Игорь Бутман, народный артист России, джазмен: «Я слушаю только речи Владимира Владимировича, Дмитрия Анатольевича и джаз»

В Ростове-на-Дону с 3 по 6 ноября проходил VII Международный конкурс молодых джазовых исполнителей. Конкурс проходил при поддержке Министерства культуры России и Правительства Ростовской области. Игорь Бутман не только возглавил жюри конкурса, но и провел для начинающих джазменов мастер-класс, а также приметил перспективных музыкантов для своего оркестра Igor Butman Big Band.

Игорь Бутман родился в 1961 году в Санкт-Петербурге (Ленинграде). В 11 лет начал играть на кларнете в детской музыкальной школе. Одновременно Игорь серьезно занялся хоккеем, и даже выступал за юношескую сборную «СКА Ленинград». Однако в 1976 году поступил в музыкальное училище им. Мусоргского по классу саксофона. Еще будучи студентом, Игорь начал играть в ансамбле Давида Голощекина. Приблизительно в это же время участвовал в концертах и записях «Популярной механики» Сергея Курехина, а также групп «Кино» и «Аквариум». Первое признание джазовыми критиками Игорь получил в 1981 году: в газете «Советская молодежь» он был назван «Открытием года». В 1983 году выступал в оркестре Олега Лундстрема – лучшем биг-бэнде СССР. В 26 лет Игорь переехал в Америку. В сентябре 1987 года Игорь Бутман поступил в The Berklee College of Music, где получил диплом по двум специальностям: концертный саксофонист и композитор. Игорь Бутман выступал с ансамблем Гровера Вашингтона на многих джазовых фестивалях, а также в самом престижном джаз-клубе Blue Note в Нью-Йорке. В 1992 году Игорь впервые за время эмиграции выступил в Москве на международном джазовом фестивале. В 1997 и 1998 годах Игорь Бутман выступил в качестве продюсера и организатора Независимых джазовых фестивалей в Москве.

– Игорь Михайлович, как вы оцениваете джаз по-ростовски?

– В Ростове-на-Дону сегодня одна из самых сильных джазовых школ в России, представленная как музыкантами, так и преподавателями. Авторитет легендарного Кима Назаретова, его учеников и последователей по-прежнему очень высок в джазовом мире России и зарубежья. Начиная в середине 1980-х годов, я регулярно бываю в Ростове с концертами, в свое время дружил с Кимом Назаретовым. Очень много ростовчан среди тех, с кем я играл, и кто работал в моем оркестре. Ростов – культурный город, в нем очень сильные музыкальные традиции. Город внес большой вклад в развитие российского джаза.

– На Ваш взгляд, как прошел столь масштабный по нынешним меркам конкурс молодых джазовых исполнителей?

– Ростов был выбран, как я уже упомянул, неслучайно. Международный конкурс стал одним из ключевых этапов в реализации проекта партии «Единая Россия» под названием «Культура и время», ответственным за реализацию которого я являюсь. Уверен, что не только в спорте, но и в искусстве должен присутствовать элемент соревновательности. И наш конкурс помог молодым музыкантам заявить о себе и показать, кто действительно лучший, а кому еще надо поучиться. Итоги конкурса вызывают оптимизм – мы увидели много хороших молодых музыкантов, достойных играть на большой сцене, в частности, и в моем оркестре. Приятно отметить, что для конкурсантов, жюри и зрителей в Ростове были созданы прекрасные условия. Поэтому надо расширять границы конкурса и в будущем делать его еще более масштабным, с участием музыкантов со всей России, стран СНГ и дальнего зарубежья, для каждого из которых было бы престижным завоевать приз на нашем фестивале. Желание такое да и возможности есть.

– Меняется ли джаз? Как на него влияет ход времени?

– Современный джаз стал очень техничным. Сегодня джазмен располагает большим количеством музыкального материала и учебной литературы. Посредством Интернета можно познакомиться с техникой таких столпов джаза как Стенли Кларк или Эдди Рознер, не говоря уже о покупке саксофона или поиске редких нот. Поэтому джаз более техничен, виртуозен. Однако техника заслонила сам смысл музыки. В погоне за техникой молодые музыканты не видят смысл музыки. А смысл очень важен – дать людям подумать и отдохнуть. На всех больших музыкальных мероприятиях, подобных состоявшемуся конкурсу, мы всегда говорим о важности возврата к смыслу музыки. И наши слова находят отклик среди молодых музыкантов, это приятно отметить.

– У вас есть свое определение джаза?

– Для меня, как и для других людей, это будут совершенно разные понятия. Было бы слишком просто сказать, что джаз – это та часть музыкального искусства, которая предполагает своей основной частью импровизацию, определенные ритмические и гармонические аспекты. Джаз – это и мышление человека, его стремление к полной свободе… На самом деле, «джаз» – это слишком обобщенное понятие, относящееся к слишком большой области жизни и музыки, поэтому дать ему точное определение невозможно. Это гораздо больше, нежели то, чем мы занимаемся.

– Вам нравится исполнять в джазовой манере композиции, которые были созданы совсем в другом жанре?

– Мы цитируем и классическую музыку, и мелодии из фильмов, не имеющие к джазу никакого отношения, – и делаем из них джаз!

– Вы – один из немногих джазовых музыкантов в России, добившихся коммерческого успеха. Как вы думаете, почему джаз так и остался музыкой для узкого круга слушателей?

– Сам подход джазовых музыкантов и критиков, которые декларируют, что джаз – это музыка для избранных, мешает им сделать джаз более популярным... У джазовых музыкантов отсутствует понятие «шоу». Надо заботиться и о репертуаре. Как заинтересовать людей, понимая, что джаз – действительно слишком непростая музыка, чтобы быть популярной безо всяких усилий? Это ведь не тот случай, когда три минуты тебе по голове долбит одна и та же мелодия, и ты, хочешь – не хочешь, сам начинаешь ее напевать. Мы должны сделать так, чтобы наши мелодии, наши импровизации доходили до людей. Я лично успешен потому, что я хочу этого: я выступаю с лучшими музыкантами, у меня есть оркестр, с которым мы все время ищем что-то новое. Я всегда очень переживаю, если у меня что-то не идет, если публика не очень хорошо реагирует. Сразу начинаю думать: что я сделал не так. Это не значит, что я иду на поводу у публики или завоевываю ее какими-то эффектами. Но я пытаюсь понять, что мы не сделали музыкально, если сегодня публика не аплодирует нам так, как вчера или позавчера. Если каждый джазовый музыкант так задумается и потом еще позанимается побольше, чем обычно, чтобы инструмент звучал лучше, чтобы все было здорово, – тогда и джаз станет популярным.

– Помимо коммерческой успешности вы еще гордитесь тем, что являетесь членом Высшего совета партии «Единая Россия».

– Да, я сознательно вступил в партию. К сожалению, у нас вообще какое-то общее неверие, нет какого-то оптимизма ни во что. При советской власти был один неоптимизм, неверие, сейчас – тоже неверие. Даже среди молодежи мало инициативных людей. В «Единой России» сегодня аккумулированы лучшие силы и умы страны. И Программное обращение партии выверенное и продуманное. Главная задача теперь – сделать все, чтобы наша программа была выполнена. Вклад в реализацию положения каждый должен вносить, находясь на своем месте. Работая в сфере культуры, я каждый день тружусь над тем, чтобы в жизни людей было место для творчества. Я слушаю только речи Владимира Владимировича, Дмитрия Анатольевича и джаз.

– Вы многого достигли и много сделали для музыки и для страны. Осталась ли у вас хотя бы одна нереализованная мечта?

– Все, что я делаю, это и есть моя мечта. Я мечтаю сыграть невероятный концерт, написать невероятную музыку, встретиться с интересными людьми, найти новые ноты. И пусть многое из названного мной неосуществимо. К мечте надо идти, не боясь того, что чем больше ты к ней идешь, тем дальше она от тебя.