италию, Испанию. Хотя, конечно, надо ездить и смотреть, потому что лучше, чем на Бродвее (группа театров в Нью-Йорке. — Прим. ред.) или в Вест-Энде (театры в Лондоне. — Прим. ред.) мюзиклы не делают. Как бы ни относился к Америке, в мюзиклах они лидеры. Надо смотреть, впитывать идеи.

— Но сейчас сложновато с поездками.

— Да, но надеюсь, всё изменится, тучи развернутся и мир снова станет большим и единым.