Побои по наследству. Кто и как спасает жертв домашнего насилия в Ростовской области

Согласно полицейской статистике, в 2020 году в Ростовской области зафиксирвоали меньше преступлений, связанных с домашним насилием, по сравнению с предыдущими годами. Власти видят положительную динамику. Эксперты считают иначе: проблема домашнего насилия все еще стоит остро, а пандемия, загнавшая людей в дома, только усугубляет семейные конфликты. 161.RU поговорил со специалистами из благотворительных организаций, предоставляющих помощь и убежище для женщин, чтобы узнать, почему молчат мужчины и как от них спасают женщин.

«Ты слишком громко дышишь»

— У нас был радиоэфир, и там пошла обратная связь [от слушателей]. Практически все звонили с непониманием: «Есть дети-инвалиды, почему вы не им помогаете?» Но были те, кто думал так до тех пор, пока их ребенок не вышел замуж за, например, представителя другого религиозного направления. И недопонимание об иерархии, о семейных ролях — всё это привело к насилию. Наша задача — сделать так, чтобы люди знали о проблеме без необходимости на личном опыте это проживать.

С учредительницей фонда «Мамины руки» Валерией Елизаровой мы беседуем в центре поселка Рассвет, у старого промышленного склада. Когда-то здесь хранили продукцию «Донского табака», теперь тут — тестовая производственная линия стройматериалов. На зеленой скамейке перед входом — ноутбук, спортивная сумка, рабочие бумаги. Елизарова сегодня работает «в поле» и, несмотря на посиневшие от ветра губы, увлеченно объясняет механику домашнего насилия.

— Зачастую люди не отличают конфликт от домашнего насилия. Конфликт — это когда есть повод и есть решение. А домашнее насилие — это цикл. Сначала идет нарастание напряжения — созревает какая-то претензия. После этого происходит акт насилия. Затем — «медовый месяц», когда пара мирится. Затем всё заново, — Елизарова разводит руками. — Домашнее насилие не имеет причины. Это не то же самое, что спор о том, что купить или как воспитывать детей. Сначала поводом станет ревность. Потом пересоленный суп. А потом: «Ты громко дышишь».

Для жертв насилия, сбежавших от агрессоров, фонд Елизаровой арендует квартиры. У этого способа есть недостатки: во-первых, чужое помещение нельзя оборудовать тревожной кнопкой, которая нужна на тот случай, если агрессор найдет и начнет ломиться внутрь. Во-вторых, это невыгодно — фонд тратит деньги на аренду, а не на развитие собственного центра.

— Администрация выделила нам здание для этих целей. Там 500 квадратных метров. Но оно как после войны: влить придется около 10 миллионов рублей. По сути, каркас без окон и без дверей. Мы готовы с этим зданием работать. Но само государство могло бы обеспечить защиту женщинам на другом уровне: тогда бы в это были встроены структуры правоохранительных органов, медицинская экспертиза, сопровождение на уровне судов, — считает учредительница фонда.

Отсутствие государственного центра защиты жертв домашнего насилия, по словам Елизаровой, власти обосновывают двумя причинами: невозможностью рассчитать расходы на его содержание и отсутствием лишних денег как таковых. Общественников устроила бы коллаборация: они находят специалистов, продукты и вещи, а государство предоставляет готовое помещение.

Чтобы решить проблему, фонд работает над проектом «Экологика». Его идея — начать производство строительных материалов из твердых бытовых отходов, за счет продажи которых фонд сможет собрать необходимые 10 миллионов рублей для оснащения собственного центра. По самым оптимистичным прогнозам, если производство материалов удастся полномасштабно запустить в следующем году, собственный центр у «Маминых рук» появится уже через три года.

«Поджидает, чтобы проломить ей череп»

— Ситуации бывают разные. Наша девочка, ростовчанка, вышла замуж за кавказца. У них очень непростые отношения, она приходила к нам за помощью. А оказалось, что это её мужу нужна помощь. Девочка очень сильная, уверенная в себе, сразу ему сказала: «Почему я должна делать то, что ты хочешь? Ну и что, что я за тебя вышла?» В итоге он к нам приходил, просил: «Ну скажите же вы ей, что женщина себя так вести не может!»

Галина Кочура — координатор по вопросам защиты семьи, материнства и детства в епархиальной службе «Милосердие-на-Дону». За два года работы Кочура собрала целый ворох историй о семейных конфликтах. Признается: однажды напишет книгу, в которой расскажет обо всех этих семейных перипетиях.

— С конца марта число звонков выросло. Представьте — молодая семья, во время пандемии оказавшаяся без денег. Они не могут купить что-то, что могли бы купить раньше. Кто виноват? — Кочура пожимает плечами. — Мама — в декрете с ребеночком. У мужа работы нет. Она на него злится, в доме крики. Он не выдерживает и бьет. Она рыдает и убегает.

Кочура считает, что нужно работать не только с жертвой, а со всей семьей. Беседовать надо с мужем и женой, при необходимости привлекать психологов и психиатров. Разлучение семьи может навредить, считает координатор. Только в очень тяжелых ситуациях служба направляет женщину в кризисный центр.

— Порой видно: мамочку взяли и куда-то отправили, чуть ли не в другую страну. Как вы решили проблему этим? Агрессор познакомится с другой, пятой, десятой — и это будет повторяться. Пока он не сделает неисправимое. Ладно, если в семье не сошлись характерами, спорят из-за немытой посуды и отключения интернета [друг другу]. А если дело серьезное — когда он поджидает, чтобы дойти до точки кипения, чтобы ударить так, чтобы проломить ей череп… — говорит Кочура.

Кризисный центр «Милосердие» оборудован тревожной кнопкой, его местонахождение тщательно скрывают. Там живут не только жертвы насилия, но и женщины, попавшие в тяжелую жизненную ситуацию (например, беременные бездомные). В центре действует свой набор правил: нельзя курить, конфликтовать с соседями. По утрам молитва, но она — необязательная.

— Девочки становятся близкими в кризисном центре, снимают потом жилье вместе. Но, чтобы забрать девочку и не помочь ей больше никак, мы так не работаем, — говорит координатор.

В 2018 году «Милосердие-на-Дону» подавало заявку на конкурс президентских грантов с проектом «Донской приют для мам». Тогда заявку отвергли и отказались выделять 2,8 миллиона рублей на реализацию. В первой половине 2020 года «Милосердие» подало еще одну заявку — для «Приюта для мам в честь святой царицы-мученицы Александры». На проект запросили в этот раз меньше — 2,6 миллиона. Отказали вновь.

Только во время специального, внепланового конкурса, который президент России объявил 8 июня 2020 года для поддержки некоммерческих организаций, участвующих в борьбе с COVID-19, Александрийскому приюту дали зеленый свет.

«Невозможно изменить одну женщину»

Елизарова и Кочура уверены: домашнее насилие коренится в воспитании человека. Дети наследуют модели поведения своих родителей и воспроизводят их, когда вырастают. Если родители общаются друг с другом (и ребенком) кулаками, то дети будут считать это нормальным.

— Когда вы даете своему ребенку подзатыльник, вы показываете ему, как работает ваша семья. Вы учите его, что более сильный или старший имеет право так делать. <...> Часто можно услышать: «Меня били, и я человеком вырос». Хотя, если серьезно, честно задать себе вопрос, что я чувствовал, когда был ребенком, вряд ли человек скажет, что это [агрессия] было справедливо, — считает Валерия Елизарова.

Агрессоры избегают контакта с социальными службами, готовыми им помочь. «Мамины руки» создали специальную группу для абьюзеров, но туда так никто и не записался. У «Милосердия» ситуация иная — даже с ориентацией на работу со всей семьей не всегда удается договориться с агрессором.

— Мне кажется, что, когда мужчина попробовал один раз женщину ударить, а она это простила, он ударит еще. И в следующий раз всё будет хуже, — говорит Галина Кочура. — Чтобы перестать быть жертвой — надо перестать себя жалеть. Поверить в себя. Посмотреть вокруг, понять, что всегда есть люди, которые готовы помочь. И помочь не только ей, но и её мужу — тирану, абьюзеру, агрессору. Главное — не бояться прийти, позвонить.

Обнаружить и признать, что ты стал жертвой в отношениях, — это самое важное, считает Елизарова. От женщин часто слышно: «Ну подзатыльник, пощечина — нормально всё было. А теперь начал избивать». Нужно изменить отношение общества к насилию, оно не может быть толерантным.

— Нужно формировать новый взгляд на построение отношений, потому что ваш взгляд будет взглядом ваших детей. Необходима комплексная помощь, всей семье: невозможно изменить только одну женщину, нужно изменить отношение к проблеме. Иначе мы будем выращивать поколение за поколением агрессоров и жертв, — уверена Валерия Елизарова.