«У шума нет автора». Вокалист «Петли Пристрастия» — о музыке, свободе и белорусах

Минская группа «Петля Пристрастия» играет почти 17 лет. В начале апреля банда из пяти музыкантов, видеографа, водителя и продавца мерча, проехав в фургоне пол-России, завернула с концертом в Ростов. Корреспондент 161.RU Алиса Степанцова обсудила с «Петлёй» грядущий альбом, выяснила, что русскоязычная поп-музыка — это необязательно Киркоров и узнала, почему вокалиста группы могут задержать за кроссовки.

Про новый альбом

Новый альбом «Петли Пристрастия» должен был выйти в начале 2021 года, но дату сместили из-за коронавируса. Всё, что известно о грядущей пластинке, — три сингла, которые в него войдут, это «Зеленый коридор», «Норма» и недавний релиз — «Забыл».

— Я хочу сделать поп-альбом, — говорит вокалист группы Илья Черепко-Самохвалов. — А следующий — еще больше «поп», в смысле — не как Киркоров, а просто сделать хорошую музыку. Например, трек «Забыл» — нехарактерен для нас, но он войдет в альбом.

Сингл вышел в конце марта. Группа анонсировала его как песню «о предчувствии нового этапа в жизни [...]. О склеротическом просветлении, если коротко». Но вокалист Илья объяснил, что в большей степени «Забыл» — это издевательство над самим собой.

— Вообще, я пошутил. Ваня (гитарист Иван Селищев. — Прим. ред.) попросил написать что-то об этой песне, особо не раздумывая, сел и написал. Я не Егор Летов, я не подвожу никаких концепций — они всё равно теряются одна в другой. Мне не кажется, что песня требует обоснования, — говорит Илья. — Но это не всё, что можно сказать. Действительно, есть новый этап. Ощущение, что стал старше, и всё, что ты с собой делал, начинает сказываться. Это песня-рефлексия. Она — о понимании того, что процесс пошел вспять. Что теперь будешь больше терять, чем приобретать, но не на ментальном уровне, а физически — корпус потихоньку будет крошиться и предлагать всё новые основания жить по-другому.

Про музыку и слушателей

Музыкальный стиль «Петли Пристрастия» определяют как пост-панк. Но Илья считает, что это верно только по отношению к ментальной составляющей музыки группы. Стилистически это смесь нескольких жанров. А в контексте новых треков и будущего альбома музыкант применяет термин «поп», имея в виду далеко не «попсу».

— Мы получаем заряд от множества исполнителей — от Massive Attack до Исаака Дунаевского. Спектр широкий. А самый важный момент в поп-музыке — это передача энергии, незамутненной нишевыми представлениями о музыке в принципе, — поясняет Илья. — Есть граждане, которые этим никогда не будут заниматься — тем, что делаем мы, — подвальные панки, например. Им кажется, что любой переход из панка куда-то — это предательство идеи. Но я никого не предавал, да и панк никогда не любил. Точнее, любил тот панк, который сейчас считается «золотой коллекцией рок-музыки». Вот Clash — это поп-музыка? Я думаю, да. И мне кажется, что подвальные музыканты не очень правильно понимают пафос панка в принципе.

По мнению музыканта, панк — часть рок-музыки, а рок — часть поп-музыки, которая является сама по себе интерпретацией фолка. Илья считает, что это способ коммуникации людей друг с другом.

— Любой стиль, который замкнут сам на себе, очень заморочен на атрибутике. И причастные к нему люди большую часть времени тратят на выявление своих и чужих. «А этого ты знаешь? А того знаешь?», — и это [нехорошо]. Знать, конечно, важно, но человеческое общество гораздо шире, — говорит Илья. — Есть люди, которые с удовольствием хотели бы коммуникации. И их можно вытащить, только разговаривая с ними на общечеловеческом «эсперанто». А придумать какие-то специальные слова, жаргон… делить на мы и вы — это масонство и сектантство.

На концерты «Петли Пристрастия» ходит разношерстная публика. Илья говорит, что в этом и есть смысл поп-музыки — универсализировать музыкальные, ментальные, культурологические аспекты и сделать «страшный винегрет».

— Какой-нибудь из ингредиентов этого винегрета кого-то цепляет — вдруг, резко. И люди приходят. Какой-то старый хиппи говорит: «О, это похоже на старый рок» и идет к нам на концерт. Потом приходит хипстер и говорит, что это «хипстерня», — рассказывает Илья. — Нас сравнивали с огромным количеством разных групп, от Interpol до «Ногу Свело». Кто-то однажды сказал: «О, так это ж смесь "Короля и Шута" со "Смысловыми галлюцинациями"». Часто сравнивают с Pixies, с Joy Division… Йэн Кёртис вообще давно надо мной висит, меня сравнивают с ним. Но я не против.

Когда спрашиваю, чувствуют ли участники группы свою уникальность, Илья отвечает цитатой Милана Кундеры из «Книги смеха и забвения»: «У шума нет автора». Он считает, что именно шум и хаос заключаются в музыке группы.

— Парни эту уникальность чувствуют, я — нет. Ваня часто говорит, что похожих на нас групп нет. Я так не думаю, потому что где-то кто-то что-то да угадает.

Про мрачность

Жизнерадостных песен в обойме треков «Петли Пристрастия» не очень много, но фронтмен считает творчество группы позитивным.

— Вот смотри, есть люди, которым нравится, например, снимать фильмы ужасов, я бы к ним с удовольствием примкнул. Я не знаю, кто они, но вряд ли они всё время шарахаются по углам. То, что я делаю, — это внутренний разговор о каких-то серьезных, на мой взгляд, вещах. И это не значит, что я постоянно хожу с выпученными глазами. Хотя иногда хожу, конечно.

Илья говорит, что такой настрой в песнях — всего лишь темы, на которые интересно высказываться. По его мнению, это своего рода психотерапия.

— Я говорю об этом как человек, который получил около 20 признаний о том, что мы своим творчеством спасли людей от суицида. Значит, всё работает. У меня нет никакого намерения сделать людям хуже. Я хочу, чтобы слушатели понимали, что они не одни такие. По сути, они могут посмотреть в зеркало и увидеть там меня. И уже всё, нас двое.

Идентифицировать лирического героя с личностью на 100% нельзя, поскольку, по мнению музыканта, любой продукт искусства — песня, фильм, картина — это сконцентрированная долгая эмоция. Иногда это может быть итог нескольких лет.

— В этом же и смысл искусства. Оно не может быть однозначно честным. Искусство — оно происходит от слов «искусный», «искусственный». И слава богу, что между лирическим героем и автором есть грань. Лирический герой всегда будет чувствовать больше.

О ситуации в Республике Беларусь

В ноябре 2020-го белорусская милиция задержала Илью за участие в несанкционированном митинге в Минске.

— Мои 15 суток — это ерунда. Ну отсидел, похудел на три килограмма — всё нормально. Меня никто не бил. Правда, я там коронавирусом переболел, но это тоже не страшно. Там вообще эпидемиологическая ситуация хреновая, — утверждает Илья. — Было немного боязно из-за неопределенности. Много людей сидит вообще ни за что. То есть причиной может быть только то, что человек, который представляет нынешнюю власть в Беларуси — мстительный.

Весной 2020 года, за несколько месяцев до президентских выборов и начала белорусских акций протеста, «Петля Пристрастия» выпустила сингл «Норма».

— Выпустили раньше положенного. Нужно было это делать не в апреле, а в сентябре. Это было очень странно. Тогда у нас только началась добровольная коронавирусная самоизоляция, потому что Александр Лукашенко в упор не видел коронавируса. И, когда люди поняли, что государство им не будет помогать, они решили помочь сами себе. Это стало платформой для самоорганизации общества. Такого не было никогда, — вспоминает Илья. — Когда мы выпустили трек, я сам не понял — какая норма? Что я несу? Какая антиутопия? Зачем я это вообще написал? А потом случился август, и оказалось, что я прям почти провидец.

В августе 2020 года в Республике Беларусь начался политический кризис — после президентских выборов, где, по официальным и неубедительным данным, победил Александр Лукашенко, жители страны стали выходить на несогласованные акции протеста.

— Происходит следующее: система начинает ломать сама себя. Протесты не прекратились, но люди напуганы. А милиция придумывает законы на ходу, — говорит Илья. — Смотри (показывает на бело-красные кроссовки), вот за это я могу сесть. За флаги Японии или Канады люди могут сесть. Милиционеры врываются с кувалдами среди ночи, без опознавательных знаков, в балаклавах. Это совершенный правовой дефолт. В белорусов кидали гранаты, стреляли из оружия, людям отрывало руки. Поэтому продолжать попытки собираться мирно — это самоубийство. Официально у нас нет протестов, но почему-то за прошедшие выходные задержали 200 человек, и каждое воскресенье военная техника стоит в городе.

Илья говорит, что ни на него, ни на участников группы нет давления, но в Республике Беларусь страшно. В стране нет ни одного человека, которого бы это ни коснулось.

Про буддизм

В песнях и даже анонсах «Петли Пристрастия» есть много отсылок к буддизму. Илья говорит, что он не буддист, но какое-то время плотно интересовался этой религией, что оставило свой отпечаток на его манере изъясняться.

— Вот в песне «Забыл» — с одной стороны, это действительно дзен, но не тот дзен, который предполагает долгий путь монаха. А связанный с тем, что сознание начинает от тебя ускользать. Ситуация, когда человек потихоньку начинает терять свою личность — без всякой мистики и эзотерики, — поясняет Илья. — Это буддизм в извращенном формате. Хотя мне кажется, что если и существует какая-нибудь религия, которая лучше всего, на мой взгляд, описывает положение вещей во вселенной, так это буддизм, причем не классический, а дзен-буддизм. Потому что в первом слишком много метафор и своя космогония.

Илья называет себя агностиком и говорит, что с уважением относится к любой религии, но больше как к культурной составляющей человеческого бытия и к культурному пласту.

— Это больница для людей, которые не могут сами с собой справиться. Я знаю многих людей, которых религия привела к миру с самим собой. Ну или они делают вид, что примирились... В любом случае они перестали дурить, стали ровными и более безопасными для общества людьми. И в некоторых случаях это очень хорошо.