«Когда уже власти наедятся?»: обманутые дольщики Ростова — о борьбе за жилье

Обманутые дольщики — проблема, которую уже много лет не могут решить в Ростовской области. Некоторые из них, устав ждать, согласились на жилье в других районах и с меньшей площадью. Другие не собираются сдаваться. В начале июня в Ростове организовали митинг обманутых дольщиков — на него пришло около 200 человек. По разным данным, всего в Ростовской области их от 7500 до 11 000. Они требуют от властей провести экспертизу проблемных домов и выделить деньги на достройку объектов.

Весной 2019 года власти Ростова заявили, что проблему дольщиков решат до 2021 года. В планах администрации города до конца 2019 года достроить дома на Портовой, 277, Комарова, 16/5 и дом № 23 в ЖК «Европейский». В этом году на завершение строительства проблемных домов потратят 770 миллионов рублей.

161.RU записал истории обманутых дольщиков Ростова и выяснил, как местная власть помогает им разобраться с недостроями.

Наталья Линникова, бульвар Платова, 7

— Мы заключили договор 15 января 2015 года. Понравился район, детям было бы удобно ходить в школу. Однокомнатная квартира в ЖК «Европейский» обошлась в 1 миллион 895 тысяч рублей за 40 квадратных метров. Неладное заподозрили через полгода. Мы приехали на объект, а там ничего не строится — готов был только первый этаж. Потом несколько раз приезжали к ним в офис. Они говорили: у нас не получается подвести коммуникации. Как я поняла, они ждали какой-то субсидии от администрации города, чтобы достроить дом.

Мы выходим на митинги, но у некоторых уже нет надежды. По телевидению постоянно говорят про дольщиков, но потом ничего не происходит. Наш дорогой и уважаемый губернатор Голубев — честно, даже не помню имени и отчества — наверное, слишком хороший, и поэтому мы его не видим. На митинги он не приходит. Единственные, кто нам помогает, — партия КПРФ и ее региональный председатель Евгений Бессонов.

Голубев в прошлом году говорил, что в 2019-м построят новые дома для обманутых дольщиков. Теперь говорит про 2021 год. Постоянно сдвигается дата. У меня вопрос: когда все наши чиновники наедятся? Сколько можно кормить людей обещаниями? Предложат жилье взамен в другом районе — не соглашусь. Мы не прекратим митинговать, мы будем идти до конца.

Александр Мельников, переулок Малый, 16–18

— В 1998 году в переулке Малом по заказу налоговой полиции стали строить дом. Занималась этим «Донская строительная компания». Концепция была такая: часть квартир выделяли налоговой полиции, а другую часть выставляли на продажу. В 2000 году было готово пять с половиной этажей, потом у застройщика начались проблемы.

Когда появился новый инвестор, нам заявили, что мы вовсе не обманутые дольщики: «Вы не проходите по 214 закону». Конечно! Федеральный закон № 214 о долевом строительстве приняли через несколько лет после начала возведения нашего дома. Я обращался и к заместителю губернатора Сергею Сидашу, известному по последним событиям. Ну как сказал про него Голубев, «человек может ошибаться». За два года я писал ему раз пять — ни разу не принял.

Неприятные люди, типа меня, которые постоянно куда-то лезут, узнали, что в 2016 году проводили кадастровую оценку. Наш недостроенный дом стоил 230 миллионов рублей, а в 2019 году он стал стоить 2,3 миллиона рублей. В 100 раз упала кадастровая стоимость! Получается, они хотят нам копейки за метр заплатить.

Администрация города предлагала нам жилье в Левенцовке по социальным нормам. Я покупал 48 квадратных метров, а мне предложили 33. Но я же не Дед Мороз — 15 квадратных метров им дарить. Меня сейчас интересует либо хорошая квартира в центре, которую я оставил бы дочке, либо денежная компенсация по средней рыночной стоимости. Многие уже устали бороться, но я из принципа пойду до конца.

Ирина Топоркова, переулок Богучарский, 37

— Дом мой недалеко от улицы Ленина. Обратилась к агенту по недвижимости в январе 2010 года. Знакомые видели на сайте города информацию о застройщике УК «Палаццио», гендиректором был Денис Гончарук. Квартира-студия в 22 квадратных метра обошлась тогда в 580 тысяч рублей, еще 30 тысяч рублей заплатила агенту. Обещали закончить дом за полтора-два года. К концу 2011 года мы должны были заселиться. В марте 2011 года Гончарука арестовали. Оказалось — у «Палаццио» много таких недостроев.

Мы сейчас живем на съемной квартире. Старшая несколько лет назад окончила институт, сейчас младшая заканчивает. Личной жизни нет. Речь даже не обо мне, хотя мне на то время было 38 лет, сейчас 52 года. Дочкам нужно устраивать личную жизнь, но они заняты зарабатыванием денег на оплату съемной квартиры и учебы. Практически ничего на жизнь не остается. И времени нет. Старшая уходит утром в 7 часов и приходит в 11 вечером. Она приходит и просто падает, как старушечка. А ей 28 лет. Получается, я детей загнала в рамки, они как в клетке.

Другое жилье нам не предлагали. Сказали только, что мы можем стать на учет по месту жительства на программу реновации. Для пособия как малоимущим у меня высокая зарплата, а для ипотеки — маленькая. Мы сложили доход с дочками — все равно не потянем. Вот так у нас устроена государственная система.

Анна Гурашвили, переулок Хоперский, 55

— Мы — представители самостроев. Уже много раз к нам приезжали, предупреждали, что мы в Ростове в числе первых под снос. На какое-то время жильцы смогли дом отбить: платим приставам за неисполнение. Постоянно от них предупреждения получаем: если сами не снесем, должны будем заплатить им 2 миллиона рублей. Пытаемся показать себя, то, что мы существуем и хотим приравнять себя к 214-й статье. Мы, так же как и обманутые дольщики, составляли договор долевого участия, но немного по другой схеме. Все в Ростове ее прекрасно знали, все ей пользовались — в городе 171 самострой.

У нас есть нарушение норм индивидуального жилищного строительства по назначению земли — 15 сантиметров. Но в силу обстоятельств можно было бы это решить. Мы делаем новое заявление в судебную экспертизу «ЮФОСЭО» о том, что у нас есть возможности привести дом в соответствие. Нам сказали: «Нужно будет делать инструментальную экспертизу, но она стоит полмиллиона рублей». А я знаю, что такие экспертизы стоят других денег. Я могу заказать в Аксае, Азове, Новочеркасске.

Мы хотим, чтобы отменили решение суда или пошли на мировое соглашение с администрацией района (об отмене сноса), признали дом. А еще — чтобы изменили назначение земли. Это возможно, в Ростове есть такие случаи. Власти вроде бы хотят нам помочь, но не знают как. Все смотрят друг на друга. Если же они не хотят нам этот дом оставлять, так пусть дадут всем жилье — мы не против.

Ирина Строкова, улица 47-я Линия, 27

— А у нас ситуация вообще чудная. Дом зарегистрировала юстиция, но его все равно собираются сносить. Мы взяли там квартиру по договору купли-продажи. Достроили дом, осталось только подключить к нему свет и воду. Все разрешения получили. Дом трехэтажный, там нет балконов, он стоит на окраине. Но оказалось, что мы уже третьи правоприобретатели. Откуда мы могли об этом знать заранее: если дом проверила юстиция, значит, все хорошо. Ведь так? Мы доверяли. Когда застройщика арестовали, мы были в шоке.

Естественно, мы остановили подключение дома к коммуникациям, потому что разбираемся в судах и решаем, как действовать дальше. К счастью, президент принял поправки по 339 федеральному закону. Первая — если право собственности зарегистрировали в едином государственном реестре, то строение не подлежит сносу. Вторая — если собственник не знал и не мог знать о назначении участка, то строение также не подлежит сносу. Мы снова пойдем в суд, чтобы добиться отмены решения о сносе.

Людмила Кривошапко, улица Добровольского, 50

— За квартиру заплатила в 2007 году. Чтобы ее купить, продала трехкомнатную квартиру дочери на Буденновском. Когда поняла, что строительство встало, купила квартиру на Баррикадной. Обе квартиры оформила на себя. Как потом стало ясно, на Баррикадной тоже ничего достраивать не собирались.

Я лично общалась с замглавы администрации Ростова по строительству и архитектуре Андреем Дикуном. Он отвечал: «Не лезьте, не мешайте — это мое изобретение». Наш дом они выталкивают на жилищно-строительный кооператив, дают 26 квартир на 90 человек. В одну квартиру селят 3–5 семей. В моей однокомнатной квартире, например, три семьи. На двухкомнатную квартиру почти в 57 квадратных метров — мне выделили 10 метров. Сначала 25 человек вообще не включали в дележ. Потом я провела на свои деньги суды — и их включили в список.

Писала председателю следкома Александру Бастрыкину и президенту. Обращения приняли, но ответов не получила. От Сидаша действий не было. Ходила к председателю областного Заксобрания Александра Ищенко: он мне дал юриста. Но после первой встречи — тишина. Обращалась, чтобы меня поставили на учет в Росреестр. А оказалось, не имею права: две квартиры и так оформлены на меня.

Ирина Власова, координатор объединенной рабочей группы обманутых дольщиков и пайщиков по Ростовской области

— Нашу организацию создали в июле 2017 года. Мы делимся опытом, помогаем по юридическим вопросам. В Ростовской области 342 проблемных объекта, из 67 стоят в дорожной карте, еще 67 объектов — срок задержан от 1 года до 6 лет, и они уже должны стоять в дорожной карте. И еще в регионе 171 самострой.

Мы работаем с юристами, которые предложили Законодательному собранию области выделить земли для инвесторов. В нашем случае это «ЮгСтройИнвест». По этому проекту 720 дольщиков переселятся в «Красный Аксай» (улица Богданова) и экорайон «Вересаево» (улица Вересаева). Пока только 76 дольщиков получили ключи от квартир, еще 449 заселятся в 15-й и 16-й литер в «Красном Аксае», оставшиеся пойдут в «Вересаево» в декабре 2019 года.

Надеемся, что «ЮгСтройИнвест» — порядочный застройщик. Но пока мы не увидим у дольщиков ключи от квартир, мы будем говорить, что проблема не решена. Мы не утверждаем, что застройщики у нас хорошие и во всем правы. Но власти региона, которые позволили наплодить столько беспредела по недвижимости, тоже должны нести ответственность.